***

В зоне доступа нет адресата,
Черновик переполнен предательством.
Корабли ведомы пассатом,
Тонем в избранном небом издательстве.
Это пахнет слезами в трюмах,
Часами песочных звуков.
Безразлично,- я уже умер,
Расстояньем царапнув руки.
Мы беспечные, невесомые,
Как дети с саднящей царапиной.
Пересекаем ладонями,
Сердца сближая - клапаны.
Мы песчинки на дне, фрегаты мы,
Мы считаем себя таковыми;
И не чувствуем виноватыми,
Только линиями кривыми.
Музыке спасибо, что снится,
Дождевыми каплями катится.
И слова слетаются птицами
К ней в ладони и в складки платьица.
Моя музыка выше этого
Глаз царапнувшего сожаления.
Дым колеблется от бесцветного
Незаслуженного прощения.
Нас не вспомнят в стихах 21-го
Века в избранных четверостишием.
И гитары сплетаются в нервное,
И слова вдруг становятся лишними.
Мы раздельно живём - так приказано -
От мечты - потому что так принято.
Мы канатами мыслей завязаны,
Обделённые воздухом, вынуты.
К горизонту стремимся линией,
Якорями сцепившись яростно.
У нас общего нет, даже имени,
Полотна с горьким запахом паруса.
И на вдохе задержится время,
Под дождём распадаясь каплями.
Больно падая на колени,
Остаёмся в глазах внезапными.
Мы безмолвное притяжение,
Оживём на песке раскаяньем.
Застывая одним движением,
Мы не чувствуем расстояния.
Когда мы прикоснёмся к палубе
И погибнем за убеждения,
Мы вернёмся обратно в плаванье,
За надеждой на возвращение.
Море встретит объятьями пенными,
Обещание встречи волнами.
Мы теперь навсегда твои пленные,
Твои звуки, слезами полные.
Моя музыка, я в заточении,
Опускаюсь на дно морское.
Без названия и значения,
И уже нас осталось двое.
Двое выживших в календарях,
В сводках, хрониках и прогнозах,
Заблудившихся в рукавах,
Безразличных к стихам и прозе.
And I'm asking her: "Can you feel me?.."
Столкновение неизбежно.
Моя музыка. Конец фильма.
Корабли уходят. Нежность.