Байков

Байков жил в трёх этажном особняке с металло керамической, кирпично-красной крышей. Усадьба его была огорожена трёх метровым забором: порезанный болгаркой профиль, собранный на металлической же основе.  – «Железно!» - отметила, оказавшись у него в гостях, тётя Оксана.
Более того, обнаружив в одной из комнат Сюзанну, она остановила на ней свой колючий взгляд: «А ты кто тут такая?!»
- Я тут?! – переспросила Сюзанна, поднимаясь, - я тут кто надо, а вот ты кто так-кая?!
Тётушка буквально скатилась по лестнице.
- Меня в этом доме больше никто не увидит! – заявила она Байкову. – Ноги моей здесь больше не будет!
- Да что случилось?! – изумился тот.
- Кто это?! – указала она на появившуюся, на пороге Сюзанну, - нет, ты мне объясни, кто-о эт-то?!
- А, уже поругались? – отметил Байков. – Тётушка, проходите на веранду, там сейчас завтракать будем…
- Тебе сорок лет! А ей и двадцати нет?! Ты хоть что-нибудь думаешь своей башкой?!
- А это?! – невозмутимо отозвался Байков. – Сьюзи, ставь на стол что-либо! Только не подеритьсь…
За завтраком благодаря неукротимому нраву тётушки, стервозности Сюзанны и деспотизму Байкова, разговор возобновился с новой силой: «А вы что думаете, я буду беречь самоотверженно это Кулацкое Гнездо для своих сопливых наследников? Я тут семь лет горбатился, прежде чем возвести стены, и накрыть крышей?! А эти ублюдки всячески отлынивали от работы. А если кто что сделает, так я им доплачивал!»
- Ага, ты доплатишь. Тебе помогли построиться, а эта тут как тут и нарисовалась? – с воинственной интонацией вскочил на ноги тётя.
- Так чтоб унаследовать, бабушка, он прежде помереть должен?! Это что-ж, вы тут все его смерти намерены дожидаться?! А вдруг сами раньше него «ласты откинете»? Сколько Вам?
- Мои все при мне. А вот ты к нашему клану примазаться вздумала?
- Послушайте, тётушка?! Ну, на фига мне эта ваша «Сага о Форсайтах?!» А будете продолжать в таком духе, я Вас лично за ворота выставлю! – вступился за подругу Байков.
- Вместе с «Сагой» - добавила  та.
- Ох и язва?! Поеду в Изобильный! Нам будет, о чём поговорить с родственниками… - предупредила старуха от порога. И обвязавшись платком, хотела было уйти, хлопнув дверью.
Да не тут то было. Первыми ей дорогу перегородили щенки. Они протестующе залаяли, сгрудившись перед дверью. Тут же на помощь им прибежали молодые собаки. И наконец, уже вполне определённо оборону двери заняли  взрослые ротвейлеры. Две суки  «лошадка» Бобби, и «козочка» Брета. Во главе с очень крупным, и влиятельным кобелём Ури.  Почему «козочка»? Да по тому, что по классификации Брета относилась к мелким ротвейлерам. Хотя по весу едва ли уступала Бобби, которая в холке была шестьдесят три сантиметра. Нет, конечно же Бобби была больше. Её даже стали ласково звать «лошадка», потому что  если где тесно, и ей нужно было повернуться, то она сдавала назад. Совсем как лошадь. Ну, ладно, хватит о собаках. Хотя я должен пояснить, если Байков держит породу крупных ротвейлеров, то как к нему попала Брета? А очень просто. Если сука загуляет, а во дворе нет кобеля, то сука уйдёт сквозь стенку. Удержать невозможно. Вы скажете – «мистика»! Не зна-ю! Мне плевать. Эти собаки меня достали. Как, впрочем и Байкова. Так вот: Бобетта ушла… Байков плакал навзрыд. Ему позвонили знакомые алкаши: «Тебе нужна сука ротвеллера?!  Низкая как клещ, но не уступит твоей Бобетте!
- Я не готов… Смогу ли я когда-нибудь теперь видеть ротвейлеров? Это мне будет напоминать о Бобби. Позвоните через две недели, когда я определюсь по этому вопросу.
