Своевременные записки

***

Все мы в жизни делаем выбор. Постоянно. Но в конечном итоге всё сводится к выбору между страстью и логикой. Логика вещь коварная, она возникает из опасения, что ты можешь сделать неправильный выбор. Но как только у тебя возникло такое опасение, будь уверен - ты его уже сделал. В этом её коварство. Нас учат логике с малых лет. Что значит "учат"? Это значит, что нам навязывают нечто общее, обязательное, чуждое, и при этом заставляют поверить в то, что мы жить без этого не можем, что только это нам и нужно, что логика - наша естественная потребность. А что же такое страсть? Страсти не учат. Да и зачем? Страсть опасна, она обращает человека к самому себе, отвращая его от общества. В каком-то советском фильме один из героев сокрушаясь по поводу посредственности современных нравов произносит фразу: "Мы перестали лазить в окна к любимым женщинам". Почему? Потому что это НЕАДЕКВАТНО. Хочешь прослыть неадекватным - дай волю страсти. Между тем, в нашем разумном и адекватном мире я всё больше наблюдаю тоску по страсти. Нас так долго воспитывали рабами, что осталась одна тоска. Обморок воли. Мы разучились любить, ненавидеть, боготворить, проклинать. Даже убиваем мы из животной злобы, осознавая бессмысленность своего поступка и его (свою) никчемность. Нам нужны гарантии, поэтому мы боимся риска. И всё чаще, когда человеку говорят: "Молодец, ты поступил логично", он вдруг понимает, что потерял ВСЁ. Но разве не бессмысленно потерять всё из страха всё потерять? Страсть - это возможность. Логика - необходимость. Я выбираю возможность.

***

Я понял, что я патологически боюсь улицы. Нет, не той улицы, что за окном. А той, что потенциально присутствует в моей жизни в качестве "другого". Не других. Это важно. Социум меня не пугает. При умелом с ним обращении он даже способен внушать веру в свои собственные силы, в свою исключительность. Впрочем, этого мне не занимать... Меня тревожит другое. У каждого человека есть свой дом. Нет, не тот дом, что с окном. А тот, в котором чувствуешь себя в безопасности... в котором чувствуешь СЕБЯ. Выходя из дома, я привык закрывать дверь. После некоторых событий она у меня железная. Недавно приобрёл себе глазок и дверную цепочку. Казалось бы, чего бояться? Красть у меня нечего. Я и сам с удовольствием раздаю накопленные блага. Было бы где хранить, и главное зачем. Нежданных гостей я принимаю на пороге... да и ожидаемых тоже. Нет, не гостей боюсь я. Гость приходит и уходит, а ТЫ остаёшься. Но когда приходит "другой", вместе с ним вползает улица, и ты даже не замечаешь, как становишься бездомным, как начинаешь попрошайничать и красть... красть у тех, кто ещё вчера являлся незаслуженным объектом твоей щедрости. А "другой"? Он идёт дальше.
 
***

Я теряю связь с людьми. Я всегда её терял. Впрочем нет, - не находил. Но с дальними, чужими мне индивидами. И меня это нисколько не тревожило. Подумаешь, люди. Я всегда был исключительным, и если уж и искать встречи, то не мне с ними, а им со мной. Так думал я. И сейчас думаю. Но теперь другое, я начинаю понимать, что теряю связь с родными, близкими мне людьми, - людьми, с которыми, как мне казалось, у меня никогда не возникнет вопрос о взаимопонимании. Я как будто умер, а они ещё живы, но жизнь их мне кажется наивной и пустой. Они говорят: делай как мы и ты станешь успешным. Но все их усилия напоминают мне суету лилипутов вокруг Гулливера: он всё равно порвёт путы, это лишь вопрос времени. Но времени для меня не существует. Я смотрю на вещи с позиции вечности. Вечность - это там, где я, время - там, где жизнь. Мы говорим на разных языках. Беда в том, что я знаю оба.

