Аю-даг

(Крымская легенда)

Во времена, когда был юным род людской
На берега Тавриды из лесов далеких,
Явилось племя, заселяя край степной,
Зверей клыкастых, грозных духом и высоких!
Медведь могучий у зверей стал вожаком,
Был одинок и хмур, подобно зимней туче.
Жил в отдолении от всех особняком,
И часто на море глядел с высокой кручи.
С горы он видел в море синем корабли,
Их паруса от ветра словно трепетали!
Но видя грозного медведя издали,
Опасный берег стороною огибали.
Года бежали, словно волны к берегам,
Медведь – вожак и племя осени дождались,
Ушли в набег, чтоб показать степным врагам,
Медвежью силу, что бы больше не совались
В дела медвежие.
                Окончен был поход.
К родному берегу медведи воротились.
А там, на море, грозный ураган ревет,
И лодка хрупкая у берега разбилась.
В прибое пенном щепки… Парус на скале…
Разбитый остов в каменистый пляж уткнулся,
Какой то сверток шевелится на песке…
К нему вожак когтистой лапой прикоснулся.
В нем вдруг заплакало адамово дитя!
Она мала совсем, от холода дрожала,
Коснулась пальчиком медвежьего когтя,
И улыбнувшись, ручкой слабой коготь сжала.
Медведь огромный ничего не понимал:
Как не боится? Почему не убегает?
Он из песка дитя тихонько приподнял,
И к меху теплому у сердца прижимает.
Прикосновение к дитю, в душе родит
Иное чувство, незнакомое зверюге.
Вожак её от всех напастей защитит,
Никто не смеет обижать дитя!
                В округе
Пронесся грозный рев, неся медведям весть
О том, что есть в общине медвежонок новый!
А кто задумает дитя обидеть здесь,
Того ослушника ждет приговор суровый!

Так жизнь дитя среди медведей потекла,
Хоть вожака, она сердечно полюбила,
Её медведица в берлогу забрала,
И с медвежатами, дитя она кормила.
Года как птицы пролетали над землей,
И словно стаи за морями исчезали,
Дитя людское стала девой молодой,
Её любили в стае, и не обижали.
Хоть все медведи были девушке семьей,
И с детства раннего с медведями дружила,
Но был дороже и родней вожак большой,
Его, как доброго отца она любила.
Он страшен в гневе! И когда вожак ревел,
Дрожала Таврия, дрожали звезды в небе!
Но рядом с девочкой, большой медведь добрел,
И всем казалось, что сердитым он и не был…
Она тепло медведя гладила рукой,
И шерсть густую на боках перебирала,
Вожак добрее был. От нежности такой
Урчал довольно, когда дева напевала
Ему негромко песни странные свои,
О звездах в небе, что во тьме ночной искрятся!
Они порою вместе проводили дни,
Когда вожак возил любимицу кататься!

За годом год бегут по Таврии степной,
Легенда меж людей рассказываться стала,
Что иногда медведь вечернею порой
Бежал, и девушка верхом на нем скакала!
Она была неописуемой красы!
Изящный стан, - как бронза позднего заката,
А за плечами развеваются власы,
Горя огнем в лучах расплавленного злата!
Глаза, как будто две зеленые звезды
Горели радостью, и голос лился звонко!
Пугались люди устрашающей езды,
Скорбя тихонько о судьбине злой, ребенка.

Вот как то осенью, вожак ушел в набег.
Осталась девушка одна в пещере темной,
Смотрела с грустью на родной скалистый брег,
Не замечая приближения огромной
Свинцовой тучи!
                Грянул с неба страшный гром,
В раскатах грохота, пещера задрожала,
Зигзагом молния сверкнула сквозь проем
Меж скал, в который дева, прячась  убежала.
А ей смешно! Веселье светится в глазах!
Она лицо ударам ветра подставляет,
Она, - Медведица! И ей неведом страх!
И ураган ее смешит, а не пугает!
А Ветер, вспенив волны, яростно ревет,
Скалу своею злобой он разбить желает,
А дева весело ему в лицо поет,
И ветер с губ прекрасных, яростно срывает
За словом слово, и уносит их в прибой.
Вдруг, дева видит: Ветер лодочкой играет!
Её на скальный берег, злою мчит волной,
А Ветер, злобно дуя в парус, помогает…

Удар о камни, громкий вскрик и плеск волны,
Вой победителя и рокот волн довольных…
Из скал, волна и лодка девушке видны,
И пара рук людских…
                Бессильных и безвольных.
В душе медвежьей сострадание горит,
Она расселину отважно покидает,
Сквозь  урагана рёв, к камням она бежит,
И у Волны, её добычу отнимает!
Моряк без памяти, и он едва дышал.
Его красавица в расселину укрыла,
Лицо разбито, он от холода дрожал,
Но дева юношу водою напоила….

