Это я

Мой отец в сорок пятом родился году,
Он не видел войну, он не видел беду,
Это дед в окружении ел лебеду,
Это дед, весь израненный, выжил в аду.
Мне отец говорил, дед ночами не спал,
Все метался в бреду, все стонал и кричал,
А потом, оклемавшись, отцу повторял,
Чтобы тот не забыл, чтобы помнил и знал:
- Это я замерзаю в полях под Москвой,
Это я жгу на Ладоге старый кардан,
Это я залпы шлю, накрываясь волной,
Это я, отстрелявшись, иду на таран,
Это я, задыхаясь, в подлодке лежу,
Это я детонатор сжимаю в руках,
Это я, чуть живой, из «котла» выхожу,
Это я, вскинув знамя, штурмую рейхстаг.
Мой отец прожил жизнь без особых тревог,
Был и хлеба кусок, был и водки глоток,
И, казалось, все было как надо, и в срок,
Только дедовых слов позабыть он не мог.
И названье свое поменяла страна,
И все дальше и дальше уходит война,
И все меньше бойцов, кто все вынес сполна,
Чьи сердца к нам взывают ночами без сна:
- Это я в поле клевера мины ищу,
Это я под огнем провод связи тяну,
Это я «языка» по болотам тащу,
Это я загибаюсь во вражьем плену,
Это я сквозь прицел за «кукушкой» слежу,
Это я рву с груди парашюта кольцо,
Это я бронебойным на цель навожу,
Это я поднимаю в атаку бойцов.
Я хочу, чтобы сын мой на жизнь не роптал,
Чтобы рядом со мной он когда-нибудь встал,
Чтобы сыну потом своему передал,
Чтобы помнил и знал, чтобы помнил и знал:
- Это я лишь с гранатой на танки иду,
Это я в рукопашной сошелся с врагом,
Это я на плацдарме. Умру – не уйду,
Это я на себя вызываю огонь,
Это я заползаю на вражеский дот,
Это я черным факелом в танке горю…
Это я - тот простой и великий народ,
Это я! Я за Родину насмерть стою!