Смерть Александра Блока
Он должен был в вечность войти –
Ступивший на смертный порог:
– Прости меня, Боже, прости! –
Взывал умирающий Блок.
Терзаясь от болей в груди,
Он тяжко страдал и стонал.
Он видел, что ждет впереди
Его – неземная страна.
Не будет там болей и слез,
Из уст там не вырвется стон…
Страну белоствольных берез –
Россию – оплакивал он.
Скорбя, что забыт на Руси
Великий спасающий Бог,
«Прости меня, Боже!» – просил
В молитве страдающий Блок.
Он много грешил на пути,
Но, вырвав бурьян до корней,
Как мытарь шептал он: «Прости!
Будь милостив, Боже, ко мне!»
(Из сборника "С точки зрения вечности", 1989).
Свидетельство о публикации №112112811069
Маэстро Ом 04.12.2012 19:33 Заявить о нарушении
Что в унисон попали строчки.
А Блока жаль, поскольку он
Закончил путь земной досрочно.
Отрадно, что молитва Блока
Рифмуется с любовью Бога.
Александр Азовский 05.12.2012 23:51 Заявить о нарушении
(Простите угол заостренья!)
Напомните, кто говорил,
Что кто-то умер в своё время...
Ещё раз, Александр, извините мою непроснувшуюся голову. С добрым утром!
Маэстро Ом 06.12.2012 07:43 Заявить о нарушении
Добрался экстренно… до точки.
Но поскольку я имею дело с проницательным собеседником, то решил употребить более точное слово «досрочно», исходя из авторитетных для меня библейских источников, определяющих максимальный и средний срок человеческой жизни: «И сказал Господь: …пусть будут дни их 120 лет» (Быт. 6:3); «Дней лет наших 70 лет, а при большей крепости 80 лет» (Пс. 89:10). Увы, досрочно не только выходят на пенсию или из тюрьмы, но и умирают.
Различные «факторы риска» даже средний срок нашего бытия сокращают, например, алкоголь и наркотики «подрезали» длительность жизни наших коллег – Есенина и Высоцкого. У Блока к алкоголизму приплюсовалась трагическая ошибка, связанная с созданием им кощунственной поэмы «Двенадцать», в которой он разочаровался и которую никак не мог себе простить. Не исключено, что именно за эту поэму Блок расплатился короткой земной жизнью. Он запоздало понял горькую непоправимость этой своей ошибки.
Георгий Иванов считал, что Блок умер от “Двенадцати”, как другие умирают от воспаления легких или разрыва сердца. Зинаида Гиппиус утверждала, что в последние годы он отрекся от всего. Он замолчал, ни с кем не говорил ни слова, как сказано в книге пророка Амоса: “Разумный молчит в это время, ибо злое это время” (Амос. 5:13). После этого он не написал ничего. Поэму “Двенадцать” он настолько возненавидел, что терпеть не мог ни малейшего напоминания о ней. По свидетельству того же Георгия Иванова, Блок просил жену сжечь все экземпляры этого произведения: “Люба, хорошенько поищи и все сожги”. Он заставлял жену клясться, что она его не обманывает. Увы, «написанного пером не вырубишь топором». Плоды пера – опасней топора! И это серьезный урок для всех мастеров слова.
Александр Азовский 06.12.2012 19:36 Заявить о нарушении
Вы так не считаете, Александр?
Маэстро Ом 06.12.2012 20:08 Заявить о нарушении
Поэта кровь – не виноградный сок.
Поэт – с менталитетом экстрасенса.
Один стреляет сам себе в висок,
Другой – свое простреливает сердце.
Пророчествуя в собственных стихах,
Рисует линию судьбы и жизни –
Мазками праведности и греха
Кладет на холст действительности мысли.
А мысли превращаются в слова –
Порой вовсю свистящие, как пули:
Растет из слов поэта не трава,
А плод – де-факто и, увы, де-юре.
Знакомясь с выставкой самоубийств,
Предсмертные коллег читая письма,
Я слышу, как бес восклицает «бис!»,
Их провоцирующий закулисно...
Александр Азовский 07.12.2012 15:45 Заявить о нарушении
Маэстро Ом 07.12.2012 20:24 Заявить о нарушении