Последний Георгиевский Кавалер

Старинная усадьба-
Забытый часовой,
Весной - собачья свадьба,
Зимою - волчий вой.

Колонны в два обхвата,
На клумбах - огород,
Желтеет в окнах вата,
Старушечий народ...

Забытые старухи
-Живут иль не живут?-
Супец из затирухи,
Как миг свиданья ждут.

Разбитая дорога
Проходит стороной...
- Да трогай же ты, трогай,
Мой бывший вороной!

Не бойся, черный ворон
Не над тобой кружит,
Он проверяет схорон,
Что под кустом лежит.

Нам надо обернуться
С тобой до темноты:
В углах там молча жмутся
Без света, как кроты, -

Убогие старухи,
Забытые... в глуши...
А где-то внучки шлюхи
Да внуки алкаши...

Забытые усадьбы
Накрыла тишина...
Простишь ли Бога ради,
Родная сторона?

К Георгию ухoдит
Последний Кавалер.
Господь мосты разводит -
Проскочит ли курьер?

9августа 1995
Фото георгиевского кавалера с товарищами.
Российская империя, 1917 год.


    Пробуждение

к вопросу о метаистории

Кряхтение да хвори,
Да в Бога верят свято,
Ворота на запоре
От злого супостата.

Щи жирные - боярам,
А постные - холопам,
Не поддались татарам -
Да ну тебя, Европа!

И ни к чему, ей-богу,
Балы да ренессансы,
А загрустят немного -
Так девки спляшут танцы.

Зевают, чешут пятки,
Баб любят суетливо,
И засыпают сладко
До петухов крикливых.

И знать ещё не знают
В тиши патраиархальной,
Что Кто-то приближает
К ним подвиг эпохальный.

Они ещё не чуют,
Как изнутри победно
Стучится в твердь земную
Упрямый Всадник Медный.

По  Высшему Указу
Истории вселенской -
Царевич быстроглазый
Растет в Преображенском. 

И к далям океанским,
Сквозь плотные завесы,
Идёт походкой царской
Российская Невеста.
                2003(2011)

      Посвящение Русскому Языку

              Но лишь божественный глагол
              До слуха чуткого коснётся...
                А.С. Пушкин

Глаголом сердце жжёт, и веселит склоненьем
О с детства милый мне  божественный язык.
Он услаждает слух  своим прикосновеньем,
В созвучиях его восторг, и стон, и крик;

И радость, и печаль, и жажды утоленье;
Пустыни белый зной, прохлада вечеров,
Во тьме египетской  известье о спасенье,
Вдали от мест родных - незримый отчий кров;

И первая любовь, и первое прощанье,
Окно, открытое в цветущий старый сад,
Блаженство слёз ночных, и страстное желанье
Невероятных встреч, и летний звездопад.

Он живость сочетает с томной негой,
В нём - твёрдость полководческих команд,
И свежесть только выпавшего снега,
И обаянье неприступных Анд;

И аромат альпийских эдельвейсов,
И горечь трав полынных, и тоска
Равнинная  по океанским рейсам,
И собранность в предчувствии броска.
 
Ему доступна мысли сокровенность,
И против истины я не грешу,
Сказав, что забываю мира бренность,
Когда на этом языке пишу.

1996(2007)

   Молодой Пушкин

Тиснёный золотом альбом,
Перо гусиное в руке,
И белоснежное жабо
На длинном черном сюртуке.
Легка походка, дерзок смех,
В груди поёт, звенит струна:
- Влюблён! Любим! - И сладок грех,
И страсть, и ночью - не до сна!
И кажется, что края нет,
И пишутся стихи легко,
И красотою полон свет -
До Чёрной речки далеко!

Крылатка вьётся на ветру,
Цилиндр рвётся в облака...
Скажи: «Умри. - И я умру.-
Дай руку. - Вот моя рука.»
Спроси: «Зачем читаешь ты
Мои стихи за томом том?»
- Мне любо всё: твои мечты,
Тиснёный золотом альбом,
Твоё гусиное перо,
Твоя изящная рука,
Твоё прекрасное чело,
Твой дерзкий смех издалека.
                1996


   «Гляделась ли ты в зеркало и уверилась ли ты, что с твоим
    лицом ничего сравнить нельзя на свете - а душу твою люблю я
    ещё более твоего лица.»
                А.С. Пушкин, из письма к Н.Н.Пушкиной.

