Элементарное фундаментальное

На фото: полная Луна, слева Венера и Меркурий,
вид с места пароксизмальной ловли русалок


Не успев проснуться, я уже начинаю затяжную и упорную
борьбу с собой. Потому что почти с ужасом думаю, что вечером
предстоит отправиться к Неве и лезть в ледяную воду. Зачем,
если я даже не морж, и у меня нет согревающей подкожной
прослойки жира? Нахожу этот вопрос более чем странным!

Что значит - зачем? Во-первых, как снежный человек
(или все-таки нежный Мореход?), я обязан любить ледяную воду.
Во-вторых, я ведь отнюдь не из праздности лезу в предзимнюю
Неву, но исключительно из научно-художественных соображений.
До сих пор в русалковедении остается открытым вопрос о том,

являются ли русалки живородящими или они мечут икру?
Кто-нибудь наивный и не искушенный в знаниях о русалках
наверняка спросит, мол, не лучше ль изучать русалок летом,
а не зимой, чтоб не изводить себя ледяными купаниями?
Вот уж действительно - святая простота! Уж это можно было б

и знать даже человеку со средним образованием, что русалки
размножаются в осенне-зимний период. В-третьих, каждый
уважающий себя исследователь обязан любить онтологический
холод, ибо средняя температура во Вселенной близка к минус 270
градусам по Цельсию. Можно, укрывшись уютным теплым одеялом,

лелеять в мыслях свою любовь к холоду. Но претворение мысли
в поступок требует существенно большей отваги. Разумеется,
без любви к русалкам одного онтологического чувства холода
было б недостаточно для преодоления своего сопротивления
нырянию в холодную воду. Посмотри на братьев своих белых

медведей! - внушаю я себе, теплее укутываясь одеялом. Почему
бы тебе не брать с них пример? Или с тюленей, моржей, китов?
В принципе ведь и я не хуже этих достойных обитателей северных
морей. Но такие доводы не ослабляют напряжения внутренней
моей борьбы с собой. Желая разогреть себя изнутри, я привожу

самому себе в пример жар бесстрашно сияющих звезд - Полярной,
Бетельгейзе, Сириуса, Регула, и даже открытой недавно в туманности
Тарантула самой большой из всех известных звезд, превосходящей
своей яркостью наше Солнце в 10 миллионов раз. Признаться,
как представлю, что эти звезды, сияющие в ледяной космической

бездне, суть глаза любимой мной женщины, то меня тотчас
бросает в жар от стыда. Ее глаза светят, не боясь вселенских тьмы
и холода, а я, при всей моей любви к русалкам и русалковедению,
борюсь с собой и сомневаюсь, лезть мне в ледяную воду вечером
или нет! И я ужесточаю борьбу с ленью, вразумляя себя величием

цели и героизмом поступка. К вечеру накал внутренней борьбы
достигает апогея, и мне уже не терпится отправиться к реке.
И вот я, наконец-то, в пути. Согреваюсь быстрой ходьбой.
В течение сорока минут, что я иду к Неве, я думаю только о них -
русалках. Странно, размышляю о русалках, а внутренним взором

вижу вполне конкретную одну Русалку - во всех подробностях
ее сияющих под водой глаз, очаровательной улыбки, упругого
изящества линий. В темноте воды не могу разглядеть только,
как устроена нижняя часть ее тела? То мне видятся две ноги, -
точь-в-точь как у женщины, - а то вдруг серебристо-перламутровый

хвост с ластами на конце. Едва я ступаю на Троицкий мост, -
моим глазам открывается Нева и то место у Петропавловской
крепости, где я изучаю предзимнее размножение русалок.
Я ускоряю шаги, чтоб еще сильнее прогреться, и мысленно
настраиваюсь на пароксизмальное погружение. Пароксизм

здесь не только метафора крайней степени экстремальных
ощущений. В любой момент он и в самом деле может произойти -
такой пароксизм: от взрывного удара холодом могут случиться
инфаркт, инсульт, судорога конечностей, паралич. Есть риск
непредвиденного происшествия под водой во время заплывов

и высматривания русалок. Однажды Русалка укусила меня за
указательный палец до крови. В другой раз - пнула в колено
под водой, что однозначно свидетельствует о наличии у нее
дееспособных ног. Благо, толща воды смягчила удар. В один
из заплывов мне померещилась ее улыбка, по ширине

сравнимая с разведенными в стороны руками. Я без суеты
раздеваюсь, мысленно помещая в себя жар шарового звездного
скопления, прошу небесного покровительства и приветствую
красавицу Неву. Без промедления подхожу к воде и ныряю.
Так начинается пароксизмальная ловля нерестящихся русалок.


Послесловие
Сегодня, подойдя к месту погружения, я увидел белую голубку,
что тотчас воспринял как знак свыше. Не знаю, оттого ли, что
полная Луна, Венера и Меркурий составили тригон, но только
под водой, едва я нырнул, вдруг услышал россыпи русалочьего смеха,
напомнившего мне серебристый звон ветра в вершинах засыпающих сосен.