Августовские ночи

 VI. А В Г У С Т О В С К И Е   Н О Ч И
Анне Миллер

I

Когда луна откроет свой чертог,
Слоны опустят землю в океан,
И снова будут звезды за окном
Плясать и петь под звуки комара.

И шепот всех из миллиона слов
Сольется вздохом ветреной травы,
И все дома падут за горизонт,
И темнотой наполнится обрыв,

Где сдержанный и робкий говорок
И запах камня, крови и воды
Сомкнутся в удивительный цветок,
Чтоб выплеснуться отблеском луны,

Когда она откроет свой чертог.
 

II

Слоны опустят землю в океан,
Где запад перемешан и восток,
Зачатия и радости обман,
И каждый жалок и затем жесток,

Что стебелька беспомощней рука,
И с голубыми жилками висок -
Лишь карта рек, прижатая к губам,
Любви твоей и нежности лицо.

И пальцы погружаются в песок,
Не осязая кожей города,
Что так давно разлукой занесло.
И лишь всегда сойдется с навсегда -

Слоны опустят землю в океан.

III

И снова будут звезды за окном
И над ручьем, где узкая нора,
Где спит змея, обнявшая клубком
Саму себя, сожравшую сурка,

И над холмом, где дремлет змеелов,
В мешок надежно завязав товар,
Перед костром, которым тьму свело
Вокруг огня, что ночь собой порвал,

И над землей сегодня и потом,
Когда костер остынет и взойдет.
Какой золой все связано кругом?
Какой мечты от нас природа ждет

И эти звезды за земным окном?

IV

Плясать и петь под звуки комара,
Желать и жить дыханьем тишины
И видеть руки в языках костра
Манящие, зовущие - жены,

Любовницы, ласкающей тебя,
Далекой в долгом времени вины.
Смотреть в огонь, ловя ответный взгляд,
С которым всею мукою ты слит -

Века назад и все-таки вчера.
И ворожит, как прежде, поцелуй,
И в черных искрах белая кора
Раскроется вселенной всей, рискуя

Плясать и петь под звуки комара.
 
V

И шепот всех из миллиона слов
Однажды создал опыт о Христе,
О сыне бога, не принявшем зло,
О сыне, не погибшем на кресте.

Но в яшмах ночи, в судорогах сна
Опять  не спят Иуды и Пилаты:
Не за людей, не за любовь Христа -
Из ненависти иль перед расплатой.

Вновь прославляя сильных за обман,
Победой объявляя преступленья,
За золотом уходят в океан
И молят из разлуки на коленях.

И шепот всех из миллиона слов


VI

Сольется вздохом ветреной травы,
И терн шипы готовит на венок
Опередившим шаг своей страны
И распятым на теле всех дорог,

Как будто ход другой в часах земных
И храма им не преступить порог,
Не испытав проклятий и вражды
И не оставив жизнь судьбе в залог,

И нет пути без грязи и войны,
И повторенье вовсе не урок,
И не уйти от сплетни и тюрьмы,
Чтоб сердце в пепел превратил порок.

Сольются вздохи ветреной травы!


VII
И все дома падут за горизонт,
А ты опять останешься один,
Всем силам тьмы и всем векам назло
Под куполом беспечно-голубым,

Где три луны средь незнакомых звезд
И нет еще имен произнесенных.
В планеты тело сладко входит гвоздь -
И слава грешным, снова вознесенным,

Рожденным вновь, чтоб научить змею,
Ужалив в сердце, заползти на скипетр,
И позабыть историю свою,
И разрешить весне играть на скрипке.

И все дома падут за горизонт,


VIII

И темнотой наполнится обрыв
Кровавых дел и богатырской славы,
Где жизнь и смерть в разлуке - до поры
Грядущего падения державы,
 
Где зрелость мира  не поднимет век:
Кривая роспись на простой бумаге -
И каждому отпущено на век
Количество влеченья и отваги,

Где входит пуля в человечий мозг
Свинцовая, не то что мысль-рутина...
Мы рождены, чтоб пылью стать меж звезд,
Как становились пищей сильным мира.

И темнотой наполнится обрыв,


IX

Где сдержанный и робкий говорок
О хлебе, о деньгах, и о квартире -
Лишь классика, и бедность, и порок
Да память о Христе и о Марии.

Где год за годом бесконечный труд,
А руки ноют и глаза устали,
И наплевать на тех, что наверху -
Пусть им царят, но пусть от нас отстанут.

Они во зле блаженствуют, у ног
Рабы и слуги молят о пощаде...
Но радуется ветру лепесток
И, сорванный, грехи ему прощает.

Где сдержанный и робкий говорок

X

И запах камня, крови и воды -
Лишь отзвук слез, волос твоих и тела.
И в каждой жизни - женщина любви,
Чтоб красота на свете уцелела.

Какой предатель ей не нагрубит.
Боящаяся боли и бесплодья,
Она уже за видимость любви
Готова честью жертвовать и кровью.

О чем же этот шепот: "Помоги"?
Кому ее свечой раздвинут мрак?
Как звать тебя? Закрой глаза, летим!
Ты от любви бессмертна и легка.
пах камня, крови и воды

XI

Сомкнулся в удивительный цветок -
Твоей судьбы, и вечности, и веры -
И стрелки повернули в глубь часов,
И каждый век вновь становился первым,

Чтоб матери и Авелю везло,
И чистоту всерьез ценили дети,
Превознося любовь и ремесло
И зовы сердца, доверяя флейте,
 
Чтоб праздники не мерялись числом,
А сад и храм, как свет, не знали сметы,
И ничего не делалось назло
Себе и небу и другим на свете,

Сомкнутом в удивительный цветок,

XII

Чтоб выплеснуться отблеском луны,
Рассеяв по Галактики системам
И временам пыльцу своей весны,
Своей любви, возвышенной над телом -

Весь опыт мира соберет кольцо,
Чужим почти не видимое зренью,
Над юношей, когда его лицо
Иной планеты выдаст откровенье.

Во искупленье всех грехов земных,
Счастливый верой в доброту людей,
Он будет с ними - ни один из них
Не будет распят в новой Иудее,

Чтоб выплеснуться отблеском луны.
 
  XIII

Когда луна откроет свой чертог,
Слоны опустят землю в океан,
И снова будут звезды за окном
Плясать и петь под звуки комара.

И в шепот всех из миллиона слов
Вольются вздохи ветреной травы,
И позовут за новый горизонт,
Искать любви, надежды и страны,

Где сдержанный и робкий говорок
И запах камня, крови и воды
Сомкнутся в удивительный цветок,
Чтоб выплеснуться отблеском луны,

Когда она откроет свой чертог.
 
1987-1993