Последний парад. Глава 5. Первый контакт

                «Щука высунулась из бадьи и выставила пла-
                вник,  схваченный  у  основания  металличес-
                ким  зажимом.  На зажиме я прочитал: «Запу-
                щен  сей  экземпляр в Солове-реке 1854г. До-
                ставить в Е.И.В. Академию наук.СПБ».
                - Старухе  не  говори – предупредила Щука.
                - С плавником оторвёт. Жадная она, скупая».
                АВС. «ПНВС».

Ная в «Муз-эе» своём отдыхала
(Был на жаргоне он «Изнакурнож»).
Ей беспокойства с музеем-то мало,
Всё под замком, ничего не возьмёшь
А в Управленье, за стойкой ажурной,
Виктор Махнеев смиренный сидел.
По Управлению был он дежурный
И в документы прилежно глядел.
И передал ей телефонограмму:
«Вам предлагается… срочно… предстать…
В форме парадной… к Аидову прямо,
Чтобы приказ-назначенье принять».
Старый начальник по кадрам Аидов
Официально Наину принял.
Что они знались, не подал и вида,
А преспокойно Наине сказал:
– Здравствуйте, Ная. Директор наш славный
Старые эти обиды забыл.
И он, на землю убывши недавно,
План по работе для вас утвердил.
И вот вам первая тема-заданье.
Я вам напомню истории суть:
Центр был расстроен по вашим желаньям –
И навредили вы людям чуть-чуть.
Так напрягите богатую память
И отыщите вы способ помочь
Людям в борьбе за здоровье. И сами
Им помогите, как добрая дочь.
А документы по командировке
Вы у дежурного можете взять. –
Виктор Махнеев, дежурный тот, ловко
На документы поставил печать.
Ная документы те проглядела
И говорит через пару минут:
«Слушай, милок, эко странное дело:
Должность Земная не вписана тут.
Ну а без должности, сам понимаешь,
Как же задание-то выполнять?
Жизнь на Земле дорогая, сам знаешь.
Может, забыл ты её записать?
Но ей Махнеев злорадно ответил
(Знал он про «яды» всё наперечёт!):
- Ваше заданье – вернуть долг тем детям,
Ну а долги отдают за свой счёт!
- Ах, скопидомы! – Наина сказала, –
Взносы дерут, а дела – за свой счёт
В командировке? А счёт-то немалый,
Кто же задаром меня «повезёт»?»
Но, поворчав, удалилась Наина:
Надо ж Юркольцина ей «доставать»,
Вот основная старушки судьбина,
Вот чем головушку надо ломать.
И чтоб «достать» ей Юркольцина Гену,
Юный Гайдалов в помощники дан.
Выведен Жилина потом на сцену,
Очень старался здесь в этом титан.
И перед схваткой она намекнула
Юре: стараюсь, мол, изо всех сил,
Чтоб от расплаты-то не ускользнул он,
Чтобы Всевышний Наину простил.
С «долгом» задание же – не проблема:
К верному Мерлину Ная пошла
И запросила решенье по теме,
Сверив все сплетни и общи дела.
А из истории сплетен имеем:
Наш Ленуалло, что «был осенён
Сверхтитанической новой идеей»,
Снова собрался на тот Полигон.
В семидесятом он убыл на Землю:
Дать революцию время пришло.
Но пока Мерлин копает проблему,
Рано на Землю направить крыло.
Слушала дальше – и больше дивилась:
Хоть здесь события бурные шли,
Личность Юркольцина не обяъявилась,
Хоть и «прощупала»  сеть вкруг Земли.
Но та «прощупка» дала результаты:
Ная в Росси нашла муженька,
Карла Маргакова! Был небогатым
Доктором он в Украине пока.
Ная решила проверить, в чём дело:
Он не изволил ни слова сказать,
А сам в Московии снова осел он.
«Что ж, это «ж-ж-ж» – далеко не спроста!»
Ная историю смотрит с волненьем,
Как год за годом жизнь в небе идёт
И порождает она изменеья.
И через десять страниц узнаёт
Новость: Маргаков стал крупный начальник
И экспедицию он возглавлял,
Где Ленуалло, противный охальник,
Всею Россиею вновь управлял!
Ну а Юркольцин её преспокойно
Всё инспектировал тайны Кольца.
«Странно. Ужель этот тать недостойный
Честным решился здесь быть до конца?»
В двадцать четвёртого года начало
Прибыл, весь синий, как будто в гробу,
В ссадинах весь шевалье Ленуалло,
Шишки три штуки сияли на лбу.
Руди исчез как, она прозевала:
Ведь в Управлении кто-то из них
Всё появлялся. А Ная читала,
Что написали другие про них.
Но наконец перестал появляться
Гений в истории, тихо исчез.
Следом, в открытую, стал собираться
Горбиков с командировкою в «Лес».
«То – не спроста!» – так Наина решила, –
Не проведёте вы тайною нас».
И по реестру и установила:
Горбиков северный выбрал Кавказ.
«Значит, Юркольцин там тоже родится:
Горбиков осуществляет контроль.
Что ж, информация мне пригодится,
Как на земную отправлюсь я роль.
Ладно, пождём». И она поспешила
Мерлиным снова заняться своим:
Как ту задачу Рудольфа решил он,
Ловким приёмом одарит каким?
А мохноухий решил очень хитро:
«То, что забыли все люди давно,
Пусть преподносит всем «старая Гидра»
Как новых знаний святое окно».
И он подсунул музейную штуку:
Чтоб биополе людей сберегла –
Метода самокоррекции «Щуку»
Древнюю Ная чтоб людям дала.
(Но эта «Щука» была лишь прикрытьем:
«Белая печка, но с чёрным пятном».
И как покажут мне ясно событья,
Было с двойным то решение дном!)

