Сны Вальсингама

Что задумчив сидишь, Вальсингам?
Не по-русски вздыхают морозы.
Слышь, слепи мне из снегу две белые розы,
чтобы бросить на счастье к любимым ногам
Псой Короленко



***


Все кончилось толпой невиданных грачей...

От города Огонь к поселку Лес ручей
Бежал, едва живой, но полный чистоты,
И мир вокруг дрожал, и был почти ничей.

Свет преломлял лучи, запыхались цветы,
Тепличные кусты несли плоды прогресса,
И жирные жуки, оплоты красоты,

И остов стрекозы - в ячейках стюардесса,
И лопухи в полях, величиной с орехи,
И синяя лиса со злой улыбкой беса,

И человечьи сны, свидетели потехи,
И маски, и плащи, и буйвол золотой,
На кончике иглы кружились в ритме пьехи,

Эпохи, epoche,и техники густой,
Комбайнов, тракторов, зеленых звездолетов,
Пришедших, будто полк солдатов на постой,

Все ожидало час, все грезило заботой,
и почвой, и судьбой, и метр ломался строгий,
троился, четверился за работой,

Как музыка, пружиня под пятой,
И птицы поднимались по дороге,
Как журавлиный клин, как поезд скоростной,

И плыли черные, с тоской впивались в небо,
Лишь муравьи дичали на пороге,
И пахло то огнем, то корочкою хлеба...

И если длится пир, и теплится потреба,
И распахнулся мир изнанкой чистоты,
То города Огонь  и Лес - селенья красоты
Себя самих взрастив в осколочных вселенных,-
Разорваны навзрыд окажутся за миг,
И в чаще птица грач на чашечках коленных,
как вечером служанка, ткнется книг,
коснется, зарыдав, земли сырой, ненужной...

Тут вспыхнет гриб судьбы, и распахнется, строг,
как раковина дня, сверкающей жемчужиной,
карающий весь мир сплошной любовью Бог.