Потерялась, мама!

Рынок. Смутные девяностые. Мама держит мою ладошку. «Дина, ты совершенно взрослая, привыкай понемножку. Если вдруг потеряешься, стой прям там, не беги, не плачь, не зови и жди. Я найду тебя. Полчаса, час, полтора. Стой на месте, не уходи». И иду я за мамой, мне нет пяти, уже взрослая, первый ранец с жутким монстром, но снизу, среди толпы очень страшно: держусь за палец.
Незаметно вытягиваясь в длину, как баран завитой, упряма, все равно говорю: не бросай одну, мама, я потерялась, мама! Не на рынке, на улице, не в толпе, не забыта тобой в автобусе, ни с цыганкой, ни с дядькой чужим, ни с кем! Не отмечен флажком на глобусе мой глухой астматический нервный вздох, вздох восторга, неровности, горечи, тот, который мне дал это – быть собой, без противного обезболивающего, тот, который мне дал – чуть дрожать губой, от волнения голос глуше. Кто меня научил так владеть собой, контролировать, ждать?! «Послушай», - не сказать нечаянно, просто так, посреди городских кварталов. - «Я люблю тебя, словно простой дворняг». Посреди всех стратегий, планов я ломаю их разом. Ломаю все. На детали цветного лего. Только ****ское беличье колесо, одуревшее альтер-эго, только замкнутый вечный порочный круг, весь просчитанный и цикличный равномерно глотают мое же «вдруг», переваривая логично. В это мире из нано и микросхем, мы – бумажки с кардиограммой. Ни с цыганкой, ни с дядькой чужим, ни с кем, я одна. Потерялась, мама!

Здесь на улице, где мне и нет пяти,
ночи зимние жизни дольше.
Но меня здесь другая должна найти
и уже не терять больше.