А на Земле назревали событья:
Шла подготовка к второй мировой.
К власти шёл Гитлер с отчаянной прытью
В той же Германии, Нае родной.
Вишь, Ленуалло его «запросило»:
НЭП раз сорвали, Маргаковский путь,
Так насадить капитал хоть бы силой
В этой России! Не жалко ничуть!
И наконец перестал появляться
В нашей Управе Быкоцкий совсем.
«Что ж, кульминации только дождаться
Надо мне – и на Кавказ без проблем».
И для «Машины» она заложила
Главный критерий, чтоб взять генокод:
Чтоб биополе у бабушки было
Сверхординарным. Пускай подберёт.
Вот ей в Черкессии и подобрали.
И друг за другом с сестрой родились.
Катя да Софья девчонок назвали:
Кто из них кто – тут пойди, разберись!
(Что за Арслан там такой отыскался,
Что так в деревне Черкесской назвал
Девочек двух? Видно, он подчинялся
Тайному гласу и принял сигнал.)
- Было пять лет мне, – она говорила
Нам в девяносто четвёртом году, –
Как поняла: есть какая-то сила,
Я отвела от семейства беду.
Как-то корова у нас заболела,
В стадо нейдёт, а легла и лежит.
Ну а корова – серьёзное дело,
Голодом это семейству грозит.
В хлев полутёмный вошла я за бабой.
А над коровой – такой полукруг
Полуразмытый. И светится слабо.
Бабушка вышла, а я как-то вдруг,
Даже не знаю, зачем, наклонилась,
Взяла рукою корову за хвост –
Полукольцо чуть сильней засветилось, –
Ручкой другою взялася за нос.
Это свечение ярче вспылало.
Я же ведь не испугалась ничуть,
А так с минуту её подержала –
Встала корова, отправилась в путь!
Радостно я забралась на рябину
И во всё горло давай распевать!
Бабушка смотрит на нашу скотину –
Я и решила ей всё рассказать.
«Так, хорошо. Значит, это, Катюша,
Ты у нас будешь людей-то лечить!»
Стала учить, ну а я стала слушать.
Многим приёмам смогла научить».
Так вот на свете на этом Наина
С «Щукой» своей повстречалась опять.
Прошлого этим закончу картину,
Буду свои впечатленья писать.

