Иосиф и Мария 1-ая часть

          Я с ней не дружил до девятого класса, но Мария вдруг неожиданно похорошела, в ту пору, когда выделяются очертания губ и груди; тогда я, невинный, смешной и робкий, влюбился в эту девушку, как влюбляется птица в своё гнездо. Мне в ней нравилась таинственная раскованность, умение сказать речь, подобрав нужное словцо: в Марии нравилось всё.  Познакомившись с её отцом и мачехой, я увидел в них абсолютно чужих для меня людей. Они оба были высокого мнения о современной политике, а я её чурался. Их манера вести беседы о насущном превращали меня в дикого неандертальца, и я начинал бояться себя, своих действий. Мы катались с Марией на троллейбусе, а когда поступили в один институт, то и на такси, что было дико дорого, но необычайно удобно.
          Институтская пора - это самые счастливые моменты моей жизни. Мне нравилась кафедра, ступеньки к аудиториям, шатен профессор Макушкин с вечным кашлем и шмыганьем носа, алые розы у окна. Всё это непременно снилось мне каждый раз под утро, когда прерывистое дыхание преображало сон до самых трепетных эпизодов: голых коленок сокурсниц, пчёлок на розах и изумительных оттенков новых штор. Учился я кое-как, а Маша хорошо. Ей особенно давался такой дремучий предмет, как теология, и она выделялась этим среди других сокурсниц. Стремительные порывы к Богу, философский взгляд на жизненное бытие высоко приподнимали её личность в глазах преподавателей. Профессор Макушкин даже выдвинул кандидатуру Марии в старосты курса, но эту должность заняла другая особа.
           Бывало, что мы долго гуляли по садам нашего небольшого, чудного города, у морского побережья, и даже устраивали вылазки в горы. Одетые под завязку, с рюкзаками, набитыми всякой всячиной, мы порхали, словно бабочки, в замедленном режиме, по склонам заснеженных скал. Я всегда просил Марию быть начеку, перемещаться с осторожностью, на что она шутливо отговаривалась:
- Не волнуйся, Ёся, всё будет непременно отлично!
Мне её "Отлично" давило на грудь нерастопленным льдом. Один раз она чуть было не сорвалась вниз, и тогда я впервые услышал её молитву. Она молилась так душевно и красиво, что и я уверовал в Господа Бога. После того злополучного похода мы пошли в церковь, белую как лунь, и там я крестился. А после крещения поступил в семинарию и, окончив учение на "отлично", стал отцом Иосифом. Мария  стала матушкой - то есть, мы обвенчались.