***

Откуда у молодых людей этот нездоровый интерес к нечистой силе? Неужели они не понимают, что сами нечисты настолько, что могут составить достойную конкуренцию любому упырю или ведьме? Неужели не понимают, что "летать" на метле и целовать в анус представителей класса парнокопытных сегодня - детские шалости? К тому же, это не модно. Давно уже не модно. Это набило оскомину с тех пор как перестало быть фантазией и стало просто реальностью, - банальной, скучной, пошлой реальностью. Я не знаю, сколько нужно израсходовать святой воды, чтобы отмыть эту бедную, несчастную нечистую силу от тех экскрементов, которыми покрыл её современный прогресс и усердие почитателей. Но сколько не лей воды на самих старателей - всё равно не отмоешь. Перестарались. Поэтому я говорю: к чёрту Хеллоуин, к чёрту тыкву, к чёрту самого чёрта! Да здравствует морковка, Новый год и баня! С лёгким паром!

***

Любовь, это как прыжок с крыши. Пока летишь, не думаешь ни о чём. Всё, что тебя волновало, осталось там, наверху. Есть лишь захватывающее дух ощущение полёта, и ещё... это чувство... как будто тебя нет, как будто ты растворился, отдал всего себя этой улыбке, этим глазам, этому голосу... Да, именно отдал, вывернул себя наизнанку, вынул самое дорогое, что у тебя есть и застыл в дарящем жесте, не предполагающем какую бы то ни было взаимность. "На, бери, это весь я!" - так кричит ветру падающий человек. И он счастлив. Счастлив оттого, что всё, что он так долго копил, собирал, взращивал и лелеял, не пропало даром. Что нашёлся тот, кому стало возможным это предложить без опасения получить обратно. Ведь падают только раз. И только раз предлагают ТАКОЕ.

*** 

Когда в желудке пошёл необратимый процесс, тебя тошнит и обязательно вырвет. То же самое происходит, когда ты живёшь со знанием того, чего нельзя изменить. Оно отравляет твое существование. Душу выворачивает наизнанку, но рвать нечем. Поэтому я предпочитаю пищевое отравление.

***

Мисима часто сравнивает жизнь с морем. Впрочем, не он один. Это уже избитая аллегория. Море - это шум, движение, спонтанность, - всё, что мы можем наблюдать на поверхности. Но у моря есть и своя глубина, обладающая совершенно иными характеристиками. Глубина убивает, медленно, но верно влеча в роковую пучину, из которой нет возврата. Именно поэтому человека с самого раннего возраста учили плавать. "Держись на поверхности, ведь только там и возможна жизнь" - гласит научная истина. Но что делать тому, кто уже наглотался, у кого жизни - полные лёгкие? Ответ один: идти ко дну. Вот только не ясно, стоит ли этого опасаться, и нужен ли этот возврат... В конце концов, что такое научная истина и мнение большинства?

***

Мне кажется, что я океан и я же утопающий. Так странно... Нет, чтобы река или хотя бы море - хоть какой-то шанс на спасение. Не тут-то было... Это, наверное, смешно. По крайней мере, тому господину, в луже. Но откуда ему знать, что значит тонуть? У него вся забота - как бы не засохнуть. Или этот, человек-ванна... Люди сидят в себе по колено и всё, что их может тяготить это лишь маленькое неудобство, связанное с мокрыми башмаками. Причем, мокрые башмаки - это единственный факт их экзистенции. Возможно, им стоит посочувствовать, но уж точно не в моём положении...

***

Я всегда был баловнем судьбы, до тех пор, пока не стал задумываться серьёзно над своей жизнью. Это как в пословице: "Хочешь насмешить богов, расскажи им о своих планах". Я насмешил. И теперь смеюсь ВМЕСТЕ с ними.