Как-то жена моя, рыжая Гелла,
Где-то попала в Москве на приём –
И в возбуждении вся прилетела:
«Едем на встречу с тобою вдвоём!»
Месяца марта была середина
И девяносто четвёртый уж год.
Так повстречался я с Екатериной –
И в новый мир эта встреча ведёт.
Ехал я к ней с нулевым настроеньем,
Ну, любопытство, конечно, влекло:
Ведь с необычным столкнуться явленьем
Мне, как Привалову, вдруг повезло!
Я этот день никогда не забуду:
Всё так обыденно – поезд, перрон…
Нет, не рассчитывал встретить я чудо,
Но всё ж увиденным был поражён:
Там человек среди зала большого
Всем окружавшим его говорил:
«Ах, не просите у бога так много,
И без того всех и всем наделил!»
Так что, пока исцелял нас целитель,
Я без конца всё себе говорил:
«Ну как же так? Почему «не просите»?
Людям Христос же просит разрешил…»

А между тем в положенье «контакта»
Я находился, зажмурясь причём.
И через час, после миниантракта,
Начал целитель первичный приём.
И почти каждый из длинного ряда
Ей отвечал на вопросы тот час,
Что ощущает тепло он под взглядом
Серых, внимательных, с прищуром, глаз.
Вот к пациентам она обращаться
Стала, ну, метров, примерно, за пять.
Я приготовился честно признаться,
Что ничего не могу ей сказать.
Но вдруг, когда до меня оставалось
Ей лишь пройти человека два-три,
Чувствую: тело моё запылало,
Ну а лицо моё просто горит,
Жар и озноб по спине пробегает,
А по лицу словно водят лучом
Близким рефлектора. (И поясняет
Мне мой сосед, обратившись потом:
«Я так смотрю – а ты сделался красный,
Как помидор, лоб и щёки горят.
Я испугался: вдруг это опасно?
Мало ли что обо всём говорят!»)
Я посмотрел – уж она подходила,
Рядом была, человека за два.
И вот когда к нам рукой поводила –
Жар ощущала моя голова.
Вот, подойдя, и ко мне обратилась.
Тут уж я честно признался во всём.
Тело мой дрожью крупною билось,
Лязгали зубы и пот тёк ручьём.
И говорит мне: «Напрасна тревога,
В этом опасного нет ничего,
Наоборот, позавидовать могут
Здесь из присутствующих большинство».
И между тем к голове прикоснулась
Мягко дрожавшею тёплой рукой:
«Что вам сказать? – и слегка улыбнулась, –
Хоть вам опасности нет никакой,
Но вот сосуды не в полном порядке
Вашего мозга: я вижу пятно».
Как увидала? То было загадкой,
Хоть сам об этом я знал уж давно…

Новый визит мне на память остался
Тем, что подарен мне новый сюрприз.
Я богословием всё увлекался,
Теша свой интеллигентский каприз.
Ветхий да Новый Завет всё читаю,
Про приключенья богов на Земле,
Так же Коран с интересом листаю,
Бхагават Гита лежит на столе.
И вот вручил я цветы Катерине.
После «спасибо» вдруг слышу слова:
«Как ты относишься к Библии, сыне?
Истина там, иль пустая молва?»
Я отвечал: «Отношусь с уваженьем,
Но только странный какоё-то там бог.
- Так, хорошо. А к Корану влеченье
Тоже имеешь?»
Ответить я смог
В смысле таком, что все книги святые
Мне интересны: ведь бог в них один.
Встреча, заметьте, вторая. Такие
Сразу вопросы внушил её «сын».
Я «перевёл» так вопрос чрез минуту:
«Сыне, рассей мне загадки туман.
Вот я гляжу на тебя – почему-то
Библию вижу тот час и Коран?»
Сразу я вспомнил такую картину,
Как Ойра-Ойра «меня» представлял
В Изнакурноже старухе Наине.
Он, затруднившись, чуть-чуть помолчал –
«А не трудися, – Наина сказала, –
Я распрекрасно сама разгляжу:
Русский, мужской, Александр Привалов,
Нет, не имеет… А вот что скажу:
Рыжего, злого должён опасаться
Ты человека, боясь, как огня…»
Эх, как бы во время мне догадаться,
Что те слова – всё как раз про меня!

Ну а потом, как тот сказочный Саша
В Изнакурноже, попал я в музей,
Что содержала Арслановна наша,
Чтоб приглашать на просмотры друзей.
Были в музее плоды излеченья,
Что пациенты несли ей, хвалясь:
Мерзости, вышедшие с испражненьем,
Палочки, черви и прочая грязь.
Вывод мой был о музее банальный,
Как описали нам в ПНВС:
«Напоминал он музей криминальный –
С банками, склянками, в колбах и без».

