Я пишу дневники, и их сжигаю

Я пишу дневники, и их сжигаю.
Эта участь постигла уже ни одну тетрадь,
и я с каждой из них немного умираю.
Самосуд  личный , так сказать.

Но так лучше, я вас уверяю.
Это лучше , чем их читать.
Я ведь пробовала и, знаете,
лучше это не повторять.

Я чужая тому человеку,
который их написал.
Там веселья полно, смеха.
Буд-то кто-то письмо прислал -

я читала, с таким отчужденьем,
широко раскрывая глаза.
Я такой сейчас не бываю ни на мгновение,
как тот «кто-то» , кем я была.

Там написано про такую любовь безмерную
и такую веру в нее же примерную,
и никто не ревет и не бьет кулаками в стену,
и не знает еще ничего про измены

и про то, как жестоки бывают люди,
и как вмешиваются в чужие судьбы.
Тот «кто-то» об этом совсем не знал,
зато по ночам хоть спокойно спал.

Я не всегда была такой озлобленной,
я была счастливой тогда,
когда писала все эти строчки,
и жечь их не думала никогда.

Я была такой неразборчивой,
влюбленной почти всегда.
И в общих чертах довольной,
и жизнь была как игра.

Игра такая - на прохождение,
миссии всякие, ерунда,
и однажды (какое везение)
я нашла подходящего игрока.

С первого взгляда такой злой
и никак не приятный тип.
Кто бы думал,что он со мной
одинаково в мир глядит.

Вот об этом целая тетрадка
недавно как раз нашлась,
и, знаете, это- пытка,
читать ее еще раз,

зная как разлетелось,
и в Лету кануло с концом.
А мне вроде тогда хотелось
его даже знакомить с отцом.

Да что там с отцом знакомить,
я хотела бы с ним детей.
Мне хотелось всего его помнить
до ужаснейших мелочей.

Я могла бы молчать с ним вечность,
нам понятна была тишина.
И, вжимаясь в знакомые плечи,
я пьянела как от вина.

Он тогда был мне всех родней.
Как вторая моя семья.
Без него я всех одиноких одней
и шипучая, как змея.

Я впервые говорила, и сама в это  верила:
- не отдам, не уйду никогда.
Он, наверное, думал «до поры до времени»,
и стучала по дереву, чтоб не сглазила.

А характер у него был совсем не сладкий,
даже очень странный..
Непонятно что ему взбредет завтра,
и в какие  забьет барабаны.

Но он так меня все же радовал-
мне безумно хотелось жить.
Никаких там дождей, радуги-
возьми на руки и кружи.

Я как будто снова стала маленькой,
а он словно моя карусель,
я могла быть с ним глупой, слабенькой,
для меня он был всех сильней.

Я любила его так, как любят дети,
простирая руки, кричат - до небес.
Так, как любят не смотря ни на что на свете,
просто так, за то что ты просто  есть.

Я обычно дневники сжигаю.
Сохранилась одна тетрадь,
и ее я в камин отправлю,
пусть согреет, как будет сгорать.

Знаете, это смертельно больно - 
быть всех одиноких  одней,
зная, как спит спокойно
тот, кто останется всех родней.