На пороге

 Цветы осенние, подёрнутые дымкой
  тумана утреннего, смутно серебрятся.
  Мне видится таинственной и зыбкой
  мечта себя запомнить попытаться.

  Несёт меня ненастье тёплым ветром
  с остатками тумана - над толпою,
  над головами, мехом или фетром
  укрытыми - в себе или собою...

  Взглянуть в глаза, но каждый осторожен:
  не хочет посмотреть или боится:
  и каждый взгляд, что вытащен из ножен,
  как будто в каждой женщине волчица,

  которая на деле стала волком -
  утратила свой гендер и повадку,
  и если ночью плачет тихомолком,
  о чем - не разгадать её загадку.

  А взгляд мужской - трагично равнодушен:
  скользит всё мимо, сквозь - прозрачной льдиной,
  как родственник далёкий - нам не нужен,
  незнаемый, невиданный, гонимый.

  И эта осень кажется последней,
  пригодной для свободного полёта.
  Вот я стою в обшарпанной передней:
  закончилась на чудо наша квота.

  И всё-таки ступаю осторожно
  в густой туман, запутавшийся в астрах.
  Мне холодно, и грустно, и тревожно,
  но я иду и кутаю в себя страх.