***

Иногда, бывает, вспылишь, просто так, без особой на то причины, ну встал не с той ноги или муха укусила (говорят, они разных видов бывают), и наговоришь неприятных вещей другому человеку, неважно насколько он близок. Через мгновение вспышка проходит, и ты понимаешь, что нагрубил зря, незаслуженно оскорбил собеседника... И тут вдруг приходит невероятное чувство нежности и какой-то трепетной заботы об оскорблённом... Ты начинаешь чувствовать вину и ответственность за всё, что случилось, и даже за всё, что произойдёт с ним в дальнейшем... Проявляется какая-то отцовская любовь, и любовь эта тем сильнее, чем сильнее ты виноват. Более того, это чувство усиливается, если собеседник, вместо того, чтобы вспылить в ответ, потухает, и на лице его отображается печать оскорблённой невинности. Вот тут то и становятся понятны слова "подставь другую щёку" и их сакральный смысл.

***

Философия - своего рода спорт. Испокон веков философы соревновались меж собой в том, кто первым добежит до истины. Причём, начиная свой философский марафон, как правило, с одной стартовой площадки, они были уверены, что и финиш для всех абсолютно одинаков. Вопрос лишь в том, кто быстрее добежит. Бежали же все по-разному. Об одних, к примеру, вообще нельзя было сказать, что они бегут, а скорее, продвигаются, медленно, но уверенно обходя на своём пути любые препятствия. Другие бежали стремительно, словно боясь опоздать, одним рывком преодолевая многочисленные пни, кочки и даже овраги. Третьи - неумело, спотыкаясь и падая на каждом шагу. Ну, а четвёртые и вовсе старались обходить общую для всех трассу стороной, ища коротких и более лёгких путей. Однако для всех было очевидно, что впереди их ждёт один и тот же конечный пункт, обязательный для каждого. И когда кто-либо из бегущих достигал финишной черты, он механически останавливался, считая, что всеобщий марафон окончен и не подозревая даже, что не нашёл ничего, кроме смерти. Соперники же его продолжали бежать, рано или поздно обнаруживая на своём пути финишные ленточки.
Более “повезло”, пожалуй, лишь тем немногим, кто вовремя свернул в лес. По крайней мере, некоторые из них продолжают бежать, по сей день, и не видно конца их одинокому марафону.

***

Звезду не спрашивают: зажгли - потушили. Кому (или Чему) это нужно? - У звезды вопрос, у Кто/Что - ответ. Единственная надежда - если Что-то на самом деле всё-таки Кто-то. Тогда есть возможность договориться. Но ответ не у звезды. Ей остаётся вопрос и нежные муки горения.

***

Странное дело, я живу в условиях глобальных перемен, жизнь раскрывается мне каждую секунду, отдается как женщина... а мне скучно... мне мало... я перепробовал все, чем жив современный человек... и что? Это всё, - спрашиваю я себя, - всё, на что мы способны? Я даже ударился в науку... четвертое измерение, бесконечная вселенная, инопланетный разум... нет, не то... скучно. Единственное, что меня развлекает, так это шоппинг... но и в нём я вижу бегство от той всепоглощающей великой тоски... по тому, чего не было и никогда не будет.

***

Рядовая старушка с ручкой, стоящая на коленях и молящая о хлебе "во имя Христа". Чуть поотдаль - девочка на костылях, желающая всем здоровья, и мужик в рваном, засаленном тулупе с двумя собаками. Он ничего не просит, он здесь живет. И на первый взгляд непонятно кто кого приютил , то ли он собак, то ли они его... И все бы ничего, обычное московское утро, все спешат на работу, в том числе и я, теряясь в этом мутном потоке суеты, если бы... если бы не эта песня... песня какого-то старичка под гармонь...
У русских сознание определяет бытие и никак иначе. Эта "доля-долюшка" социальных низов, это самобичевание творческого человека, заканчивая вековечной тоской русской интеллигенции... Все это висит в воздухе, в атмосфере... и этим невозможно не дышать. Есть нации, которые живут хуже материально, но там нет такого падения в глубины нравственной нищеты, и духовного мазохизма. Впрочем, "нищета" это не то слово...
Кому на Руси жить хорошо? Всем, только не русским. Не потому что русский - вор, пьяница и дурак, нет. За такое мнение о русском народе я бы на кол сажал. Некоторые представители национальных диаспор позволяют себе утверждать, что русские ни на что не способны... Способны. Только предлога нет. Экзистенциального предлога нет. "Скука"и "тоска" - вот два концепта, определяющих русское сознание. Нам нужна революция, хаос, бунт, великая идея, переворачивающая мир... точнее нет, только идея, мир мы сами перевернем. Иначе скучно... скучно и тоскливо... Еще Достоевский писал, что русский человек не хочет устраиваться. А если так, то неустройство, неудовлетворение и гов... печаль суть неотъемлемые атрибуты русской жизни.

