Посвящение композитору Громову А. В

               
               
Семь нот всего лишь, пять линеек нотный стан,
Где суждено любой мелодии родиться,
Где мысль за мыслью  воплощает   музыкант,
Чтоб с новой песней, как с ребёнком породниться.

Стихия музыки  так  трепетна, сильна,
Проникновенна  и почти что невесома,
То ранит болью, оставляя ночь без сна,
То  растекается безудержной истомой.

То  незатейлива, неспешна и легка,
Замысловата, как рожок  пастуший льётся
Журчанье слышится в ней  песни  ручейка,
И Нерехты родной с рожденья  сердце бьётся.

Мелодия души   подвластна ей вполне
За то простое   бескорыстное начало:
В ней память Родине, России  и весне,
Что в хоре упоительно, светло звучала.

Какая  слышалась    восторженная даль,
Что не сравнить  её, пожалуй, и с оркестром,
Не пропоёт так песню скрипка и рояль,
Как друг души  - баян, заслуженный Маэстро!

О, песня русская! Поющие сердца!
Их за собой ведёшь без хитрости, изъяна,
Как ни старайся, тут не выбросить словца:
«Какая ж песня, ну скажите, без баяна?»

Баян и песня – задушевный разговор,
Живая музыка тропинкой в поле вьётся.
Басовый ход… витиеватый  перебор...
Длиною в жизнь дуэт прекрасный  Ваш зовётся!

А голос всё по-прежнему приятен, чист,
Созвучен тембр его  с  красивою  душою,
Вы  - композитор, прирождённый баянист,
И не расстаться Вам вовек  с такой судьбою!