- Слушай сюда! – ответили ему. - Или ты забираешь  сейчас, или через пятнадцать минут мы её тут пристрелим. Она ловит кур на хуторе, и ловит уток. Борис Андреевич за каждую курицу местным отстёгивал  «за нанесённый ущерб», когда сотню, когда две, когда три. Ведь и гусей уже ловит его Брета?! А он заподозрил, что под эту «лавочку» местные рубят гусей, а с него «за ущерб берут». Он же тех кур и уток никогда себе не брал. Вот он и дал карабин «Сайга», один патрон и пообещал три пойла, когда пристрелим. «Эт-ту  С-с-сук-ку!!!» Поэтому с тебя четыре бутылки …
- Еду… Еду, глядите не застрелите её с дуру.  Через десять минут буду – пять водки и кило колбасы!!!
- Нам кило колбасы, а Брете возьмёшь особо. А то она тебя в твоей машине сожрёт!
- Всё – договор!
А назавтра, уже беременной, вернулась Бобби. Тогда судьба заставила Байкова за пять тысяч взять у Софи Николаевны племенного Ури, К этим двум  сукам, племенным, с документами, и заняться торговлей щенками. «За пять тысяч долларов?» - спросите вы. – «Ури – за пять тысяч долларов?!» - «А-а-а!!! И говорить не хочу!» - отвечу вам за Байкова. – «Займитесь собаками, и сами всё знать будете! Да чтоб попередохли они, честное слово?!»
Так вот тётушка не смогла выйти. При малейшей попытки наехать на свору – свора ощетинивалась в благородном негодовании: ротвейлер никого не выпустит без выкупа. Это у него в крови: «Собака мафии!». И хотя тётка за столько лет ко всему этому привыкла, она вернулась за буханкой хлеба «на взятки». Коль скоро эффектного «хлопка дверью» не получилось, так чего тогда и уходить, когда только что приехала?!
- Тебе мыть посуду! – сказал Сюзанне Байков, после завтрака.
- Не хочу! – с ударением на «о» , отозвалась Сюзанна. – Нехай тётка моет, и тогда ещё хоть на сутки останется!
- Тётка останется вне зависимости от того, будет она мыть посуду, или нет! – настоял Байков.
- С чего такие привилегии?
- С того, что это моя тётка!
- Ой, ой..!
Посуда и назавтра была немыта. И на послезавтра, только добавилась… Тётка гостила три дня. Наблюдала и ни во что не вмешивалась. Сьездит с утра в город, и потом слоняется по аппартаментам без дела. Собакам взятки даёт, что у выходной двери отираются. Надо или заорать на них, чтоб испугались, или пайку. Заорать  на собак могла только Сюзанна.  С Байкова, как с хозяина  собаки выкуп не требовали.  Входил и выходил беспрепятственно.
Нет, можно задаться вопросом: «Ну на фига нам твои собаки?!» - Так и Байкова они достали по полной?! А Сюзанна ими заниматься не хочет. Визжит и топает ногами… Когда Байков говорит что на этом можно хорошо зарабатывать. Поэтому щенков когда продают, когда отдают «В добрые руки». Когда уже нет сил с ними воловодиться. Так что ротвейлеры плодятся в полное своё удовольствие.


А вот кузен не давал собакам отступного. Если возникала какая либо необходимость выйти на улицу, то он подымался загодя, и застревал на пороге со снисходительной миной на лице. Будучи двухметрового  роста: «Два ноль два», как отвечал он на немой вопрос по этому поводу, а главное имея начальственные замашки, «приобретённые походя», как мог бы он сказать, если бы был с вами в хорошем знакомстве, он застревал в дверном проёме и наблюдал как собачня беснуется у него под ногами. Минут за пять он протискивался таки на улицу. «Вот сказать, что взрослые ротвейлеры обучают щенков вымогать взятки  на выходе – никто не поверит?!»
- Ротвейлер это что?! – отвечал Байков. «Где ротвейлер зарычит, там доберман укусит.» Видел коричневых доберманов…
- Чепрачных?
- Чепрачных. На базе тёмно, и светло коричневого. Громадного роста - стоит среди собак эдакий «олень»: ноль вниманья – фунт презренья… - к кузену Байков относился так же подчёркнуто нейтрально, как и тот к нему.
Сюзанна за год уже знала всех родственников. Но главное многочисленные и разновозрастные родственники за это время узнали Сюзанну: «Ох и Стервоза?! Невероятная!!!».
Разговоры о том, что Байкову Сюзанна в десять раз дороже всех родных ему людей, сами собой затихли, и даже перешли в область преданий. Иногда, правда вспыхивали, как пожар на торфяном болоте, казалось бы ни с чего, но так же и уходили под землю. Ибо Байков сперва смотрел свирепо, потом столь же свирепо начинал орать, если кто-то в чём-то начинал заподозревать Сюзанну: «Это-ж надо?! Фазенда миллионов десять стоит!»