***

"Но я другому отдана и буду век ему верна", - говорит Татьяна у Пушкина, и Онегину ничего не светит.
"У меня есть парень", - говорит современная девушка, и ослепляет своей улыбкой.

***

Кто сказал, что жизнь одна? Расскажите это натуралистам. Кто сказал, что жизни две? Расскажите это попам. Я точно знаю, что жизней много. Я сам прожил не одну из них. В утробе матери, на детской площадке, в городской библиотеке, на сцене, за кафедрой, в глазах любимого человека. И с каждым разом всё стремительней рождение и внезапнее смерть... Но жизней больше. И от этого возникает какая-то эйфория. Ты принимаешь то, что было, улыбаешься, грустишь, но каждый раз тебя переполняет чувство бесконечности возможных вариантов бытия, потенциально заложенных в каждом данном моменте. И главное при этом - не держаться за прошлое, за тот момент, который был, но уже прошёл, ибо в противном случае, вы получаете не новую жизнь, а бесконечную череду старых смертей.

***

Раньше, когда меня спрашивали счастлив ли я, я без промедления отвечал утвердительно... до тех пор, пока в моей жизни не появилась женщина. Теперь, когда мне задают тот же вопрос, я мнусь, тушуюсь, не нахожу ответа... до тех пор, пока в моей жизни не появится женщина.

***

Россия русским уже не принадлежит. Точнее, принадлежит не только им, а еще х....й туче постсоветских национальностей, ставших гражданами РФ. Раньше все было просто: при царе, русские - титульная нация, обладающая массой привилегий, все остальные - материал для строительства и функционирования империи. Отсюда - золотой век русской культуры. Серебряный - это уже кризис, связанный с все нарастающим национально-освободительным и революционным движением. Советский союз - очередная империя, но построенная уже на идее интернационализма: нет русского, украинца, узбека, бурята - есть советский человек. Но и в этом случае можно вести речь о единстве, ибо общество цельно, несмотря на различие культур и национальностей. А теперь что? Сраная демократия. И что мы видим? Москвабад. И да, кстати, «свое» есть. Но оно разное «свое». Все общество разбилось на кланы (воровские, олигархические, религиозные, национальные) и каждый отвечает за «свое»... а единства нет. Российского единства нет, общественного единства нет. Единство русских - это защитная реакция титульной нации в условиях глобального обезрусивания страны (не подберу другого слова), оно нам нужно, чтобы не повторить судьбу коптов в Египте. Но империя пала. Россия напоминает сейчас Рим в период упадка. И ей уготовано 2 пути: полный распад и формирование на ее территории более мелких национальных государств, либо путь Соединенных штатов, где консолидация общества происходит не на национальной, а на государственной основе (американец = гражданин США).

***

С возрастом мы становимся скучны. Мы много говорим, повторяем одни и те же мысли, рассказываем одни и те же истории. Почему? Возможно это связано с  увяданием духа познания и преобладанием духа учительства. Мы учим, потому что мы взрослые, мы многое прошли, мы многое знаем. Но так ли это? Часто слышишь от взрослых: "Каким местом ты думал?" - и понимаешь, что думать надо головой. А что такое голова? Голова это мозг, мозг это ум, ум это логика... скучно. Почему часто молодые люди думают быстрее и находят нестандартные решения стандартных, казалось бы, проблем? Да потому что думают они "другим местом"!  И именно это место позволяет им совершать поступки, о которых можно трепаться в старости. И чем больше этих поступков тем больше поучительных тем для бесед. А дети? По-моему, дети знают ВСЕ... потому что ничего не знают. Кто сказал, что мы приобретаем знание в опыте? По-моему, в опыте мы его теряем.

