Баллада о Потребителе

I
Сколько б с небес Господь не послал затрещин,
Тот, кто расколот, не замечает трещин.
Где твои женщины – плакальщицы, танцовщИцы,
Розовые ключицы?
Где тела этих женщин?
Всех их, выращенных в теплице,
Разве не ты приколол к петлице
В знак нетяжёлых своих побед?
II
Помнишь улицу, парапет?
Солнца диск растекается, как брикет
Перетаявшего пломбира,
Город вжат между кладбищем, рюмочной и сортиром,
/а по сути, города просто нет/
Словно судно с пробитым днищем, жилище крыс.
И у каждого дома нищий, беззуб и лыс.
А из окон – улыбки, локоны, женские голоса
И глаза этих женщин, голодные до любви и белёсые, как роса.
III
Это словно лежалое яблоко в рюкзаке:
Жалко выкинуть, крутишь-вертишь его в руке,
А потом вкус гнили на языке.
Оттого, что ты молод, плечист, красив,
Им не важен ни голос твой был, ни мотив,
Разговоры, бессмысленная труха.
Что они? Только фантики, шелуха...
Ты бросал их по ветру за плечо,
Все они любили негорячо,
Согревали под вечер, надоедали днем,
Причитали, бились в дверной проём,
Называли гадом и кобелём.
И опять добровольно сдавались тебе в наём.
День, похмелье. Тушь смазана по щеке.
Вот такое веселье – вкус гнили на языке.
IV
Но однажды с апрелем пришла Она,
Неизвестна, не громка, ничья жена.
Самозванка, чёрная бузина.
И сказала – на!
И исчезла под утро, как призрачный сон легка,
У порога оставив дочь, что зовут Тоска.
V
Где те женщины, сплетницы, истерички,
Что давали тело в обмен на тело и память в обмен на боль?
Где их платья, бледные, как ночная моль?
Где ладони их, жадножгучие, словно спички?
Где их тени шаткие? Оттого ль,
Что Тоска у порога стоит, не смыкая век,
Лица их перетаяли в серый снег,
Разлетелись косы, вытерлись имена.
Все с собой унесла, забрала Она.
У Тоски сто имён, но каждое – в горле ком,
Не залить ни ядом, ни коньяком.
Так смотри не мигая, покуда не высохнут роговицы
В дыры черных зрачков, в антрацит бесконечных ресниц ее.
Кто ты? Что ты? Треснувшая скрижаль.
Мне не жаль тебя.
Мне не жаль.
Не жаль.