Духи

               I

Семь духов нам дано от сотворенья –
Семь жизни человеческой основ.
У каждого – свое предназначенье
И отражение своих миров.

Дух первый – жизни дух. Его значенье
Принизить трудно, и, без лишних слов –
На нем все зиждется, в нем смысл рожденья,
И в нем лежит основа всех основ.

А не было б его, то в человеке
Была б бесчувственная плоть вовеки.
Но жизни дух, как ангел во плоти,

Когда войдет в безжизненное тело.
Другие духи примутся за дело,
В самих себе нетрудно их найти.

              II

В самих себе нетрудно их найти,
Тех духов, что привносят в жизнь сознанье.
Ты их почувствуешь в своей груди
В отчаянье и в счастье, и в страданье.

Второй – дух зрения, ему вести,
И из него исходят все желанья.
Весь мир лежит на жизненном пути.
Он – самый первый на пути познанья.

Чтоб не был человек по жизни глух,
Вдыхается дух третий – слуха дух.
Ему дано взять на себя ученье

И научить во всем людей добру,
Отвергнув зло, чтоб были по нутру
Им все дела благие от рожденья.

              III

В них все дела благие от рожденья,
Когда людей ведет по жизни свет.
Четвертый дух, что даст нам наслажденья, –
Дух обоняния, как роз букет.

А пятый дух, из коего прозренья,
А также знания исходит свет –
Дух речи, что не вводит в заблужденья
И оставляет в жизни важный след.

И внемлем мы словам, тем заповедным,
Что говорят нам голосом победным,
Что зарождают истину в груди.

И если их не забывают в жизни,
То в самый тяжкий час, ты только свистни,
Они готовы души нам спасти.

              IV

Они готовы души нам спасти:
Слова добра, прошедшие сознанье.
Нам надобно по жизни их нести
Сквозь все лишения и все страданья.

А чтоб хватило сил всю жизнь идти,
Дух вкуса дан, шестой. Ему признанье,
Что мы едим и пьем на том пути.
И сила зиждется на нем в молчанье,

Ведь пища и питье – основа сил.
А чтоб сказать, что в жизни победил,
Помимо сил недостает стремленья.

Но путь тернист. На нем добро, а зло,
Расставив сети, нас завлечь могло,
Чтоб нами овладеть без сожаленья.

               V

Чтоб нами овладеть без сожаленья
И испытать, кто и на что готов,
Дан дух седьмой – дух плотского общенья,
Деторожденья дух. И сбор грехов

Из коего пойдет без промедленья,
Лишь разумом поймешь значенья слов.
Все от любви к минутам наслажденья,
Что увлекают нас в мир  грез и снов.

Но этот дух порою неразумен,
Он может быть порой еще безумен
И, как слепого, в пропасть увести,

Сведя совсем с начертанной дороги.
Но только вспоминаем мы о Боге,
Соблазнов духи ждут нас на пути.

               VI
   
Соблазнов духи ждут нас на пути,
Чтоб заманить в расставленные сети.
Едва ль кому удастся их пройти,
Не повстречав на этом белом свете.

И первый дух на грешном том пути,
Что чувства все сплетает, словно плети,
Что может нас совсем с ума свести,
И бесы с ним за все дела в ответе –

То блуда дух. Он в нашем естестве,
Над разумом не прочь быть в торжестве.
Не Бога то, а дьявола творенья –

Тот мир грехов, где правит всем порок.
Соблазнов духи там дают урок,
Их тоже семь – основ грехопаденья.

              VII

Их тоже семь – основ грехопаденья:
Вот ненасытности желудка дух,
Вот дух борьбы, не знающий сраженья,
Что в печени и в желчи, как испуг.

А вот четвертый дух – дух угожденья
И ворожбы: ласкать словами слух,
Чтоб нравиться, и жить без убежденья,
И льстить, надеясь, что не будет глух,

Кто лестью упивается и властью.
Дух пятый, что приводит нас к несчастью,
Чтоб похваляться и не снизойти –

Гордыни дух. С ним мы – превыше Бога.
Но то – грехи презренного подлога,
Они стремятся в души к нам войти.

              VIII

Они стремятся в души к нам войти:
Пороки, что приносят нам мученья.
Шестой – дух лжи, поможет вверх взойти,
Скрывать дела, представив измышленья.

То дух губительный, с ним не шути.
А дух седьмой, с которым нет смиренья –
Несправедливости. С ним ощути
Грабеж и воровство для услажденья.