       После Hего...

А было так: горящая свеча
В руках, покоящихся на груди.
Нет - было так:  фата, венец, парча,
И светлый хор, и счастье впереди.

И было так: означена черта,
Утоптан снег - отмерены шаги.
Сближение. - О, Боже! - Помоги!  -
Спаси его (сгубила!) красота.

И не спасла. Его - в санях, тайком,
Из дома - в ночь. И дом уже - не дом.
Уже - не дом... Летит навстречу с ним
Огромный, шестикрылый серафим.

И будет так: молва, молва, молва ...
Ей рот платком (не пробуй!) - не закрыть,
И будешь плакать, что не умерла,
И будешь продолжать его любить.

И в час последний ты - уже в бреду -
Вдруг вскинешься: - Иду, мой друг, иду! -
И радость хлынет - ах , как горяча! -
И будет так: фата, венец, свеча...

1998

Рыцарь Печального Образа

Закончены приготовленья,
В углу - доспехи и копьё,
И выполнить предназначенье
Готово шпаги остриё.

Бормочет что-то Санчо Панса
И улыбается во сне,
Как будто сам Мигель Сервантес
Его похлопал по спине.

И, ничего ещё не зная,
Храпит бедняга Россинант.
Он видит сон: его седлают,
В седло садится знатный гранд.

И, весь дрожа от возбужденья,
Забыв одышку и артрит,
Он в мимолетном сновиденьи
Стрелой, как в юности, летит .

Пора! - пропели птичьи хоры,
Ночную провожая тень.
Пора!- трубят истошно горны,
Им новый возвещая день.

Постой, идальго из Ламанчи!
Мне хочется тебе сказать,
Что мир жесток и так обманчив,
Что некого тебе спасать;

Что, всех  желая осчастливить,
Ты - жалок, а порой - смешон,
Что зло не так легко осилить,
Хотя ты и - вооружен;

Что под тобой всего лишь кляча,
Что жизнь прошла в мельканье лет,
Что и не так уж верен Санчо,
А Дульcинеи  - вовсе нет;

Что благороден ты не с теми,
И защищаешь ты не тех,
Что ты, дружок, всегда "не в теме",
И обречён на неуспех.

Тебя судить? - Не стоит, право.
Тебе назначено судьбой
Быть Дон Кихотом. - Браво! Браво!
Мой неприкаянный герой.

Ни свято верить не умея,
Ни утолить свою печаль,
Из нас двоих кажусь смешнее
Боюсь, не я ль. - Боюсь, не я ль.
1995(2010)

    Уж как пал туман на поле чистое

             В белом венчике из роз
             Впереди Исус Христос.
               А. Блок, "Двенадцать"
Ю.А.
Уж как пал туман - на душе лежит.
В кобуре наган - верный конь дрожит.
Не в коня был корм - трава сорная -
Расшумелась рвань подзаборная.

Эх ты рвань, ты рвань, рвань совдепская!
Раззудись плечо молодецкое!
Мы возьмём клинки, сабли новые -
Ну, держись теперь, Русь кондовая!

Это кто же там, в белом венчике,
А поверх колпак да с бубенчики?
Кони красные мчат во весь опор -
К топору всё звал? - Получай топор!

Ой, вьюгА, вьюгА, вьюга красная!
Кто сказал, что брат? - Враг ты классовый!
Я тебя - клинком, ты меня - штыком,
Будем мы лежать на земле рядком.

Будем мы лежать тише тихого,
Нам уже не знать лиха лихого.
Черны вороны глаза выклюют,
Теплы дождики кости вымоют.

Да куда же он, в белом венчике,
А поверх колпак да с бубенчики?
Эх, остались мы беспризорные,
Беспризорные, лепрозорные!

1999(2003)