Цикорий

Наваждением спокойствие и терпение.
Относиться к людям иначе, как не иначе – поверье.
Не Тибет, ни монах, ни большой бронзовый Будда.
На столе стынет чай, льется вода, не мыта посуда.

Так, годами вперед, ровно как и назад
Загадывать желание на мостах под поездами.
Ждать его, как ждали людей из за горя.
Переходили с обычного черного на горстку цикория.

Переходили с места на место, нарастало давление
И те моменты врезались в память лобовым столкновением.
Стёкла по полу, мы по ним - боли не чувствуют йоги.
Сами хотели быть людьми серьезными, строгими.

Но оставляют следы, пусть позже заросшие кожей.
Чисты на глазах, ужасные в ножнах
Все эти шрамы, как бессмертные боевые трофеи
Растворятся в непонятном отваре кофейном.

- - -

А вдалеке слышен голос морского прибоя.
Мне перед морем так неловко бывает порою.
Расскажу всё, когда она меня спросит.
И на том берегу вроде как дома, но всё таки гость.

Упустив много, знаешь, вроде столько нашел.
Казалось бывалый во всём, но всё тот же стажёр.
Ничего не меняется. Тот же Шар, а мы по нему
В лето пытаемся угодить, но чаще зимуем.

Только сейчас это получается больше внепланово:
Налить в чашку вчера, сегодня согреть и завтрашним сравнивать.
Плавно так перетекаешь с часа на час.
Здесь "привет!", за углом уже надо с кем-то прощаться.

Да не грустно, нам теперь просто плевать
Сколько вода будет стоять на огне, пока не начнет закипать.
Хватит ли нас? Если да, то насколько?
Так и будем снова босыми ходить по осколками.

К сожалению, также как с кофе - стынет цикорий,
И от простых разговоров нас только в сон клонит.
Ящик почтовый не ждет словами заполненных писем.
Все и так хорошо, остальное будет излишним.