Старик и Юнец. Часть 1

Юнец:
За что?! Скажи, чем провинился?
Что сделал в этой жизни я?
О! Лучше б я в тот миг разбился!
Зачем ты отнял у меня

Всё то, что мне принадлежало?
Всё то, что я любил до слёз?
Неужто бед мне было мало?
Неужто мало перенёс?

Любовь моя была наградой,
Единственным, что я имел!
Теперь же моё сердце - рана.
И мир к чертям мой полетел!

Ты слышишь? Я к тебе взываю!
Ты слышишь? Я тебя кляну!
Ведь мне не нужно было рая.
Ведь я любил её одну!

Так пусть же Дьявол тебя сбросит
С вершины пьедестала, Бог!
Пусть и тебя к чертям уносит,
Чтоб ты был так же одинок!

Я ненавижу тебя, слышишь!
В моей душе нет больше света.
Она теперь лишь болью дышит.
Я проклинаю тебя, небо!

Старец:
Откуда, юное дитя,
В твоих словах так много яда?
В твоих глазах не жар огня,
В них отблеск стали. И награда

Тому, кто выдержит твой взгляд,
Такой тяжелый, полный гнева,
Как электрический разряд,
Что дико рассекает небо.

Что в юности твоей беспечной
Тебя сгубило, как отрава?
Зачем ты смотришь в бесконечность?
Чьих рук на сердце твоём раны?

Юнец:
Уйди! Оставь меня! Не трогай,
Безумный старец, душу волка.
Иди, как шел, своей дорогой.
И не буди во мне ребёнка.

Старец:
Ты, что случилось, мне поведай.
Быть может, я смогу помочь.

Юнец:
Уйди! Оставь мне мои беды!
Прошу тебя, уйди же прочь.

--
И в нерешительности замер
Старик, взирая на юнца,
Который, против всяких правил,
С проклятиями без конца

Срывавшимися с губ невинных,
К обрыву шел походкой твёрдой.
Ночь улыбалась ему в спину,
Он шел на смерть, как обреченный.
--

Старец:
Постой! Зачем бросаться в бездну?

Юнец:
Так надо. Просто верь, отец.
Устал бороться бесполезно.
Моим мучениям конец.

Старец:
Послушай, юноша прекрасный,
Скажи мне, в чем твоя печаль?
Быть может, смерти ты напрасно
Так жаждешь?

-- юноша молчал

спустя недолгое мгновенье,
Он обернулся к старику.

Юнец:
Старик, ты хочешь откровенья?
Ну что же. Это я могу.

Я расскажу о боли, страхе.
О счастье. О моей судьбе.
Я здесь стою, будто на плахе.
И исповедаюсь тебе.

Рожден я был в семье обычной.
И счастлив был лет до пяти.
И жизнь казалась мне отличной.
И не сидел я взаперти.

Я был веселейшим мальчишкой.
Носился вечно по дворам.
Средь братьев выделялся слишком.
И был умен не по годам.

Мне жизнь казалась божьим даром.
Я наслаждался ей, как мог.
Но вот удары за ударом
Мне начал посылать мой Бог.

В начале всё было прекрасно.
И было счастье. А потом,
В один из дней, такой же ясный,
Беда ворвалась в отчий дом.

Я жил тогда на побережье...
Они пришли из дальних стран.
Я помню этот день, как прежде:
Смятенье, боль и дикий страх.

Их корабли были огромны.
Их сабли были так остры.
Жестокие и злые войны,
Унесшие мои мечты.

Я в дом вбежал, услышав крики.
Мать на полу в слезах сидит.
Отец в крови лежит безликий...
И он. Горой средь бед стоит.

И от него дыханье смерти.
Смердящий запах сатаны!
Его ко мне послали черти
Из самой адовой страны.

Одним движеньем обезглавил
Он мать мою. Я закричал.
Он засмеялся и направил
Мне в грудь сияющий кинжал.

Я принял б смерть тогда с отрадой!
Я был бы со своей семьёй.
Но он не дал такой награды,
Не дал мне встретиться с роднёй.

И вместо смерти - на корабль.
И в рабстве долго длилась жизнь.
Я не совру, сказав, что адом.
Всё это было...

Старец:
Расскажи.

Юнец:
Нас было много по-началу.
Такие же юнцы, как я.
Мы от причала до причала
Служили им день ото дня.

Варили кашу. Суп варили.
Одежды шили. Жгли костры.
Огромные валы крутили,
Расстеливали им шатры.

Они нас били. Много били.
Я помню, что на волосок
Я был от смерти, лёжа в пЫли
Когда ударили в висок.

Ломали рёбра. Нос. И челюсть.
За остановки или вот
В работе отдохнуть осмелюсь -
И тут же мне удар в живот.

Я видел, как мы умирали.
День ото дня. За годом год.
Нас стало меньше. Мы сгнивали.
От голодовки. Мой исход,

Казалось, тоже был понятен:
Или забьют иль сам умру.
Когда однажды мой приятель
Меня оставил по утру,

Я не пугался. Я не мыслил.
Я мало спал и мало ел.
Я лишь варил, тянул и чистил.
И вот однажды заболел.

Лечить меня они не стали.
Да кто лечить будет рабов?
У них ведь сабли лучшей стали.
И покровительство богов.

Я думал, что меня спокойно
В морскую пену сбросят. За борт.
Но это были ЗЛЫЕ войны.
Им наслажденье видеть слабость.

Меня оставили в лесу.
На растерзанье диким зверям.
Я помню рыжую лису.
И вид идущего медведя...

Очнулся я уже в светлице.
Мой стон нарушил всех покой.
Скрепя уж старой половицей,
Ко мне хозяйка - "Что, живой?

Милок, ты как там оказался?
Ах, что бы было, коль не брат
С ружьем." Я попытался
Благодарить, но был так слаб.