Любви раба. Венок сонетов

      1.

Не нянчится со мной хозяюшка–судьба.
Решаю я небесных школ уроки.
Задали мне их ангелы, пророки,
Внушают строго: жизнь есть счастье и борьба...

Вздыхая, смотрит в темноте кромешной ночь.
Зажёгся лунной вечности светильник.
Я завожу с мелодией будильник,
Теряя тело, улетаю тихо прочь.

Вхожу я в тихий рай. Ты рвёшь цветы в саду:
Ромашки белые, фиалки, резеду,
Сонет не для меня в венок вплетая.

Взаимность и во сне со мною не в ладу,
Опять напрасно и бессильно чуда жду...
Я у любви, как узница немая.

      2.

Я у любви, как узница немая,
Из роковых красавиц, крепостных актрис,
Чьё сердце вызывают мучиться на бис,
В вертепе нитки дёргают, играя.

Я в драме той — наивная невеста.
Весна, душистая черёмуха в цвету...
Забуду всё, надев лишь белую фату,
Мне на земле становится небесно.

Взгляд не цепляется за вещи и с ресниц
Росинки падают слезами голубиц...
Ворвался вдруг солист, свидетель рая,

Перелистнул страницы белых снов скрипач...
Пройдя сквозь бытие, и слыша ветра плач,
Живу, всё терпеливо принимая.

      3.

Живу, всё терпеливо принимая,
Затмения, дожди, осеннюю хандру,
Весну холодную, палящую жару,
Снег запоздалый, что опять растаял...

Одна пью чай с мелиссой и с изменой,
Представшей вновь невинностью и, как дитя,
Лепечет, плачет, пальцем у виска крутя,
Лесть разливает, словно кровь по венам.

Сдаюсь мольбам, бессилен снова разум
Того, кто любит, не предал ни разу,
Кто верит сердцу и чудесным покровам.

Меня на целом свете нет счастливей,
Мир заполняет песня белых лилий.
Душа моя — любви бессонная раба.

      4.

Душа моя — любви бессонная раба,
Творит стихи в лучах настольной лампы.
Тигр ждёт охоты, тянет рядом лапы,
Когтями он пугает, высотой горба...

Заснула я, как провалилась в Небеса.
Кружился, падал белый снег на Землю.
Покоя ночью не давал он зверю,
Горели вместо звёзд зелёные глаза.

Вернулась невидимка только утром,
Коснулась губ и глаз, и сердца будто
Бессонницей ветров запела вновь во мне.

Скрипит, вздыхает кто–то у порога...
Невыразимых чувств и слов так много.
Безлунны сумерки... кот серый на окне.

      5.

Безлунны сумерки... кот серый на окне,
А на столе — вчерашняя газета,
Там пишут, что конец наступит света,
Декабрь придёт — планета скроется во тьме.

Прогноз погоды — всю неделю снегопад.
Готовим лыжи, санки и лопаты.
Бежит к машине белый пёс лохматый,
Сорвался с поводка, играет, воле рад...

Клубок снегов мотала, серебро мела,
Вязала кружева искусница–зима,
Румяня и беля, дарила радость,

Взбодрить хотела всех и чем-то нам помочь...
Земля всё вертится, приходит снова ночь.
Ложится сизым инеем усталость.

      6.

Ложится сизым инеем усталость.
Померк румянец щёк и губ лиловый цвет...
Цветам от увядания спасенья нет,
Как поливать я розы не старалась.

Ещё не понимают недотроги,
Теряют что, не дав мечте войти в права?
Жизнь вечна лишь пока в душе любовь жива.
Невинности глаза чисты и строги.

Нетронутое тело, руки на груди,
Страшась, изнемогая, разрешив войти,
Шмеля в цветок впустила — сразу завязь.

Скопление страстей и выплеск — ты моя!
Смеялся шут, и зло, и зависть не тая.
Ревнуя, непогода разыгралась...

      7.

Ревнуя, непогода разыгралась,
Как будто исторгает дым седой вулкан.
Застекленел шиповник, холодно рукам.
Метель от возбужденья разрыдалась.

Несла судьба послание мне снова,
Замешкалась в пути, упал мой жребий в снег.
Замёрзло счастье там. Шута зловреден смех,
Жестокость правды — слов его основа.

Пошла сама... нашлась такая сила,
Беду мою на блюдечке носила,
Забыть о ней не смела чтобы и во сне.

Ничто мне не далось без потрясений,
Беда и счастье — всё среди волнений.
И ветер в дверь стучит, и тени на стене...

      8.

И ветер в дверь стучит, и тени на стене —
Качаются коты на лапах ели.
И шёпот: жить осталось три недели...
То холод по спине, то боль, то жарко мне.

Сплю плохо я... от смерти, как могу, бегу.
Смешны в конце тщеславные заботы.
Весь мир со мной как будто сводит счёты.
Спешу, ищу цветок, замёрзший на снегу.

