Я и мы. Наши шашлыки

- Ну что, не приехали? – телефонная трубка, ставшая уже красной вместо былой синей, семнадцатый раз разразившись пятой симфонией Моцарта, визжала голосом Кулёмы. Я нервно поливала свой мини-огород уже в пятый раз за сегодняшнее утро, на часах 13.30…
- Обещали ещё в 10.00, звоню – трубку не берут. Но они обязательно приедут.
Собрала я компанию, блин…Двое друзей из ближнего зарубежья не торопились ехать…Третьего дня, когда меня вез родственник моего мальчика-ремонтника в Икею за стеллажом, из которой мы вернулись с дверью, впрочем, даже не из Икеи, а из Оби, но это уже не важно, я в разговоре упомянула, что нам не с кем пойти на шашлык…На что последовало встречное предложение пойти с ними – двумя друзьями из бывшей советской республики. А что? Неплохая идея, по-моему.
И вот, мы с Кулёмой сидим с 10 утра и ждём, когда за нами приедут на драндулете с краном, заберут нас в лес и сбудется наконец моя заветная мечта всей жизни - поесть шашлыка в этом мае. Сидим, сидим…Я на сумке-пулемёте, нутро которого набито ныне уже скукожившимся шашлыком, который там пребывает с 10 утра, и увядшими овощами, Кулёма с одетым ребенком, который уже выразил желание пообедать.
14.00
- Ну и где эти уроды?
-Я звонила, через полчаса будут..
15.00
- Ну и где?
- Нас просто ки-ну-ли…..
Видимо, счастливый опыт пребывания на шашлыках, который впервые состоялся в прошлом году, не повторить, всё что-то не клеится. Тогда была романтика...в пятницу вечером накануне собрание (наше секретное ежепятничное собрание), утром на следующий день в 6 утра звонок, разодранные глаза, тут же упёртые в ободранный потолок и обычное осознание пребывания тела на матрасе, вообще у меня был целый год беспрецендентной романтики. Ремонт, товарищи, дело такое. Прекрасно-романтично-саможертвенное...
16.00
- Всё, на фиг! Сейчас звоню Анапе, пошла его эта Нюшка куда подальше, подожди, Катри…
Трубку перехватывает одетый и утомленный ожиданием ребенок Анька, мы начинаем разговаривать, и вдруг синхронно:
на том конце провода Катюха орёт в трубку Анапе (судя по злости и решимости в голосе уже махнула):
- Так, быстро! Надевай свои там последние целые трусы или штаны, хоть что-нибудь надевай и приезжай к нам! Никаких отговорок слышать не хочу!
А у меня на столе зазвенел сотовый, отобразив на экране номер киргизских друзей. Ну наконец-то!
Через двадцать минут я уже стояла возле магазина с зонтиком и сумкой на колесах. И снова ждала…минут сорок, потом всё-таки горизонт явил двоих организаторов праздника с мешком угля и бутылкой кетчупа.
Я благополучно погрузилась в драндулет на колесах вместе с другим драндулетом на колесах, но вот трубку сотового пришлось держать на расстоянии.
- Твою мать, ну сколько можно вас ждать, мы уже тут замерзли стоять!
- Едем, ждите…
Полчаса ещё прождали и Кулёму с маленькой Кулемой, пока те ходили одеваться.
В лесу нашу процессию догнал на своих длинных ногах Анапа, чудом проехавший всю Москву за 40 минут.
Пришли, начали раскладываться…начался сильный дождь…Ну что же нам так не везет в этом году?
Я распахнула свой огромный зонтик, сверху серебряный, изнутри чёрный с картой звёздного неба…
Анапа удивлённо крякнул: «Оно ещё живо?»
Ведь именно он подарил мне оное году в две тысячи восьмом, когда мы с ним сидели возле дома и он говорил, что нашёл этот зонтик в подъезде.
- Какой хороший зонтик!
