вместо имени

     все как-то разрешилось само собой, и эта путаница «я» и «мы», «я» и «он» потеряла всякую важность, ничего она не значит, пустое умствование, потому что все эти лица – условны, на деле есть лишь Пустота, или Единое, имена не имеют значения, и неважно, где сейчас Александр, в озере или горах, сидя, стоя, лежа, все это неважно, потому что Александр теперь понимает, и мы вместе с ним, что все имена – лишь обозначение чего-то, о чем можно сказать только то, что оно покоится в движении и движется, покоясь, ожидание Александра – это ожидание озарения, опустошения, где-то там, в виду Хозомина, или где-то еще, Александр повсюду, и все вещи существуют тем же способом, что и Александр, ибо они как-то восходят к Александру, они еще не покоятся в нем, но будут, это случится, когда придет время, когда появится Александр.

–––––––––––––––––––––––––––––––
     «…всякий раз думая о пустоте смотрел на Хозомин… пока не понял “Хозомин и есть Пустота” – по меньшей мере Хозомин есть пустота для моих глаз…» – Дж. Керуак. «Ангелы Опустошения».
     «...все вещи существуют тем же способом, что и Единое; ибо они как-то восходят в Единое; лучше сказать, что они еще не есть в Нем, но будут». – Плотин. «Эннеады». V. 2.