зависть

Развеселыми деньками, не за мощными горами,
Жил да был один купец, превеликий молодец.

 Жил без роскоши он тихо, обходил он всяко лихо.
В долг товар он не давал, да и сам в кредит не брал.

 Торговал он на базаре, на аллеях и вокзале.
 Торговал разным добром, и китайским барахлом.

 Разложил как-то на лавки свои яркие манатки, и давай там горло драть, людей к лавке созывать.

 - Подходи честной народ, коли ты не идиот, отдаю все просто даром,
Сносу нет моим товарам, а не все на оборот!

 Вот волшебный утюжек, гладит сам, и ткань не жжёт.
Он для истинной хозяйки будет истенный дружок.

 Вот волшебный самовар столько трудностей он взял,
Коли в доме есть розетка, в себе долго держит жар.
Я торгую целый день, подходи кому не лень! – и за целый день, друзья он, распродал всю дребедень.

 Зубы скалили соседи, словно глупые медведи.
Что он, с измальству дурак, раздаёт товар за так?!
Или злостный конкурентик с нас решил содрать пятак.

 Мол, я долго не стою и товар весь продаю, а, что вы мне просто побок, заплати и быть добру.

 И решила эта рать, на того купца напасть.
Раскидать его пожитки и ему бока намять.

 Вот стоят с утра на рынки, словно в шапке невидимки конкуренты торгаши, злостью брызжут от души.

 Ждут купца те супостаты, ведь у них он виноватый во всех тягостных грехах, что гнилье не продается и что лошадь на сносях.

 Как всегда он раннем утром, завтракал казахским куртом.
Чай зеленый пил с халвой и со свежей пахлавой.

 Стал за тем в шкафу копаться, потихоньку собираться, ведь пришла пора ему, на латок тащить суму.

 Шел, согнувшись без оглядки, наш купец к своей палатке.
Тут ему на перерез алкоголик местный влез.

 - стой, купец! Куда идешь?!
Может тебе невтерпёж, получить кастетом в морду или жопай поймать нож?! –
 Стало тошно душе всей от таких-то новостей. Неужели из надзора к нему выслали гостей.
Быстро сбросил свою ношу, в упор смотрит на ерошу, будто томный истукан.
 - Что ты смотришь как баран на тисовые ворота, лучше дай-ка на карман.
Коль не дашь, так будет худо… - Молвил грязный тот паскуда.
- ежели меня не задобрить, не спасет тебя и чудо!

 - Ждут с утра тебя ни друге, и не милые подруги.
Где да как не покажу, и без денег не скажу. –
 И стоит такой довольный мерзкий гад с небритой мордой.
Чтоб залить огонь «души» мать продаст гад за гроши.
 
 Хоть купец мужик не жадный, но взбесил засраниц наглый.
Взял его он за химок, и за стены поволок.

 Стал кормить его пинками, угощал и кулаками, а когда за горло взял, тот ему и рассказал.

 Кто пришел, зачем, откуда за какое это чуда, с него шкуру хотят снять,
И на ленты покромсать.

 Он тогда так разозлился, словно коршун к верху взвился.
В трубку грозно стал кричать, себе помощь созывать, чтоб завистливую сволочь, ощутимо наказать.

 не прошло пяти минут вся подмога тут как тут,
и серьезные команды с нетерпеньем молча ждут.

 Купец малость помолчал, за тем пальцем указал, куда нужно выдвигаться, и из стоящего забора для разрешенья в темпе спора, себе доску отодрал.

 А злодеи не скучают,
Кружком сели, и мечтают, как добро на всех делить, и какую часть пропить.
Да и тело спекулянта понадежней как бы скрыть.

 Вот сидят они болтают, жадно руки потирают.
Вдруг из ближнего ряда подлетела к ним орда, страшных злых мордоворотов, стало страшно им тогда.

 Боже! Что там началось!
Ноги вместе руки врозь! От такой лихой зарядки все злодейство улеглось.
Долго купец зло метал, и своей доской махал, сам того не понимая, и своим дал по зубам.

 Те зубами так скрипели, но побои все стерпели за хорошую оплату, все бывает в таком деле.

 И с тех пор купцу живется, как в пустыне у колодца.
 Держит в лапах все кругом, у него ведь все путем.

 Нужно где завел он связи, там и сям везде завязи.

 Он без дела не хамит, и людей не теребит,
Но, а коль уж доведётся, возьмет и голову свинтит.

 И его все уважают, часто в гости приглашают,
 Если нужно за советом, сами к нему поспешают.