- Хочешь, подарю?....
Эхом от наших союзных друзей:
- Да, хороший у тебя зонтик!
Дождик закончился, мы стали не спеша раскладываться, ставить мангал, начали наливать белое сухое вино. Стол был небогатым, как всегда на природе: помидоры-огурцы-перцы, зелень, хлеб, кетчуп и литров 9-11 вина. Катюхина Анька начала бегать вокруг нашего дружеского круга и то и дело выкрикивать:
«Тётя Нюшка, тётя Хрюшка, тётя Котоплюшка, тётя вареник…» Мы с Кулёмой внутренне и зло ухмыльнулись, Анапа оскалился на нас двоих (интересно, как он узнал, что это мы Аньку натаскали что говорить, стоя ещё возле леса и ожидая, когда один из киргизов сбегает за стаканчиками, а другой закроет своего железного коня).
- Тётя автобус, тётя лошадь…
Терпение Анапы лопнуло и его руки моментально стали похожими на лапы большого попугая, готового вцепиться в ветку…точнее в наши шеи.
- А мы что? Мы – ничего, Анька сама придумала!
Да-да…
На самом деле посидели недолго, потому что кто-то очень долго ехал. Мы только отошли курить с Анапой, смотрим, киргизы начинают сворачивать наши посиделки, едва начало темнеть, нам сразу стало грустно - шашлычный вечер получился не совсем таким, как мы хотели. Нас всех вместе с шашлыками киргизы депортировали в машину, ждущую на окраине леса. Правда, и тут долго посидеть не удалось: мы трое (союзные друзья не пили) подошли уже к кондиции и как следствие перепугали киргизов своим поведением, понятным только нам, как следствие - они просто сбежали, хотя поступили как джентльмены и быстро развезли всех по домам. Кулёму с Анькой к Кулёме, а нас с Анапой сбросили возле моего дома, сверху на нас шлёпнулся пустой пулемёт на колёсах, слава богу, не Максим, а киргизы залихватски умчали на своей большой машине вместе с моим зонтиком в кабине, который они, видимо, решили присвоить в качестве моральной компенсации за пошатнувшиеся нервы от увиденного.
А всё из-за чего.
Все, кроме нас с Анапой, сидели в кабине, так вот, Кулёма кого-то из киргизов начала гладить по коленке, а с улицы доносились душераздирающие крики - худосочный Анапа пытался меня водрузить на руки. На его взгляд, нет ничего невозможного! И попробуй докажи обратное! Киргизы не вынесли такой дикости с нашей стороны. Кто первый раз оказывается с нами втроём, тот тоже не сразу всё понимает, что это нормально, то, что мы делаем. У нас у всех свои бзики по кондиции, Анапа или начинает играть в футбол или хочет обязательно поднять кого-нибудь, я иду общаться с деревьями, а Кулёма начинает приставать к мужеску полу. Вот почему я и говорю: никого нам не надо, нам лучше побыть втроём.

Нда-с, не получилось той атмосферы, той компании. Всё-таки душевность вся состоит в том, чтобы ходить втроём, ну пусть впятером, с двумя довесками в виде Кулёминых наследников…

Мы и я.

«Не надо никого больше! Мы хотели втроём побыть!»
