Луна. По поводу полнолуния

Луна - сиятельная синьорина,
сначала так бледна с лица,
стыдливо дымкой пелерины
чуть прикрывая грудь, она
томна, несчастна, нелюдима,
(и Пушкин тут, и Эдгар По
пускал слезу), пока кармина
кровь не остынет, и в депо
не улетит трамвай последний,
не увезет твою Кармен,
тут начинается творенье,
не ведущее перемен.
Когда влюбленные заснули,
с ее ланит слетит испуг,
и всем сиянием без тени
стыда, сомнения и мук
она ослепит озареньем
о хладе жизни, льдов, пучин,
как не взбегай по тем ступеням,
что вниз прольют ее лучи,
и как не спорь с Христом, с Пилатом,*
ей в вечный хлад глядеть легко.
И от нее одна награда -
сияния слепое дно.

*
"От постели к окну протягивается широкая лунная дорога, и на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем и начинает идти к луне. Рядом с ним идет какой-то молодой человек в разорванном хитоне и с обезображенным лицом. Идущие о чем-то разговаривают с жаром, спорят, хотят о чем-то договориться."
Михаил Булгаков
МАСТЕР И МАРГАРИТА