Пророческие сны

                Пророческие сны               
  Вокруг тогда постоянно слышался зловещий шепот, – дело врачей-евреев, дело кремлевских отравителей… – Мне было семь лет, но я понимала, о чем шла речь, – врачи травили своих  больных. Отца, да и всех других евреев, из-за этого дела уволили с завода.  По утрам он просматривал объявления в газетах и отправлялся на поиски работы. Поиски эти были напрасны, – евреев на работу не брали. Отец возвращался домой измученный и сразу падал на  продавленный диван. Каждую ночь  мне снились кремлевские врачи-отравители.  Должно быть, несчастные посылали миру мольбу и её принимали непорочные детские сны. Лица врачей были скорбны,  Просторные белые халаты свисали  до земли с их опущенных  плеч. Про неотвязные сны мои я поведала маме.
  – Послушай, Хема, – сказала она отцу, – нашей дочери снятся  врачи-отравители, они в белых одеждах. Я говорила со знающими людьми, получается, такие сны не что иное, как свидетельство невиновности. –   
– И много было этих знающих людей? – вкрадчиво спросил отец.
 – Их было несколько, несколько надежных людей, – чувствуя неладное, осторожно ответила мама.
 – Надежных людей нет! – взревел отец, – Нет надежных людей  в этом сонме  дрожащих!  Один донос, – и мы сдохнем на тюремном полу. И никогда не узнаем, что стало с нашей пророчицей! 
С кем я живу?! Ребенку снятся какие-то бредни, тебе толкуют их на каждом углу. А иначе никак, –  без толкователей тебе невдомек, чьи холуи возводят поклеп за поклепом! Да напряги же ты усохшие мозги свои и замолчи! Замолчи, слышишь?! –
– Хема, – сказала мама, – я обезумела от страданий. Прости меня. –
И тогда от любви к ней, и от боязни потерять её в презренном мире зловещего шепота, отец мой  заплакал навзрыд…
  Вскоре завод, на котором прежде работал отец, потребовал освободить предоставленную нам комнату. Предстояло выселение. Выселяли сплошь и рядом, имущество изгнанных семей стояло под дождем и под снегом, бледные дети прыгали на продавленных диванах.
Когда принесли документы на выселение, отец расписался в них и проговорил нервно и весело,  – Послезавтра уезжаем, господа, тогда и освободим комнату, не извольте беспокоиться! –
И мы поехали в деревню, где отцу обещали работу и маленький домик. И когда бы я ни думала о вечном сплетении человеческих судеб, передо мною, в белых одеждах своих,  неслышно проходили кремлевские врачи. И растворялись в чьих-то непорочных пророческих снах.

      31 июля, 2012