И духам он содействует другим,
Когда творится зло, и рядом с ним
Всей подлости надежная охрана.

Но как же быть, когда не станет сил
Вести борьбу, а ты соблазн вкусил?
Есть дух восьмой – дух призраков, тумана…

              IX

Есть дух восьмой – дух призраков, тумана.
Он есть дух сна, и отражает он    
Наш мир и признаки его изъяна,
И помешательства ума закон.

В нем наше естество и музыка органа,
И образ смерти, словно Рубикон,
И в вечности прострелянная рана –
То наша жизнь, а, может, только сон.

И этот дух, приверженец покоя,
Вдохнет однажды что-то колдовское,
И разум помутится от дурмана.

И превратится жизнь в кромешный ад,
И мысль придет, возможно, невпопад:
Он есть дух сна, соблазнов и обмана.

               X

Он есть дух сна, соблазнов и обмана,
В нем изначально царствует покой.
Но лишь коснется дьявола-смутьяна,
Как вдруг становится он сам не свой.

И вот тогда, как то жерлО вулкана,
Манить нас будут с дьявольской тоской
Пороки вечные – самообмана
Наследники, впитавшие душой

Грехи. И бытия отображенье
Греховным станет, и надежд крушенье
Закономерным будет потому.

Но разумом понять все невозможно,
Когда ему внушают мысли ложно
И если кто уводит ум во тьму.   

               XI

И если кто уводит ум во тьму,   
Продаст кто душу, дьяволу в угоду,
Возможно, он и обретет суму,
Но тот час же утратит он свободу.

И будет жизнь, подобная ярму.
И сделку с дьяволом сведут к разброду
Душа и разум, совесть, как чуму,
Дадут на растерзание народу.

И десять заповедей, враз поправ,
Начнут искать, кто виноват, кто прав,
Но к покаянию ведет дорога.

Тот, кто соблазном в жизни был пленен
И мог бы быть когда-нибудь прощен,
Бежит от истины, закона Бога.

              XII

Бежит от истины, закона Бога,
Кто в жизни грешен и нечист душой.
То полбеды, когда душа убога,
Беда, коль в жизни разумом такой.

Покаяться б душе, не ждать итога
Суда, что свыше будет дан Судьей.
Но разум, что не может без подлога,
Всем помыслом готов вершить разбой.

А истина рождается не в споре,
Она, как Бог, дается априори.
И властолюбец, жаждущий чертога,

Желая истину иметь свою,
Стремится непременно быть в раю.
Вкусив соблазн, он не найдет порога…

              XIII

Вкусив соблазн, он не найдет порога      
Любви, творящей с нами чудеса,
Кто, не покаявшись, бранил и Бога,
И ангелов, их слыша голоса.

Так как же быть, когда в глазах тревога?
Кому же верить?  Разве в небеса.
Нам надо жить и надо так немного,
Пока на камень не найдет коса.

Тогда поймешь, что правды нет без боя,
Ведь правда – мысль наедине с собою.
Всевышний видит все, и потому

Карает Он, к заблудшему взывая.
Прозревший покорен, плоды вкушая
Спасенья, что даровано ему.

              XIV

Спасенье, что даровано ему,
Прозревшему в пути, – залог прощенья.
И мысли спрятав, словно под чалму
Восточной красоты венец творенья,

Мы доверяем полностью уму
И интуиции, когда сомненья.
Тогда и ложь нам больше ни к чему,
Есть цель, и к ней все помыслы, стремленья.

В нас жизнь и смерть витают с духом сна,
Соблазном искушает Сатана.
Но жизнь – борьба, и в ней без промедленья

И Бог, и дьявол нас хотят призвать.
Чтоб истину за жизнь свою познать,
Семь духов нам дано от сотворенья. 

               XV

Семь духов нам дано от сотворенья, 
В самих себе нетрудно их найти.
В них все дела благие от рожденья,
Они готовы души нам спасти.

Чтоб нами овладеть без сожаленья,
Соблазнов духи ждут нас на пути.
Их тоже семь – основ грехопаденья,
Они стремятся в души к нам войти.

Есть дух восьмой – дух призраков, тумана.
Он есть дух сна, соблазнов и обмана.
И если кто уводит ум во тьму,
   
Бежит от истины, закона Бога,
Вкусив соблазн, он не найдет порога
Спасенья, что даровано ему.