Как-то на встрече одной, для порядка,
Нам показала такие дела:
Чтоб позабавить нас фокусом кратким,
К чёрному платью ладонь поднесла.
И хоть достаточный свет был в том зальце,
Всё же на фоне на чёрном смогли
Ясно увидеть лучи мы от пальцев,
Что в продолжение пальчиков шли.
Воздух от их биополя светился!
Тут не захочешь, а сразу поймёшь:
Свет, мол, с её головы заструился –
Так это правда, а вовсе не ложь.

Ну а потом я под нож попадаю
Под хирургический: пузо в огне,
Аппендицит гангренозный. Не знаю,
Как он без боли-то вызрел во мне?
Выписавшись, я решил долечиться,
Гелла на встречу меня привезла.
Ну, натурально, она суетиться
Вкруг «теплофизика» враз начала:
В комнате дальней на стол положила,
Манипулировать стала рукой –
И биополе такое вложила,
Импульс по телу пустила такой,
Что я глазам не поверил сначала:
Эта рука, что в руке я держу,
Полупрозрачною как бы вдруг стала,
Как на экран я рентгена гляжу,
Только цветного: вот кости темнеют,
Красные, синие жилки бегут…
Я, как она, значит, видеть умею?
Или ещё что-нибудь я могу?...
Да, «позавидовать многие могут»:
С ней моё поле вошло в резонанс –
И приоткрыло для чуда дорогу,
Я погружён на секунды был в транс.
Шум в голове, что такое со мною?
Галлюцинации или гипноз?
Как я увидел явленье такое?
Чем я увидел? Да, это вопрос!
Коротко тут на меня поглядела –
И состоянье моё поняла:
Я находился почти у предела –
И напряженье немедля сняла.
Стали немедленно руки, как руки,
Шум в голове постепенно пропал.
Как не поверить в чудесные трюки,
Что я, как все, от неё здесь слыхал?
Так что как нас она видит, я знаю.
Но, по словам её, то – пустяки:
«Землю я взглядом своим обнимаю,
Вижу любые её уголки!»
(Помните – Воланд перед Маргаритой
Глобус чудесный разглядывал свой?
Точно такой же прибор знаменитый
Екатерина «держала рукой».)

- Что вы за мистику нам говорите? –
В гневе воскликнет материалист. –
Ну неужель убедить нас хотите,
Что это – правда? Я специалист,
Но никогда не читал про такое
В наших высоконаучных трудах.
Это гипноз и внушенье простое,
Сбросьте лапшу, что висит на ушах!
- Ну хорошо, – я скажу оппоненту, –
Вы объясните, ЧТО есть ваш гипноз?
Как ОБЪЯСНИТЕ такие моменты
И как ответите вы на вопрос:
КАК человек (что умеет) внушает
Так, что другой в том уверен всерьёз?
Так что нисколько нам не разъясняет
Ваше волшебное слово «гипноз»,
Так как нуждается сам в объясненье.
Нет, эти факты – совсем не обман.
«Субмиллиметровое излученье
Для биологии» – то не туман,
А дисциплина. Учёных так много
В ней, что журнал они свой издают.
И хоть и ощупью, но на дорогу
В ту кибернетику люди идут.

