Начало пути. 2005

«Начало Пути»


Когда чисты – толпа смеется,
бросает камни и плюет.
Толпа толпою остается,
когда свободу продает.

Когда любовь песком распята,
ржавеет истина на дне.
Когда толпе ничто не свято,
мир запирается в себе.

1.
Разлука.
            Ни звука.
                Душа умирает.
Небесная скука
                болеет.
                Светает.
Смотрела на звезды,
                водил хороводы.
На утро все просто:
                подтеки, разводы.
«Раз мука
                недуга,
                то разные люди» –
шептала подруга
                подручная.
                Мутит.
Ты знаешь, с тобою
                печальные души:
мы таем волною
                оттаявшей суши.
Сегодня проснулся,
                кусал одеяло;
Тоской обернулся,
                как мясо вокзалов,
как копоть и губы.
                Я – век расставаний,
как ржавые трубы
                безбрежных желаний.
Что взгляд твой кофейный
                пьянит мою робость?
Изнежен,
              семейный, –
                грубейшая новость?
разрезала воздух,
                танцуешь на нервах.
Ты думала –
                поздно,
                я думаю –
                первым
Уйду и,
          с разбегу
                взорвавшись разлукой,
развеюсь по свету
                луною безрукой.
Любовь по Платону,
                чернила в постели,
а люди корону
                на Зверя одели.
Мы смотрим на звезды,
                небесные своды.
В грехе же все просто:
                подтеки, разводы.
Разлука
            в два лука,
                в две цели.
                На теле
мы замкнуты кругом,
                в душе –
                онемели.

2.
Не жди, что грубость выскользнет,
в тоске надежда прячется.
Окутает да выдернет,
разрежется – расплачется.
Вползет под сердце мукою:
ножом всегда застенчива, –
узорчатой разлукою
твоя душа помечена.
А там большая светлая
к ядру земли потянется,
публичная газетная
статейками накрасится.
От грязных рук рас–сплетнится,
от чистых испугается,
словечками повесится,
тлеть судьями скатается.
Раскопками отыщется,
непонятой останется.
В тоске надежде дышится,
в надежде вера таится.

3.
«Люблю –
                слишком много,
а нравишься –
                мало.
Люблю,
            что ты нравишься» –
                так ты сказала.
Ну что ж,
               я – нерыцарь
                твоей непринцессы,
мозаичный образ
                из пят Ахиллеса.
Всю жизнь
                предсказуем:
                стекающий взглядом,
я – глупый ребенок,
                раз рядом –
                разрядом.


Люблю слишком рано,
                мне нравятся губы
твои от Иоанна,
                мои от Иуды.
Потею от боли,
                танцуют обиды,
всемирная доля –
                сплошное либидо.
Желая остаться
                в любви по Платону,
устал открываться
                сердечному стону.


Люблю слишком поздно,
                а нравимся этим:
с тобою – суть воздух
                на грустной планете.
Несем луч и тучи,
                срывая рассветы.
С Зазнания кручи
                в Сознания гетто
скатились до тела
                и плачем, что Карма;
И небо немело
                от адского шарма.


Люблю –
                все же много
для нашего
                «мало».
«Любовью
                отравишься» –
                вечность шептала.
Унылые лица:
                ну бесы как бесы,
привычнейший образ
                Земли – поэтессы.
И грех
           обоснуем
                в Эдеме помятом.
Любовь же
                с пеленок
                извечно распята.

4.
Ужасно ранимый, хочу быть жестоким:
устал от любви я творить чудеса.
И буду изнеженным зверем двуногим
бежать от любви сквозь густые леса.

«Смотрите, смотрите! Отверженный дышит!» –
Червивыми пальцами тычет толпа –
«Чудак избегает возлюбленной, пишет
на теле земли иероглиф Борьба».

Прекрасно усталый, хотел быть счастливым,
да воля фатальна бежавших людей.
И будет Вселенский Закон справедливо
венчать меня пеплом безумных идей.

«Скорее вяжите, пока не очнулся!» –
И масса на слабость, как грех в чистоту –
«Безумный от Класса Земли отвернулся,
твердя об Антихристе в смертном бреду».


Бессонница
                врезается луною,
плетет венец
                для ведьмы
                звездно-летний:
свести с ума.
                А я ведом судьбою:
Иду –
         «мертвец»
                восемнадцатилетний.


Разлуки руки.
                Заповедь седьмая
вонзалась в вены.
                Истина за смертью:
грехи прибили.
                Правда же простая –
Разлуке душ,
                любимая,
                не верьте.


25 июля – август 2005 г.