Странно, когда услышишь ландыши продают. Былинка

Александр Раков
СТРАННО, КОГДА УСЛЫШИШЬ: «ЛАНДЫШИ ПРОДАЮТ»

Каждый Божий день я выхожу со станции «Технологический институт», чтобы с торопящейся толпой преодолеть с риском для жизни Московский проспект и по 1-й Красноармейской, повернув на Измайловский, добраться до родной редакции. И каждую весну наблюдаю одну и ту же картину: это бойкое место давно завоевали торговки мелким товаром — именными ложками, носовыми платками, самодельными тапочками и цветами по сезону. Идёт с весенней капелью весна красна, и первое, что бросается в глаза, — перевязанные ниточками букетики ландышей. Много прекрасных цветов на свете, но нежные, трепетные колокольчики, нанизанные на веточку, издают неповторимый аромат леса, пробуждения жизни, вызывают давно забытые воспоминания о первой любви, растворяют ненасытные заботы бега по замкнутому кругу городской суеты, и что-то неповторимо-забытое своим тончайшим запахом пронзает душу до боли.

ЛАНДЫШ
Чернеет лес, теплом разбуженный,
Весенней сыростью объят.
А уж на ниточках жемчужины
От ветра каждого дрожат.

Бутонов круглые бубенчики
Ещё закрыты и плотны,
Но солнце раскрывает венчики
У колокольчиков весны.

Природой бережно спелёнутый,
Завёрнутый в широкий лист,
Растёт цветок в глуши нетронутой,
Прохладен, хрупок и душист.

Томится лес весною раннею,
И всю счастливую тоску,
И всё своё благоухание
Он отдал горькому цветку.
Самуил Маршак, †1964 (№ 2, 60)

Я подхожу к торговке и говорю: «А ведь ландыши записаны в Красную книгу, ими торговать нельзя». А она: «Да что ты, милый, их в лесу нынче видимо-невидимо», — но пытается укрыться от направленного на неё фотоаппарата. Конечно, не от хорошей жизни продаёт она по 50 рублей чудные букетики, но через два-три дня ландыши медленно умрут в вазе с водой, скоро утратив своё очарование и аромат.

Я не сорву тебя, ландыш,
В чуткой лесной полутьме.
Что ж ты, невиннейший, плачешь?
Или не веришь ты мне?
Владимир Сапронов, г. Тула, р. 1939 (№ 1, 29)

— Товарищ милиционер, — обратился я к стоящему неподалёку сотруднику, — почему она нарушает закон; ландыши рвать нельзя!
[СЕСТРА ВАЛЯ, 1948 г. р.] [СЕСТРА ЛЮДА, 1941 г. р.]

— Да мы до 15 мая гоняли этих торговок, а после — всё: скажут — вырастили на садовом участке, что мы тут доказывать будем? — ответил санитар общества. Честно говоря, я не понял, почему до середины мая нельзя, а потом можно… Ну да Бог с ним: в стране такие дела творятся — не до торговли копеечной. Человек — единственное мыслящее существо на Земле, который с упоением занимается уничтожением и себя, и окружающей среды. Пока не поздно, давайте запишем человека в Красную книгу; правда, сам себя он спасти уже не может. Одна надежда — на Бога…

ИДЕЯ
Мне захотелось в книгу жалоб
Идею новую подать,
Что в Красной книге не мешало б
И человеку место дать
За то, что он живёт на совесть,
Не заедая век чужой,
Нелёгкой жизни пишет повесть
Своей отзывчивой душой.
К нему питая уваженье,
Хвалю его на все лады!
Не подлежит уничтоженью
Ни сам он, ни его труды.
Пускай охраной обезпечат,
С почтеньем головы склоня,
Пускай не сокол он, не кречет,
Орлу не кровная родня,
Но раз душа его крылата,
Прошу: прислушайтесь ко мне.
К нему приставьте не солдата,
Всего лишь — солнышко в окне.
Алексей Любегин, СПб. (№ 6, 295)

* * * * * * *
У меня в Питере живут три двоюродные сестры и один двоюродный брат. Было время, когда три семьи проводили лето во Всеволожске, где дедушка когда-то купил полдома на Октябрьском проспекте, 43. Ох, и весело проводили мы длинные летние дни! Тут и походы за грибами на запретный Ржевский артиллерийский полигон, и купание в Мельничном ручье, и совместное чтение, а кое у кого даже появилась и первая дачная любовь… Я назначил девочке свиданье. Было мне почти пятнадцать лет, и её стыдливое молчанье было мне согласием в ответ. Эту встречу в памяти лелею, только стёрлись девочки черты, помню только: светлая аллея и кругом цветы, цветы, цветы. Анатолий Краснов, СПб. (№ 6, 46) Старшей была Люда, которая уже закончила Ленинградский государственный университет и знала итальянский язык. Мы по праву считали её красавицей, и в пристройку к Люде стали заглядывать ухажёры. Стихи в шестидесятые были в фаворе, любимых поэтов знали наизусть, да и способ ухаживания — при отменной памяти и желании понравиться девушке — был не из последних. В один из тихих вечеров Людин поклонник с чувством прочитал стихотворение, которое запало мне в душу. Послушайте сами:

ЛАНДЫШИ ПРОДАЮТ
На привокзальной площади
Ландыши продают.
Какой необычный, странный смысл
Ландышам придают.
Ландыши продают.
Почему не просто дают?
Почему не дарят, как любимый взгляд?
Ландыши продают…

Непорочно белые, чистые,
Лучевидные и лучистые,
Непогрешимые — что им гроши мои?
Ландыши продают.

Что звучит пошлей — «пошла по рукам»?
Но не тот же смысл я словам придам,
Если я спрошу, Москвой проваландавшись:
«Почём ландыши?»
Почём свежесть?
Почём красота?
Почём нежность?
Почём чистота?
Почём воздух сегодня дают?
Не правда ли, странно, когда услышишь:
«Ландыши продают»?
Григорий Левин, †1994 (№ 3, 88)

[СЕСТРА ТАНЯ, 1950 г. р.] [БРАТ САША, 1950 г. р.]

Ну, а дальше, дальше жизнь запрягла нас, как запрягают лошадь, взнуздала и погнала по своей бугристой дороге. И мы, Юра, Люда, Валя, Таня, Саша и я, волей-неволей взяли в руки поводья и понеслись вперёд. Люда вышла замуж, но вскоре с ней случилось несчастье и она всю жизнь прожила одна. Юра умер в 2008 году, Люда в 2011-м отметила своё семидесятилетие, остальным за шестьдесят, здравствуют и поныне. Мы почти не встречаемся: не по ссоре — по нехватке времени — оправдываемся. Теперь только один печальный повод может соединить нас на время — кончина близких. Да, мы одной крови, но общего духа в нас нет…

РОДНЯ
Умер дед. В больнице сбор
в три. Родня. Венок звенящий.
Вижу братьев и сестёр
на похоронах, не чаще.

Господи Ты Боже мой…
А росли одной семьёй.
Словно льдину — разломало.
Кровь родная… разве мало?..

Снег рождественский идёт.
На столах закуска ждёт.
День не будний, а суббота…

Из присутствующих кто-то
снова всех нас соберёт.
Александр Зорин (№ 4,51)