***

Наконец-то! Сугробы! И неважно, что однокоренное слово "гроб", и то, что в этих гробах я хороню свои ноги каждые пять секунд! Красота-то какая! Лепота!.. Кстати да, лепится отлично (запустил снежок в проезжающую мимо машину ГАИ)... Как прекрасна утренняя Москва, погребенная под толстым слоем чистого, свежевыпавшего снега! Люди улыбаются друг другу (даже менты не остановились), и кажется, что в этом городе никогда не бывает грязи... Так... без пяти одинадцать... торопись, поэтова душонка, тебя ждет сайт элитной сантехники!

***

Как будто что-то большое и важное захлебывается и тонет внутри... но мешает решетка из костей.

***

Ставрогин и Мышкин - меня всегда привлекали эти два типа у Достоевского. Я нахожу себя где-то посередине: еще не Ставрогин, но уже не Мышкин.

***

Сажусь на Славянском в маршрутку. Стоим. 1 минута, 2, 3... Мужик какой-то спрашивает: "Кого ждем?" Чурка-извозчик ему отвечает: "Одно место". Полмаршрутки хором: "Мест больше нет - поехали!" Чурка: "Одно место". "Но там ребенок сидит... маленький..." Чурка: "Ничего не знаю, сидит - место занимает". Рядом со мной девочка лет четырех, милая как ромашка и мама молодая, очень красивая... русские. Мама берет девочку на руки. Девочка спрашивает: "Мамочка, а что, тут сидеть только взрослым можно?" "Да, детка". "Мамочка, а тебе не тяжело?" "Нет, детка". Место заняли. Тронулись. Подъезжаем к моей остановке. Выхожу. На улице старушка в платочке, нежная как одуванчик... русская. Протягивает пенсионное удостоверение: "Мне бы одну оста..." Дверь захлопывается. Маршрутка едет дальше.

***

Не мелочность людей противна. Противно то, что на мелочь разменивают они бытийные категории. И все бы ничего - живи как знаешь! Но иногда бытийные категории людей совмещаются, как например в любви, и вот тогда становится обидно: ты достаешь из подвала души сундук с сокровищем, а тебе насыпают мелочи... грязные, засаленные монеты, повидавшие не одну пару рук... Да и сундук в общем-то не новый, покрытый плесенью и паутиной... и пока мелочный человек придирается к его внешнему виду, к каждой пылинке, к каждой царапинке, ты молча возвращаешь мелочь... Они никогда не успевают его открыть!

***

Люди живут, работают, суетятся. И чем больше человек успевает за день, тем он считается более успешным. Эта формула выражается и семантически: успех = спешить и успевать. Люди спешат жить. Но при этом успешным считается тот, кто во всей этой спешке успевает заметить все мелочи, учесть все нюансы, предупредить все сюрпризы текущего дня (ведь от этого и зависит успех!) Поэтому успешный человек должен быть сосредоточен. НА ВСЕМ. "Как это возможно?" - спросите вы. "Никак" - отвечу я. Но наука нам подскажет, что для этих целей существует такая способность, как "подвижность ума". Подвижный ум обладает свойством фокусироваться НА ВСЕМ, что движется (само по себе или по отношению к движущемуся субъекту). Отсюда та неприязнь в обществе, которая возникает к человеку рассеянному. Рассеянный, человек по определению недалекий, поверхностный неудачник, летающий в облаках и не видящий ничего дальше своего носа. И тут возникает справедливый вопрос: позвольте, а разве тот, кто сосредоточен на сиюминутном, мимолетном и преходящем глубок? Разве можно измерить удачу успехом? Тем самым приземленным, материально-корыстным значением успеха, как его понимает современное… да что уж там - традиционное общество? А я вам скажу: не судите рассеянного. Может, он сосредоточен на вечном.