Как показывает жизненный опыт, пока мы втроём, у нас всё замечательно, но лишь пока, пока ждём остальных, если они намечаются. Но как только прикрепляется кто-то хотя бы четвертый, наше тройственно-тельно-душное биополе даёт пробоину. И начинается….со стороны в таком случае можно наблюдать интриги, капитуляции одного из нас с кем-то из «радикалов», пьяные слёзы и даже ссоры, а также внезапные или спланированные исчезновения то меня, то Анапы. Ибо целью тройного союза не является продолжение рода человеческого, а лишь душевного времяпрепровождения. И как только приклеиваются к нам людишки с другими целями, начинается незапланированная хрень…А что в нас особенного? Да ничего…У двоих из нас одинаковые имена и размер одежды, а третий является подданным города Анапы, вернее, Адлера. За эту чехарду Адлер-Анапа он каждый раз мне оставляет глубокие синяки на шее своими лапами попугая какаду…Трое людей, разочаровавшихся в любви и отношениях. Я – то точно, а у них есть хахаль да зазноба, не мужья и не жены, а так…Просто так. Двое из нас разведены и у этих двоих из нас нет детей. Но счастье нам заменяет наш авантюризм…И наш союз. Мне не надо мужеских объятий, главное в этой жизни – уехать в Икею за фонарём под цвет стен и остаться на другом конце Москвы в 2 ночи без шансов к выживанию на 25-градусном морозе. Постоять, посмотреть друг на друга, и один из нас обязательно предложит – а пойдём пешком через лес искать Новоясеневский проспект! Конечно, у меня как раз как всегда с собой навигатор – брошюрованный атлас города с номерами домов. Мы такие же как все, но нас от других отличает бесконечный романтизм, его запасы не исчерпаются никогда. Дружба – это бесконечное детство. Мы растём и взрослеем, но дружба не имеет возраста. В таких отношениях ведёшь себя как ребёнок. Это просто. Сложно найти настоящих друзей. Настоящий друг не тот, что в аське под номером 37 или 64 друг в одноклассниках, или школьный товарищ с которым вы общаетесь раз в месяц и ваши встречи всегда плавно переходят в вечер воспоминаний. Друг, это тот, с которым у тебя есть настоящее. Постоянное настоящее, реальное, с синяками на шее. Конечно, школьный друг – у вас с ним так много прошлого, и он всё равно друг, но ваше настоящее постепенно перестало существовать и уже вас не объединяет.
Друг, это тот, кто разделяет сегодня и сейчас твою печальную участь на другом конце Москвы в 2 часа ночи при 25-градусном морозе. Истина…
2 часа. Дня. Потягиваюсь в туалете своей замечательной любимой работы. Через 4 часа сбор! Возле магазина «У Валеха». Мне нужно будет по приезде домой надеть бирюзовый купальник и покидать в сумку куриные лапки. Всё остальное уже давно было собрано, и парео, и металлический сундучок со свечами, и полотенца. Куриные лапы с пальцами и ладошками – дешевое, зато деликатесное блюдо. В сочетании с белым песком пляжа, тёплой водой, залитой ночными огнями огромного моста, по которому едут суетные машины, белые горящие свечи, воткнутые в песок – непреодолимая сила романтики, то, что мы можем извлечь хорошего из этого душного города, не выезжая из него. Всё бытовое уходит далеко-далеко, если мы вместе…
- Катрин, бери лежаки и полотенце, я себе тоже возьму, а Анапа пусть пальцем вытирается.
- Зачем ему вытираться, у него же будут телогрейка и ватные штаны…
- И рваные трусы!
Нюшка хоть и швея, но хреновая. Я вот тоже с образованием технолога швейного производства бухгалтером работаю, но я шью шторы, лоскутные покрывала из 800 лоскутков. И вообще она дурында и кракозябра нашатыркина.
Што будем пить? У кого сколько?
- У меня двести…
- У меня пятьсот…
- У меня восемьсот…
Напьёмся, не переживайте, главное, у нас закуски 2 килограмма! Куриных клашняпок и ещё килограмм «картошки по-деревенски». Которые я отменно готовлю.
Иду...на горизонте маячит уже худосочная фигура, настолько худосочная, будто её, эту фигуру, 20 лет в концлагере держали.
-Привет, Саш!
-Привет, ну и где эта?!
Анапа становится в пятую позицию и задумчиво смотрит вдаль, будто где-то на небе сейчас взойдёт Вифлеемская звезда. Через двадцать минут появляется полосатая кофта и мы все вместе идём к палатке: "Нам 11 литров джина!" - "Столько нету, есть 9!" - "Давайте".