«Хрен ли те миллионы?!» - Сюзанна дороже жизни! Мне - она - дороже жизни! Поубиваю, Сволочи!
«Где у Байкова, в душе было место для родственников, там у него осталось место только для девушки» - пояснила племянница Варя. – «Да, мы все когда-то пользовались его безразличием ко всему, но тогда у него не было Сюзанны. Тыщу – направо, тыщу – налево, было для него не вопросом.  А теперь его тыщи принципиально – только для Сюзанны – а вы – «умойтесь!»
- Тебе б в парламенте заседать… - ответила сестра Байкова, Зоя.

Нет, вообще-то Байков ценил и родственников: он действительно приплачивал им, когда ему помогали по хозяйству. Вот по весне надо опрыскивать виноград от таких грибковых заболеваний, как милдью и оидиум. Сам Байков это делать не будет, и не потому что не хочет надышаться распыляемых оксихома и фундазола. На этот счёт у него запасены противогазы. Просто не хочет, и всё тут. Звонит племянникам, и те опрыскивают.
Собирать виноград сам он тоже не будет. И тут пацаны ему в помощь. Обрывают грозди, давят виноград, отделяют от гребешков, засыпают в молочные фляги – пусть бродит. Бродит. Потом отделяют от мезги, переливают в двадцати литровые бутыли, и несут в погреб: пусть дображивает. И всегда Байков щедро отстёгивал им звонкой монетой. Хотя и родственники. Хотя и делился со всеми своими хорошим вином, на которое не жалел сахара: случая, что вино зауксусилось – у него не было. Всегда добавлял из расчёта два кг песка на литр бурды.
А с пчёлами как?! И тут никуда без племянников! Пчёл он держал в многокорпусных ульях, установленных на платформе. Причём пчёл только от карпатской матки обгуленой трутнем серой, горной кавказской пчелы. Специально отправлял пацанов в Кисловодск, где собственно они и продуцировались. Магазинам не доверял. Уж такой человек, тут ничего не поделаешь. Так и гибридная пчела его не подводила. На последней откачке мёда у него получалось чуть не по сорок килограмм подсолнечного мёда с семьи. А то, что брал с эспарцета и гречихи, это бы посчитать отдельно! Вообще-то если кто то в роду занимается пчёлами, то так или иначе к этому становятся причастны все. То дежурят с пчёлами на выезде, то помогают переезжать, с места на место. То мёд откачивают, то продают. Байков был чрезвычайно предприимчивым, хотя и работал бригадиром монтажников, и практически не бывал дома. Родственники де-факто помогали не на шутку. Но это всё как-то замалчивалось. А если кто пытался поднять «тему», то Байков изгонял его из своей компании.
И всё-таки тётка подняла бучу. Расшевелила родственников в ЮФО.
На ноябрьские праздники гостил у него брат с семьёй. «Почему прежде ты принадлежал нам, а теперь какой-то стервозе?» – спросила за столом жена брата Анна.
- А сколько же он с вами, голозадыми, какнителиться должен? – вопросом на вопрос ответила «Стервоза».
Мужчины проигнорировали вопросы. Угостились вином, заговорили о собаках.
- Может лучше держать кавказских овчарок?! – поинтересовался брат. – Это местная порода. Акклиматизирована здесь. Пользуется величайшим уважением. Одно слово «Волкодав»?! А что такое ротвейлер? Мёрзнет – раз! Опасен для окружающих – два! – начал загибать он пальцы.
- Привык… - отмахнулся Байков. – Так сложилось. Приехал я с Ури на собачьи бои, что тут организовались в степи, на старом месте.
- Во, во! – оживился брат. – Доги были?
- Два десятка кавказцев, чёрный дог, пятнистый дог, два ротвейлера – Ури третий.
- Кавказцев с ротвейлерами стравливали?!
- А как же?! - Вскочил Байков – вопрос принципиальный.
- Ротвейлеры… Крупные ротвейлеры, как у Саши, одинаково дерут уши кавказцам, как и догам, собственно как и доги, и кавказцы ротвейлерам…  пояснил брат женщинам. – Собственно толку никакого, потому что равные по силам, и собаки друг-дружку знают. Халявничают. Вот если б новый пёс появился, тут гаси свет?!