Баллада Высоцкий в аду

 
Здесь черти баню развели
И парят всех – по чёрной,
У этой нечисти - смолы
Ну, как…говна в уборной.

И грешников как на плацу:
По трое – как иначе,
Вольтер – в бреду, Вильям – в дугу,
А русскому – подначить.

Добавь, косматый, не волынь:
Зачтутся трудодни,
Ты не верблюд – форсаж пустынь?
Копытом шевели!

Тебя, зачем пристроил бог
На этот брудершафт:
Чтоб необрезанный твой рог
Не портил нам ландшафт.

Мы тут присядем с Львом Толстым
А ты нас – привечай:
Мы под анафемою с ним,
Я – пил, он – только чай.

Глянь, свет Сергеич под балдой
Кудрявый аки бес
Попа перекрестил Балдой
А попадью – Дантес.

Он наше всё, он наше всю,
Он наших - всюду всех,
С ним даже Йося Бродский – тьфу,
Свисток и пустобрех.

Бубнит стишок свой втихаря,
В котле, как бомж, носки
Стирает, сотня чертенят
Уж сдохла с ним с тоски.

Там Вову кипятят в кустах:
Светлее нет улыбища,
Он паспорт так и не достал:
В штанищах - только игрища.

Он облако в трусах пронёс
В чистилище, не вру,
А флейту - превратил, барбос,
В проточную трубу.

Им Вова Ленин объяснял:
Что сатанинский бог,
Для жизни новой очень вял:
Совсем не ловит блох.

Что им пора создать с утра
Чертей объединение:
Антихрист, дьявол, сатана -
Ну, все - на иждивении!

Ой, замутнилась ребятня:
За справедливость гонят:
Мы столько душ сгубили зря
Избавьте нас от вони.

Котлы разбили, шерсть пожгли,
Копытом бьют об земь:
Свободы не видать не зги -
На кой нам эта хрень?

По серным улицам пошли
В петличках, чо – гондоны?
Заели нас олиговши,
Даёшь, Армагеддоны.    

Свободу, выборы, икру
И на смолу всем – пай!
И чтоб не вешали ботву
Что ад наш – это рай!

Тут сатана вспотел слегка
И говорит весомо:
Вы – иностранная шпана,
Вас надо гнать из дома.

Скитаться будете в тоске
По городам и весям,
А лично вас, мой протеже,
За муди мы подвесим.

Я прокручу вас на паштет
А всякий там рубец
Копыта, роги – в ширпотреб,
Хвосты – на холодец.

Я вам устрою Карфаген,
Фили и Фермопилы:
Пить будешь йод, глотать пурген
И охранять Курилы!

Я видел Данте он в кругу
Как минимум – десятом,
Ему понравилось – там жгут
Монахов и аббатов.
 

Я не дождался, ходит слух,
Как сплетня – на низах,
Что поступает новый плут:
Квартирный патриарх.

Он там намаялся с добром
И стал стяжать сакральное:
Наскрёб с иконок жёлтый лом,
Запал на материальное.

У нас с попами – перебор:
То - молим, то – гнобим,
Умеет заварить сыр-бор
Святой Иерусалим.

Орфеюшка совсем пропал:
За дикой Эвридикой
Сто вёрст, кругами, как шакал,
Здесь холодно в тунике.

И голос – не идиллия:
По мне так, если честно,
Как будто Филю гирею,
Ударили по месту.

Я здесь межуюсь средь царей
Иванов - штуков шесть:
Они вычёсывают вшей
Срамных чертячьих мест.

Василий тоже не один,
Их поровну с Петрами,
Над всеми ими бригадир -
Иосиф первый – Сталин.

Он преисподней объявил,
Что будут здесь сады:
В аду не стало сразу вил
И взорвались котлы.

А грешник ходит сам не свой
Куда ему податься:
Кто – за стакан, кто – под иглой,
Но все - на демонстрацию.

Созвали адский курултай:
Волненья на лицо,
Постановили - Швили в рай,
А богу – письмецо.

Апостол Пётр, пощади,
Во взятках мы по гузку:
Ты больше к нам не приводи
Большевиков и русских.

У них здесь бог – один манок
Всё числится всевышним
Аллах, Иисус, Отец, Сварог
Ну, кто-то явно лишний!

Ты объяви нам волю сил
И будем мы и впредь:
Втирать прыщавым клерасил,
Над теменью корпеть.

За сим - прощаюсь, побегу,
Вон русских прут подводами:
Они цианистую пьют -
Смесь углеводородную.

У них как прежде – недород:
Несчастье – нет вождя,
Опять варяг, опять не тот,
И снова – навсегда!