Над минным полем, с пустотой во взоре..

Над минным полем, с пустотой во взоре,
В густом тумане безрассудной мести,
Явилось то, что порождает горе
Бесформенный, как дым, фантом «невесты»
Под многообещающей фатою,
Швея которой – алчность человека.
И голос ее был подобен вою,
Пришедшему из каменного века.
Рожденная рабыней бессловесной
В глубинах человеческого эго,
Мораль она считает слишком тесной
И ждет минуты дерзкого побега. 
Раба бунтует против господина,
Как будто волей движима чужою,
Но не уходит, ибо с ним едина
И быть над ним желает госпожою.
Где шлейф ее трепещет цвета хаки,
Немыслимый в любом другом наряде,
Там сохнут на корню трава и злаки,
И волк, пресытясь и забавы ради,
В овраг толкает жалкую отару.
Там ветер носит пыль, золу и слухи
От пепелища к новому пожару.
Там по дорогам нищие старухи
Сухой ладонью просят подаянья.
А шлейф уходит в вековую темень,
Без жалости, стыда и покаянья.
Попутчица времен стоит над теми,
Кто взял наизготовку автоматы,
А раньше – камни, копья или стрелы..
Как в воздухе струится запах мяты
Перед грозой – в небесные пробелы,
В цепи событий замыкая звенья.
Так и войне предшествуют знамения
И после – только даты, даты, даты..