таинство

Море накатывается на берег,
Точно стирает с каменной суши памяти,
Временной песок.
Вытяни голову, юнга, и крикни «якорь!»
Отхлебнув из бочонка в каюте и закусив угрем,
Замечая, как воздух вокруг, образует вакуум,
И делается горячо.

В этот миг, в ослепительных красках заката,
Огромная птица, пересекает поле,
И ныряет в кроны, напившись сладким
Мёдом, пролитым заходящим солнцем.

Там, в лесах, где тьма поглощает взрывной волной,
От змеиных корней, до ветвей, угодивших в чан.
К небесам, в которых жарится рыба,
Размером в сам океан - синяя в синем пламени,
И мерцает не счищенной чешуей.

Этот свет от большой океанской звезды,
Возвращает зрение, задремавшему у золы
Охотнику, после удачной схватки.
Очнувшись, он вскакивает, в лихорадке,
Принимается разжигать угли.
Но в дрожащих пальцах спички ломаются,
Шипят, предательски гаснут,
Вообще заканчиваются.

Шепот деревьев, шорох густой травы,
Скрип и хруст треснувшего сука,
Тишина, как ядовитый плющ,
Заползает за шиворот, разъедает глаза.
Тишина, рожденная на самом дне
Океана, принимает ушную раковину за морскую.
И врывается в голову, оглушая шумом
Волн, стреляющих в холостую.

И в слепую нащупывая ружье,
Чувством, скорее всего шестым,
Он оседает на землю с пустым мешком,
Из-под крупной дичи, спрятавшейся в кусты.
Возле той, что с открытым медовым клювом,
Рухнула, не заметив дула.

Тишину разрывает, как мешковину нож.
Грохот, слетающейся в одно, как пчелиный рой, стаи.
С раненым вожаком, он мчится, гончей борзой,
Впереди, глотая густую слюну и задыхаясь.
Их нарастающий вой, мешается с лаем,
Как симфонический оркестр, с ритуальной индейской пляской,
С тревожными ударами «пау-вау»,
Хранящего в себе дух дерева и звериный дух.

Впрочем, рыба на небе, съедена без остатка,
Потому что, в затянутом плотными облаками,
Пасмурном, предрассветном тесте,
Не видно ни линии, ни петли в том месте.

Только здесь, среди них,  дубовых и красных,
Свирепых и каменных, ложных и чистых,
Блуждая в поиске веры и света.
Катится шар, заряженный волокнами чуда и чувств,
Пережив эту встречу, сошедший во временный мир,
Изучает одну из пяти нитей силы. В результате чего,
Обретает вечное имя и что-то вроде лица, дав обет молчания.
Становится посвященным в таинство.

Падают капли, семеня прозрачно и звонко,
Всё тяжелее и больше. Сдавшись сдерживать дрожь,
Штормовая стрела, расколовшая айсберги неба,
Проходит насквозь, низвергая лавину и...
Нескончаемо, безутешно, начинается дождь.

Я кит, я море, я человек, я говорю, я птица. Я волк, Я дождь.
И снег на голые ветки мои ложится.
Ломая их. Мне больно, больно, больнее всех.

30.11.2012