Наутро буря утомившись улеглась,
Моряк, спасенный чудным образом, очнулся.
Он слышит: дева у воды идет смеясь,
На этот смех он удивленно оглянулся.
Он видит девушку! Подобной красоты
Встречать ему, еще не выпала удача.
Она прекрасней всех! Прекраснее мечты!
Но что тут делает одна? Что это значит?
Ведь здесь, на страшном и скалистом берегу
Живут одни медведи! Люди не селились!
Не угодила бы теперь она в беду.
Пора спасться ей, пока не появились
На берегу морском хозяева тех мест.
Тогда красавица от смерти не спасется…
Кричит:
                - Спасайся! А не то тебя здесь съест
Медведь ужасный!
                А красавица, смеется…
Вот дева, гибкая, как Крымская лоза,
Вошла в расселину, неся питье и пищу,
Такие странные зеленые глаза….
Глядят внимательно, как будто что то ищут.
Их взгляды встретились, как молнии в ночи,
Как два разящих и сверкающих кинжала!
Они горели, как слепящие лучи!
И в этот миг, Любовь собой сердца связала!
Они глядели друг на друга день за днем,
Нет силы им, на самый краткий миг расстаться.
Пора готовиться к отплытью. Ведь потом
Медведи грозные на берег воротятся.
Они вторжения пришельцу не простят,
И потому скорей он должен убираться.
Но на ресницах девы, две слезы блестят:
Не хочет сердце с добрым другом расставаться…
Медведи ей родня, вожак ей, как отец.
Но сердце юное не может разорваться.
Без моряка не жить, и деву ждет конец,
А с моряком…
                Должна с семьею распрощаться….
Готовит юноша кораблик свой в поход,
Борта чинил, и мачту ладил он умело,
Подруга милая усердно парус шьет,
При этом дева неустанно другу пела!

Уже дрожит земля от топота зверей,
Волна прибрежная от страха зарябила,
Челнок толкает в море юноша скорей,
А вместе с ним, и дева юная отплыла.
Веселый Ветер постарался им помочь,
Он не жалея сил, ветрило надувает,
Спешил суденышко угнать от брега прочь,
Но грозный рев медвежий, деву призывает….
На берег моря грозный выбежал вожак,
И видит: девушка в кораблике уплыла.
Видать похитил её дерзостный моряк,
И грудь медвежья, болью страшною заныло.
Взревел вожак, и содрогнулся свод небес,
От страха Солнце, лик за тучей укрыло,
К земле стволы дерев пригнул прибрежный лес,
А племя грозное, от ярости завыло!
Украли друга, сердцу милого!
                Медведь
Обиды этой не простит и не забудет!
Не может с девушкой разлуку утерпеть,
И возвращать ее, со всею силой будет!
В душе медвежьей, ноет раной пустота,
Он помнил скачку по степи, и девы пенье,
И он могуч! Стал вожаком он неспроста!
Врага накажет за разбой и похищенье.
Вожак с медведями на брег к воде припал,
Из моря воду выпить досуха старался,
Поднялся в море грозный и бурлящий вал,
Поднял кораблик, и к медведю в пасть помчался.
Напрасно резвый ветер парус надувал,
Напрасно юноша с волной боролся смело,
Напрасно веслами он ветру помогал,
И в этот страшный миг,
                вдруг девушка запела!
Какое в песне этой слово? Не узнать,
Но видно девушка в той песне умоляла,
Своих друзей – медведей, чёлн не возвращать,
И из воды лицо медведица подняла…
За ней второй медведь, и пятый, и восьмой,
На берег вышли и прислушивались к пенью.
И лишь тоскующий вожак был сам не свой,
Все пил и пил, желая девы возвращенья.
Он воду пил, и в море слезы проливал,
Терзает сумрак сердце, душу наполняет,
Он, годы прожитые рядом, вспоминал,
Теперь злой рок, дитя и друга отнимает…
Потоки слез соленых все бегут из глаз,
Впервые в жизни полакал этот зверь могучий,
И тосковал душою, тоже в первый раз,
Затмился разум грозовою черной тучей.
От моря губ вожак не в силах оторвать,
Он видит: лодка миг за мигом, удалялась.
Вдруг перестало сердце грозное стучать,
Ушла любимица. А боль в душе осталась.
Медведи видели, как парус исчезал
Во мраке моря. И ушли в свои берлоги,
Ну а вожак, горой на берегу лежал,
И пожалев, судьбу его решили Боги.
Медведь – вожак, не перенес такой беды,
За много лет земных, он в гору превратился,
Скалою стала голова, что у воды
Лежит уж вечность. На загривке лес вздыбился,
Как будто шерсть, бока, как пропасти провал,
Недвижим телом, а душой, - непримиримый.
Когда то он как символ преданности встал.
Теперь он символ, нашей Таврии любимой!

И каждый может сам увидеть, как вожак,
Уткнувшись в море, продолжает пить в надежде…
На возвращение.
                Звать гору,  Аю – даг
А ведь его, Медведь – горою звали прежде!


                КОНЕЦ
08,12,2012 года
г. Ташкент