На степном рубеже
Ни деревня, ни город, а просто большой перекресток,
средь обширных посевов сбежались сюда большаки.
Здесь саманные хаты, сараи из бросовых досок,
да стеклись между гор меловых две степные реки.
Ждала нива зерна, и весною, в урочные сроки
пало семя в назем, породивши российскую крепь.
Здесь веками земля собирала целебные соки,
ковыли шевелила у Дона Великая Степь.
Здесь сверкали клинки, здесь стрелы татарские пели,
здесь по крымскую шляху валили татары гурьбой,
зло ревели быки, арбы осью протяжно скрипели,
и вязали крестьянок, в злой полон уводя за собой.
С диким криком «кал ач»* поджигали покосы и нивы,
после них только пепел, серый пепел да злая зола.
Но по-русски ответили предки татарам спесивым,
сгородив слободу под названием хлебным Калач.
Здесь державной рукой утвердилась казачья застава,
бережась вражьих глаз, сели в схрон потайной казаки,
и притих жадный враг, и вздохнула свободней держава,
чуя новую силу свою у Подгорной-реки.
На степном рубеже, что лишь каменной бабой отстрочен,
где ни крепь, ни засека чужих не сторожит шагов,
встали русские люди, и рубеж оказался тот прочен,
и вовек не пустили за речку степную врагов.
И как с первого дня повелось, кто на земли степные пришел,
будь ты русский, литвин иль хохол, сроду рядом селились,
вместе ставили избы, пахали, садились за стол,
пили «здравие» и меж собой никогда не делились.
Не скопили богатств, не нажили хором и палаты,
не придумали порох, не создали дивных затей,
лишь молились, трудились, к заплатам латали заплаты,
хлеб растили, доили коров, поднимали детей.
Ты лежишь между белых холмов под распахнутым небом,
Меж садов белопенных тропинки к тебе пролегли,
Воздух твой напоен свежим утренним маминым хлебом
И текут в твоих жилах исконные соки земли.
Ни деревня, ни город, а просто большой перекресток,
средь обширных посевов сбежались сюда большаки.
Здесь саманные хаты, сараи из бросовых досок,
да стеклись между гор меловых две степные реки.
«Кал ач» - с крымско-татарского – «будь голоден!
Свидетельство о публикации №112121506103