***

Мне всегда твердили, что нужно быть твердым, стоять на своем. Но чем тверже я становлюсь, тем больше хруста внутри.

***

Сегодня все "пост". Пост-музыка, пост-религия, пост-философия, пост-живопись… постмодернизм, одним словом. Но если изначально постмодерн означал некое явление в искусстве, то теперь он характеризует собой духовную ситуацию времени. Из узкой области общественной жизни постмодернизм проник глубже, затронув широкие массы в их повседневном, рутинном бытии.
В чем суть постмодерна? Смех и ирония. Нет, не тот веселый смех, который мы слышим на детских площадках как искреннее и непосредственное выражение восторга, не тот дидактический смех над чем-то неправильным во имя чего-то высшего… это смех уставшего человека, покурившего конопли… механический смех… смех ради смеха. Сегодня все восходит в свою степень, каждое понятие, каждая ценность существуют не ради чего-то, а ради себя самого - искусство ради искусства, политика ради политики, образование ради образования, секс ради секса, жизнь ради жизни. Весь этот няшный фашизм, вся эта безысходность, упоротый лис, депрессивный кот, пуританский медведь и восставшие п.зды - все это естественная реакция юного поколения на страхи и запреты, которыми жили их предки.
Мы живем в эпоху критики, деструктивной иронии, призванной уничтожить все фобии и предрассудки, присущие традиционному взгляду на мир. Но в эту мясорубку попадает не только оболочка ценностей, но и сами ценности, утрачивая свою суть. Мы не боимся ничего, ни бога, ни черта, ни ада, ни рая, ни смерти, ни жизни… Все смешно и нелепо… Ахаха, дайте еще косячок!
И было бы смешно, если бы приставка "пост" не была окрашена в цвета той безысходности, над которой мы так отчаянно смеемся, точнее, в один цвет и его оттенки. Мы живем "после". После чего-то, что уже было... после чего-то, что уже никогда не вернется... Отсюда те апокалиптические настроения, которыми богата наша эпоха. Единственное, чего нам не хватает, это приставки "пре". Но это уже дело времени.

***

Когда? На каком этапе я стал частью всего этого? Или, что еще хуже, ЭТО стало частью меня самого? Как будто что-то большое и тяжелое с размаху пробило брешь в днище огромного корабля, которым являлся я сам, и воды безбрежного океана хлынули в образовавшийся проем, неся с собой продукты распада больного поколения... и все это смешалось с моей кровью... Я заразился каким-то духовным сифилисом. Душа моя разваливается на части, корабль идет ко дну. Я заразился, когда принял все это.

***

Этот мир всегда вытягивал меня наружу. Я старался жить как все: изучить, заработать, преуспеть... Но всякий раз оставалось чувство, что я просто оболочка... оболочка чего-то очень важного и существенного, нежного, по-детски наивного, неумелого и неприспособленного к жизни, но, тем не менее, настоящего и живого... того, что осталось внутри.

***

Много вещей и явлений уже сравнивали с раковой опухолью, но для меня аналогом будет скука. Неизвестно когда и при каких обстоятельствах возникает эта болезнь, но на определенном этапе ты просто понимаешь, что болен и болезнь эта укоренилась глубоко в основании твоего существа. Ты начинаешь мыслить как раковый больной. Почему я? Как это могло произойти? Я был молод, успешен, каждый день проживал как новый, каждую секунду постигал неисчерпаемость физической и метафизической жизни и вот... я устал, встал, установился. Такое ощущение, как-будто тело мое продолжило движение, а дух застрял в какой-то конечной вечности, наподобие баньки Свидригайлова. Произошел разрыв физического и метафизического, но не в пользу последнего. Это даже не смерть, это "низшие области смерти", состояние человека, ожидающего поезд на давно заброшенном вокзале. А тело движется дальше... Болезнь начинает разъедать все твое существо, твой дух, твою волю. Диагноз поставлен, лечение уже началось. Один способ сменяет другой. Ничего, прорвемся! Но поезд все не идет... Нужна операция, хирургическое вмешательство в "точку сборки". Ну же, Авраам, перережь глотку Исааку! Но хирург непреклонен, "обморок воли" - говорит он.

