Скрипач

Под солнцем палящим Кавказа,
Где только лишь горы и лес,
Где вода честнее алмаза,
По тропам шёл гордый черкес.

И нёс он в деревню родную,
С войны, не медали, не шашку,
Принёс  только скрипку живую
Да старшего брата фуражку.

Но дома черкес был нежданным:
Отца с мамой нету давно,
А в хате вдруг образом странным
Уж свечка не светит в окно.

Как только в деревню добрался,
Услышал там хохот и песни:
На свадьбе черкес оказался
До боли знакомой невесты.

Ещё до войны он влюбился
В красавицу чёрных очей,
И ради неё черкес бился
В течение долгих ночей.

Но выбрала дева другого
И с ним за накрытым столом
Вкушала вина молодого,
Готовясь уйти в чужой дом.

Черкеса за стол посадили
Среди захмелевших гостей,
Вина ему в кубок налили,
Сказав слово вечное: «Пей!»

И выпив, герой наш поднялся,
Взяв в руки лишь скрипку свою,
Тут плачущий звук вдруг раздался
Такой, что не спеть соловью.

Когда скрипка томно рыдала,
Струной проливая кровь,
Все чувства она выдавала
И в сердце будила любовь.

Так чувство небесное плавно
Проникнуло в душу невесты,
Но как же всё это бесславно,
Ведь помыслы ныне бесчестны.


Вдруг скрипка игру оборвала,
Закончила песню мечты.
В черкеса глазах лишь стояла
Картина ушедшей любви.

А свадьба вновь вокруг гуляла,
И лились хмельные дары,
Но ничего не предвещало
Тени наступающей беды.

Так в день тот, под покровом ночи,
Среди безумной тишины,
Когда топор свой месяц точит,
Джигит вдруг не нашёл жены.

И не нашёл никто черкеса,
Лишь слышал старый аксакал,
Как кто-то в направленьи леса
Среди потёмок поскакал.

Уж после долгих дней погони,
Между безмолвствавших степей,
Нашли влюблённых люди-кони
Средь зеленеющих полей.

Звучала скрипка тихо, нежно:
Играл черкес любви своей,
И было всё так безмятежно,
И скрипка пела всех живей.

Внезапно оборвались струны.
Хлопок. Второй. Черкеса нет.
Любовь погибла ночью лунной,
Как гибнет на закате свет. 

Нашла там пуля тело девы,
Не стало красоты младой,
И рядом с остывавшим телом
Влюблённая нашла покой.

Джигит вернулся отомщённым,
Коль жил он по законам гор,
У аксакалов стал прощённым,
Простили все его позор.

Так, до сих пор в деревне этой,
По слухам, бродит тот скрипач,
Но не один, с прекрасной девой,
И всех пугает скрипки плач.