Добирались, как всегда, два дня на оленях, три на собаках, потом пешком через мост с перемежающимися попытками скинуть Анапу с него. Добрались, народу много на Борисовских прудах, разделись, стоим, стесняемся вроде как, Анапа выпил для храбрости и закинул свои мощи в воду. Через десять минут он уже сидел на берегу и напоминал несчастного замерзшего  трясущегося йоркширского терьера, острые коленки трясло от холода и качало на ветру, нам его стало очень жалко, мы ему ещё раз налили и укутали в телогрейку. Стоит уточнить, что мы в тот раз поехали с ночёвкой на пруды. Постепенно вечер упал за горизонт, беседа стала непринуждённее и будто потеплело, может, от вина...и я уже пошла купаться, часа два не выходила из воды. Я пока под мостами не проплыву, считаю, что зря приехала. Семнадцать метров глубины меня не пугали, час туда-час обратно, катер со спасателями и предположительно труп, ударившийся об мою ногу однажды, тоже. Потом я вернулась, мы зажгли свечи, одни воткнули в песок, другие просто поставили на него, и тут Кулёма наконец пошла купаться, я впала в лёгкое забвение, пытаясь согреться, но всё было насквозь мокрое и холодное. В плане полотенец вроде бы хорошо подготовились, но ночь была довольно прохладная. С самыми любимыми людьми на свете время летит совершенно незаметно и уже начал постепенно назревать рассвет, Кулёма поедала нашу любимую картошку дольками моего приготовления со специальной приправой, не содержащей глутамата и инозината натрия, купленной мной на рынке у мужика, которому "москвичка нужьна", а впрочем, может, и приобретенная в дар, так как я всё вожу его за нос тем, что я одинокая. Ведь это непреложная и неизменная истина, а он-то надеется, и правильно! Надежда умирает последней! Анапа тоже несколько долек съел...И тут началось самое интересное. Я, потеряв всякую надежду согреться на берегу, где дул холодный ветер, пошла встречать рассвет в более тёплом, чем берег, пруду, солнце постепенно вставало и слепило меня своими первыми яркими лучами. Вдруг с берега стал доноситься странный смех,странность его состояла в том, что он казался безостановочным каким-то...Косяк с собой не брали, буду честна. Мои двое друзей заливались смехом, и казалось, им в данный момент от жизни больше ничего не надо, смеялись, смеялись..Потом я тоже поела картошки, тобы немного восстановить силы и меня накрыло той же волной, только не прудовой, я тоже пустилась в этот всеобъемлющий смех. Мы сидели на склоне, вверху собралась какая-то компания молодёжи, только их отличало от нас то, что они "уже", а мы "ещё", они посмотрели на нас минут пятнадцать, как на придурков, и ушли. Через некоторое время, когда уже начали болеть щёки, к нам закралось в души сомнение, что сей смех - есть следствие чего-то извне. В один момент вроде устали смеяться и Анапу склонило в сон, мы решили его ещё отправить за пивом, но тело толком не отвечало, хотя всё ещё рефлекторно смеялось. Пришлось собираться домой. Когда выходили из автобуса, Анапа ногой попал прямо на пустую кем-то оставленную бутылку. И опять началось безудержное ха-ха. Подошли к метро, Кулёму согнуло от смеха, я в недоумении: да здесь-то что смешного?
Посмотри - говорит - видишь, написано - метро Каширская. И давай опять заливаться. К слову сказать, она больше всех картошки съела.
Доехали до дома, идём, нас всё плющит. И не можем остановиться. И на самом деле до удушья, согнемся и ржём. Летним утром, в 6 часов, три фигуры, безудержно смеясь, удивляли идущих на работу прохожих...
Весело погуляли, как и всегда наша троица, но за приправой я больше не хожу к тому мужчинке...Станет грустно, пойду схожу.