Встают, как тени на пути соблазны,
Их трудно обойти, грехи заразны...
Да сгиньте вы! Прошу я факел и огня.

Бутон цветка вдруг нахожу у сердца.
Светлеет, страхи все мои из детства.
Зачем пугаешь темнотою, жизнь, меня?

      9.

Зачем пугаешь темнотою, жизнь, меня?
Шлёшь мне откуда эсэмэс–рекламы?
Играешь громко, монотонно гаммы,
Ревниво мир в несовершенстве обвиня.

Ты говоришь, что людям долго жить нельзя,
Что Солнца им и Неба слишком много.
Зачем любовь таким, когда не могут,
Впустить как Истину её, вместить в себя?

Не семь, гораздо больше нот и красок,
Светлейших лиц без фальши лисьих масок...
Пытаюсь всех любить, уныние гоня,

Прошу не золота, а благодати,
Я верю сердцем трепетным дитяти.
Зовёшь в безумстве, наслажденьем сна маня...

      10.

Зовёшь в безумстве, наслажденьем сна маня,
Последний поцелуй забрав с собою,
Стать фосфором и светом под землёю.
В холодном царстве ада ночь светлее дня...

Похожа снова явь на сон, а сон — на явь.
Судьба со мной обходится сурово,
Она по воле лжи и злого слова,
Касаясь губ, вливает яд, едва обняв.

Часы замедлили вдруг резвых стрелок бег,
Меня жалея, в небе вызывая смех.
Наступит всё равно тот час разлуки...

Люблю ещё рассветы, звёзды в вышине.
Зачем же, ночь, ты шепчешь день ухода мне?
Рок обрекает пленницу на муки.

      11.

Рок обрекает пленницу на муки.
Но откровеньем тайных мыслей и страстей
Смысл песен обнажается в душе моей.
Судьба, не связывай мне крылья-руки!

Зла вспышек нет во мне, нет нот фальшивых,
Живу ещё благодаря земной любви.
Прости за всё меня, но рано не зови,
Помилуй, Боже, грешных, и повинных...

Пройдя круги невзгод, я боль узнала,
Укутав их травою покрывала,
Иду на свет звезды, воскресный труд верша.

Мне радость дарят выси золотые,
Вода в реке и берега крутые...
Чем ночь темней, тем ярче тихая душа.

      12.

Чем ночь темней, тем ярче тихая душа.
Все звёзды выразительней воспеты,
Луна и путь упавшей вниз кометы.
Святая ночь любви блаженно хороша.

Неуловима радость, всеохватна страсть,
Томленье... учащённое дыханье,
Нежнее поцелуи, колыханье,
Восторг, желание в блаженный сон упасть.

Достать почти до Вечности рукою...
Хотелось бы мне вечно жить, не скрою,
Вражды лишь не было б вокруг и дележа.

Пусть будет Млечный Путь над головою,
Мир на земле и вечная любовь со мною.
Царит надежда, белым голубем кружа.

      13.

Царит надежда, белым голубем кружа,
Свет Рождества в ночи, в тиши глубокой,
Волхвы молитвой песенной высокой
Младенца величают, Спасом дорожа.

Он Мир и Совесть, Совершенство для людей,
Небес Он высота, Земли глубины.
Свидетели Мессии — херувимы.
Душе к бессмертной жизни нет иных путей,

Идти за Правдой только, страх и боль терпя,
Богатством не кичась, заблудшего любя,
Не обагряя братской кровью руки.

Приходит новый день со свежестью снегов,
Хрустальным перезвоном, скрипочкой шагов...
Ритмичней сердце извлекает звуки.

     14.

Ритмичней сердце извлекает звуки,
Несут их и мороз, и белая метель,
Наматывая снежный шар — зимы кудель.
Натянуты серебряные луки.

Усыплена мечтой и властью слова,
Бальзамом сосен словно в рай вознесена,
Качели звёздные уносят в выси сна,
Я душу настежь распахнуть готова.

Неистово, и день, и ночь ревнуя,
Судьба мне шлёт дыханье поцелуя,
Его печать — родимым пятнышком у лба.

Просила жизнь, чтоб мне не быть вдовою...
Пронзает с радостью  м е н я  стрелою.
Не нянчится со мной хозяюшка–судьба.

      15.  М а г и с т р а л

Не нянчится со мной хозяюшка–судьба,
Я у любви, как узница немая,
Живу, всё терпеливо принимая.
Душа моя — любви бессонная раба...

Безлунны сумерки, кот серый на окне,
Ложится сизым инеем усталость.
Ревнуя, непогода разыгралась.
И ветер в дверь стучит, и тени на стене...

Зачем пугаешь темнотою, жизнь, меня,
Зовёшь в безумстве, наслажденьем сна маня?
Рок обрекает пленницу на муки.

Чем ночь темней, тем ярче тихая душа,
Царит надежда, белым голубем кружа,
Ритмичней сердце извлекает звуки.

   * на фото автор Л.Ф.