Лихие девяностые

Дубовый нужен был нам веник.
Иначе" грязь" не вымести.
Но в новом веке всё оценят,
Но  крест свой вместе нам нести.

Растут коттеджи, как опята,
А банков больше туалетов.
Крутые в авто все ребята
Они живут, как в Сочи летом.

Кому-то чаша золотая
До края полная вина.
Другим лишь кружка, но пустая.
И жизнь бедна и ночь темна.

Забыты галстуки и блузки,
И пионерский стройный хор.
Язык забудем скоро русский,
Но стал в почёте хам и вор.

Один лишь киллер не страдает,
Он без "работы" не сидит.
И за "бабло" всегда стреляет.
За цветом бизнеса следит.

И "челнокам" жить худо стало.
Семь шкур в таможне с них дерут.
Да и покупок стало мало,
А рэкетиры там и тут.

Воры в законе делом правят.
Тюрьма, сизо-родной их дом.
Здесь соберут их, обласкают
Позволят сходку справить в нём.

Менты пока ещё мешают,
Но нет и худа без добра.
И там предатели бывают,
Коль надо "купят" для двора.

А бизнесмены, им раздолье,
Как плесень офисы растут
И удивляешься невольно
Зачем стреляют, кого бьют.

 
Убиты Холодов и Листьев.
Убийцы ходят на свободе.
Закон для них замазан кистью,
Не популярен стал в народе.

Как долго это будет длиться?
Пол года, год, пятнадцать лет.
А кровь людская не водица,
Придётся всем держать ответ.

Скупают земли под Москвою.
Да и Столица уж не та.
И старики глядят с тоскою
На сердцу близкие места.

Они здесь выросли, трудились,
Гроши по крохам в дом несли
И вдруг "кудесники" явились
Все сбережения унесли.

Продуктов русских не осталось
Но сэконд хэнд всегда везут.
Исчезло мясо вместе с салом
Лишь банки доллары гребут.

Но мы "свободу" получили,
И обрели свободный глас.
Как кость нам ваучер вручили,
Ограбив вновь в который раз.

По году ждёт народ зарплату.
Коровьи фермы без коров.
И что крестьянам было свято
Исчезло тихо со дворов.

Но мы ни чуть не поумнели,
А поумнеть давно пора!
Когда-то мыслить мы умели,
Теперь во всём клянём вора.

Банкиры вновь народ дурачат.
Процент большой грозят ссудить.
Кто им поверил-горько плачет,
С тоской на Чара- банк глядит.

Кричит политик о достатке,
Процент инфляции упал.
Ему быть может жить и сладко.
Народ достатка ждать устал.

Ругали время мы "застоя".
На Л.И. многие грешат,
Но нынче время не простое
И нужно многое решать.

Во всём ли был виновен Брежнев,
Коль все тащили, что могли,
Забыв, что недруги, как прежде
Своё разрушить помогли.

Голосовали мы за Думу,
КПСС взяла реванш,
Но не избавила от сумы
И стало ясно-это блажь.

Вновь погрустнели разом лица.
Привычным  стал и серый цвет.
Хоть взять да впору удавиться,
Но встал над Родиной рассвет.

Россия рушилась по сути,
Её на камни "боцман" вёл,
Но за штурвал встал Вова Путин
И плавно наш корабль пошёл.
2000г.

Людские души.

Суровый зной пустыню сушит.
Морской прибой дробит гранит.
Кто скажет, где людские души?
И в тайне их покой хранит.

Где души тех, кто сгинул в море.
Всех тех, чей прерван был полёт
И тех, кто дрался с смертью споря
Узнавших горе, вмёрзших в лёд.

Людей в завалах погребённых,
Всех убиенных ни за грош
И не познавших ласк влюблённых,
Кто в мир прекрасного был вхож.

Надгробий каменные плиты,
Могил засыпанных бугры.
Быть может там они сокрыты
Или в ночи горят они.

Сыты ль они насущным хлебом,
В движении вечном иль лежат
В пластах глубинных, или в небе
Как птицы вещие кружат.

Быть может в сумерках по крышам
Они приходят в город к нам
И мы их вздохи ночью слышим,
Как плеск бегущих по волнам.

С какими мыслями приходят?
Любить, жалеть или убить?
И как они всех тех находят,
Кому им нужно отомстить?

Способны ль вымолить прощение,
Те. кто за грех свой пойман был
И в миг последний отмщения,
Как зверь в предсмертный час свой выл..
         
Грохочет гром, вихрь ломит кроны               
И слился с небом океан.
Доносит ветер душ нам стоны.
И льют ручьи душевных ран.
1995г.