***

Политика "кнута и пряника" имеет колоссальное значение в воспитании человека. Я имею в виду не только ребенка на стадии формирования личности, а человека вообще, на любом этапе жизненного пути. Ведь психика человека так устроена, что длительное пребывание в раю не идет ему на пользу. Я бы всех пряниками завалил, как учил еврейский рыболов-любитель, но тот же рыболов предупреждал, что Батя накажет. И Он наказал. За что? - спросите вы. За любопытство? За тягу к познанию? Нет, - отвечу я, - за неблагодарность. Неблагодарность - это, пожалуй, типичный порок заурядности, вырастающий из легкомысленного отношения к бескорыстности. Нас с детства учат быть бескорыстными, но бескорыстие ведет на Голгофу... Учит ли кнут чему-нибудь? В глобальном смысле вряд ли. Но он играет немаловажную роль в регуляции популяц... простите, я хотел сказать поведения. То есть даёт чмошнику понять, что Ницше ошибался и Батя уже снимает ремень.

***

Люди начинают верить тебе только тогда, когда твои слова складываются в логическую, рационально-доказуемую цепочку с очевидным выводом. А что если истина невыразима? Так и приходится на костыле науки тыкать тростью очевидности в уже остывающее тело, как тот "безумец" с рупором, вещающий о Царстве Божием и Судном дне каждое утро на городском рынке.

***

Знать всё невозможно. Именно поэтому умён не тот, кто много знает, а тот, кто правильно расставляет приоритеты. Но кто же является гарантом правильности? - спросите вы. И я отвечу: вы... и только вы. Дурак всегда думает иначе.

***

Я устал даже не от того, что я стар и немощен. Я устал от того, что вижу вокруг. Я как будто стою у подножия огромной горы, а мне навстречу летят счастливые комья глупой беззаботности. И если раньше я ещё пытался уворачиваясь лезть наверх, то сейчас я оставил эти попытки. Зачем? Чтобы полететь сверху таким же болванчиком?

***

Я понял почему старики ворчат и ругают молодёжь. “В наше время такого не было”, - говорят они, и осуждающе качают головой. Осуждающе... Ха-ха! У вас почти получилось, старики! Я чуть было вам не поверил...

***

Часто я слышу от создателя кино или литературного произведения: “Я показал жизнь такой какая она есть”. Как правило, у таких людей очень большой нос.

***

Вот она жизнь. Когда-то ты плыл на огромном корабле, и тебе казалось, что нет ничего прочнее и надёжнее этого корабля, нет ничего реальнее той суши, к которой он тебя приведёт, что команда хорошо знает своё дело и капитан съел десяток корейских собак, прежде чем выйти в открытое море. Тебе казалось, что карты верны, мачта крепка, ветер попутен, а солнце будет тем ориентиром, что никогда не сойдёт с небосвода… Дурак! Всё это рухнуло в один миг, как только некая дамочка, гулявшая по палубе, не засмотрелась на чаек и, пользуясь природной неосторожностью, не столкнула тебя за борт… или это она упала за борт, а ты бросился её спасать?.. В любом случае, там, где ты оказался, уже не было моря, уже не было чаек и не было солнца. Тебя носило по волнам безысходности, а в небе висел острый желтоватый клык, как будто кто-то, сотканный из тьмы и тумана, насмехался над твоими прежними мечтами и беззаботной корабельной жизнью. Кто-нибудь знает о чём я? То, чувство, когда тебя выворачивает наизнанку, кости ломит, а тело ноет так, как будто тебя били кирзовыми сапогами десяток корейских матросов? Но самое страшное заключается в том, что ты точно знаешь, что надо жить, но не знаешь зачем, ведь всё, что у тебя оказалось под рукой, это жалкий обломок корабля… или это труп той дамы?..