Незваный брат

В небе звёзды по бобине, слышен звон их ледяной.
На деревьях снулых иней так и блещет под луной.
По никольскому морозу я по стёжке скрип да скрип,
вдруг гляжу: мою берёзу обымает некий тип.
Кто же это, гость незваный: путник, сбившийся с пути?
Может, это просто пьяный?  Значит, лучше обойти.
Я порхнула, как синица, не скрипя снежком почти.
Только слышу: «Эй, сестрица, отогреться в дом пусти».
Огляделась осторожно – потухают окна хат,
улыбнулась безнадёжно: «Ну, пошли уж, что ли... брат».
И, молчком, по тропке прытко пошагали мы гуськом.
Звонко скрипнула калитка, распахнул объятья дом,
пирогами печь дохнула – слаще нет, чем этот дух!
Шубку ловко с плеч стряхнула, скинул гость и свой кожух
и, со лба убрав кучЕри, повернул ко мне глаза.
Пригласила на вечерю, усадив под образа.
Из печи достала сдобу, взгромоздила на поднос.
Пили чай. И час я добрый тщилась всё задать вопрос.
Голосочком сладковатым, словно это бы пустяк,
обронила всё ж: «Женатый?». Отозвался: «Холостяк».
Тут спросила я смелее: «Поглядеть надумал мир?».
Он ответил веселее: «Направляюсь в монастырь».
«Это шутка, брат мой, что ли? Не пойму, какой тут смех?
Как же так: по доброй воле от земных уйти утех?».
Гость оставил без ответа беззастенчивый вопрос,
свесил чуб льняного цвета, взором в пол дощатый врос.
«Ладно, – я ему сказала. – Ты, наверно, хочешь спать.
Залезай под одеяло, отдаю тебе кровать.
А сама пойду на печку, я люблю на печке спать.
Коль молиться будешь – свечку под иконой можешь взять».
Колыхалось пламя свечки, тень ласкала потолок.
Засыпала я на печке, под неясный шепоток...
Первый луч упал на хату, между штор пробился в щель.
Разбудить хотела  брата... только убрана постель.
Шапки, валенок не видно, на крючке нет кожуха...
Стало мне вдруг так обидно:  «Эх, проспала жениха...».