Стригали...

Соседка всё зудит, чтоб я постригся
две тысячи двенадцатому вслед,
пора всерьёз помыслить о числе,
после, осле, весле, бозоне Хиггса,

о чём придётся, лишь бы куафер
убрался вспять, подальше от софитов,
и свет зари, лохмат и малахитов,
зажёг над сферой спорный Люцифер.

Когда разводы небо обегут,
случится пыл и станет не до гривы,
бывают все не по годам игривы,
светилу посылая свой sehr gut.

Консервативны, впрочем, к сорока
супружницы и прочие консьержки,
игра формует проходные пешки,
наращивая им окорока.

Основе масса придаёт кураж,
центр тяжести тревожно принижая,
себя саму шажком опережая,
преследует вязальщица мираж.

У заблуждений множество причин,
блажен слепой, тепло ему на свете,
у несусветных дур бывают дети,
к ним прилетают филины в ночи.

Так не кричи, что чёрствы калачи,
черствей людей не сыщется галеты,
соседка раздаёт в саду билеты,
их бодро разбирают палачи.

За малым дело, ножницы в руках,
активен прикус, а рассвет пасcивен,
как корпус парикмахерский массивен,
как локоны бесформенны в клоках.


Soundtrack: Inger Marie Gundersen, Om natten.