Он сидел с протянутой рукой

Он сидел с протянутой рукой
И одной, единственной ногою
На земле, голодный и больной,
Нищий дед с глазницами изгоя.

Броуновским бешеным движеньем
Заполнялась утра пустота,
Сквозь нее походкой "от понта"
Шел мажор - гламура отраженьем,

От Сваровски стразами - зрачки,
Тонкий рот в презрении кривился:
"Все вокруг плебеи, дурачки"
Он спешил, он очень торопился,

Но запнувшись за ногу калеки
Некрасиво  на людях упал,
/Видимо, прикрыв устало веки,
Ангел и Хранитель его - спал/

Расстегнулась сумочка от Гуччи,
На снегу кредитки и права,
Пресс бабла лежал зеленой кучей,
Желваки-крутили жернова,

Как из преисподней - ярость мира
Из утробы вырвалась, бурля,
Процедив сквозь белые виниры:
"Алкашина гребаная, бля!"

Туфли  остроносые картечью
Разрядились в ребра старика,
Он терпел ссутулив в утро плечи,
И смотрел глазами дурака...

Белый снег с небес валил сумбурно,
Извиняясь, таял на челе,
Сеть морщин темнела негламурно
На щеках и плачущей земле,


...Я опять стою под образами,
Тянут двое тяжестью вериг:
Молодой с холодными глазами,
И с душой спасенною, старик.