Последний выезд

     (поэма)
                Цветы вплетает Родина в венок,
                Вам, мальчики, герои-лейтенанты,
                Владимир Правик, Виктор Кибенок.
                Л. Ошанин
 
 
 Над пожарным "Уралом" - стрела автокрана:
 Вот и все, брат, отъездился, баста, конец...
 Не промчаться с мигалкой тебе утром ранним,
 Поселяя тревогу средь чутких сердец.

 Что с тобою стряслось? Ты же, вроде, исправен,
 Все в порядке узлы, так же мощен движок,
 И, наверное, бак твой доверху заправлен.
 Отчего же тебя вдруг списали, дружок?!

 Повреждения глазу твои не заметны,
 Никакой автослесарь не в силах помочь,
 Разгоняя сиреною сон безмятежный,
 Ты сквозь Припять летел в ту апрельскую ночь.

 Лейтенантик молоденький рядом с шофером
 Вдаль тревожно глядел за широким стеклом,
 И не ведал, не знал за простым разговором,
 Что прийдется схлестнуться с невидимым злом,

 О котором и слыхом-то мы не слыхали,
 Тем, что чутко дремало в реакторной мгле,
 Чтобы дьявольским джинном в небесные дали
 Вдруг рвануться и вмиг расползтись по земле.

 Пламя бьется над кровлей четвертого блока,
 Стал багрово-кровавым ночной горизонт,
 Ну, а рядом - спокойствие дремлющих окон
 И безоблачных снов голубой небосвод.

 Вот приехали. С грохотом хлопают дверцы,
 Стук сапог и отрывистый отзвук команд,
 Лихорадочно бьется горячее сердце...
 Лейтенант на разведку, "Урал" - на гидрант.

 Ну, а там, наверху средь гудящего ада
 Закадычный твой кореш и брат по судьбе,
 (Ни секунды задержки, коль надо - так надо!)
 - Эй, Володя, ты слышишь меня? Я к тебе!

 А глаза ослепило сиянием белым,
(Как подумаешь - волосы дыбом встают!)
 Стисни крепче брандспойт и за дело, за дело
 И из памяти к черту домашний уют!

 В снах десятых забылись Чернобыль и Припять,
 Мирно спят киевляне и спит Беларусь...
 А о том, что могло нас той ночью постигнуть -
 Никаким уж пером описать не берусь!

 Разразился бы ад пострашней Хиросимы,
 Не будь рядом чудесных отважных парней,
 Содрогнулся под натиском неумолимый,
 Никакому не видимый глазу злодей!

 Только джинна в бутылку, увы, не загнали,
 Поплыло пред глазами, под горло комок,
 Наизнанку нутро, ноги ватными стали...
 Что случилось с тобой, лейтенант Кибенок?!

 А ребятам не лучше, их вон как скрутило,
 На ногах им, казалось бы, не устоять,
 Но брандспойты в руках (где и взялася сила!)
 И дорога указана пламени вспять.
 
 С крыши всех шестерых еле-еле стащили,
 Развернулися "рафики" с красным крестом,
 На носилки заботливо их уложили,
 Тонкий вопль сиренный пропал за углом.

 Вот и все. Им не жить, а "Уралу" не ездить:
 Ведь и он, как они, свою дозу схватил,
 Остается тавром "зараженный" пометить,
 Чтоб на свалке он век свой железный дожил.

 Угасали герои в больничных палатах,
 Да не сразу о них услыхала страна...
 За халатность и трусость зловещей расплатой
 По Союзу прошла роковая весна.

 Четверть века уже, как покинута Припять,
 Но сквозь годы хочу я вас, люди, спросить:
 Чтобы взяться за голову, уж извините,
 Сколько надо ребят молодых положить?!
 

     на снимке: пожарный автомобиль марки "Урал", на котором прибыл на ЧАЭС расчет
     В. Кибенка.