Что же, займёмся, как Саша Привалов,
«Рационал-диалектикой» мы.
Фактов – своих – я привёл вам не мало,
Сам же и вытащу их я из тьмы.
Первый вопрос – как понять её слово:
«И без того всем и всех наделил»?
Что же нам дадено богом большого,
Что человек в суете позабыл?
Тело людей – по подобию бога
И размышленьям солидный предлог.
Ну а возможностей в теле так много,
Что в нашем теле поместится бог.
И те большие возможности тела,
Те, что «талантами» он называл,
Уж не должны зарываться без дела,
А чтобы каждый их все развивал.
- Ну а какие же это «таланты»?
Мы «от рожденья владеем»-то чем?
- Всем нам даны, хоть какой хулиган ты,
Восемь заветных СИГНАЛЬНЫХ СИСТЕМ
- Хм… «Восемь» что? Что ещё за «системы»?
Да никогда не слыхал я о них…
И вообще, что за странные темы
Вы нам вставляете в странный свой стих?
- Это вам странно, пока непонятно.
Но вы не бойтесь, подвоха здесь нет.
И вот когда разъясню я всё внятно,
То вы поймёте, что это не бред.
Вот вам система. Она отвечает
За сохраненье здоровья у нас.
И помогать ей нас и обучает
Екатеринино слово как раз.
Значит, когда всё с системой в порядке –
В нервах твоих есть энергии ток.
И не нужны никакие зарядки,
Рак или вирус – не страшно ничто.
Ну а вторая система знакома
Нам от рождения: ухо и глаз
Гром от небес и цвет розы у дома
С песнею вместе доносят до нас.
Но хоть всё это – привычное чудо,
Этого ценность познает лишь тот,
Кто уж узнал, как без этого худо,
Тот, кто в лишении дара живёт.
Третья же – это великая сила.
Ну а раз сила, то значит, она
Чтоб человеку добро приносила,
Только в разумных руках быть должна.
И мимо бога её не ищи ты,
Так же не даст её и Сатана,
Но у всех нас она есть: в миг защиты
Нам от смертельной угрозы дана.
И в этот миг ты успеешь заметить
Как разрывается рядом снаряд,
Сможешь спасительной силой ответить
Ты на удар, что сильней во сто крат.
Дальше же – богом дано нам отличье   
Между животным и миром людей:
Это четвёртой системы наличье,
Что открывает нам дверь в мир идей.
Дверь эта нам – богоданное СЛОВО,
С разумом разум завяжет оно.
«Слово в начале там было» – и снова
Слово, ко знанью большое окно.
А о работе же пятой системы
Долго не надо пример сочинять:
Стих есть у Пушкина, да и поэмы,
Их нам достаточно просто понять.
Как там поэт «неба внял содроганье,
И горний ангелов в небе полёт,
И дольней лозы вдали прозябанье,
И гад морских в глубине тихий ход».
(Вновь Катерины слова повторяю:
«Вас мне увидеть насквозь – пустяки.
Землю я взглядом своим обнимаю,
Вижу любые её уголки!»)
Даже при этом ни слух и ни зренье
Вам не нужны. Как у Ванги, душой.
Но! Через муки даётся прозренье:
Знаний колодец открыт здесь большой.
Ну а велики знанья о мире
Всех приближают ко богу людей:
Как и поэта с музыкой на лире,
Так и учёного с миром идей.
Дальше – шестая. По суше ль, по водам –
Дальний прогноз уже ставит она.
И во всём мире давно уж народом
Как ясновидение названа.
Частный же случай её – вот уж чудо! –
То люди-счётчики. Чудо свершать
Чтобы им было возможно повсюду –
Надобно много и быстро считать.
Но есть у нас и система седьмая,
Так же знакомая людям давно:
Все мы гипнозом её называем.
Правда, загадка для нас всё равно.
Власть представляет седьмая система
Нам над животными. Это назвать
Можно мне было бы и теоремой,
Только вот долго её излагать,
Эту идею, простыми словами:
Будет вам речь тяжела и длинна.
А вот в седьмой вам сказать – между нами
Просто мелькнёт за мгновенье она.
И никакой не почудится голос
В вашем сознанье. А просто для вас
Станет вдруг ясно, как быть. И ни волос
Воздух не пошевельнёт вокруг вас.
И не поймёте, что я постарался,
Вам, как Хоттабыч, отгадку принёс,
Просто воскликните: «Я ДОГАДАЛСЯ,
Как мне ответить на этот вопрос!»    
Силы в нас есть. Только помнить придётся,
Что не достигнуть нам это самим,
Сила тому лишь богами даётся,
Кто здесь «духовною жаждой томим».
Бог же вас слышит. И он посылает
К вам серафима своею рукой
И шестикрылый перстами включает
Ваши системы до самой восьмой.
И вот тогда Бога глас достигает
Прямо до тех, чьи мятутся сердца,
Чтобы они, истин свет постигая,
Все успокоились в нём до конца.
Стало быть, если ясна вам дорога
Та, по которой пророк проходил,
То «не просите у бога так много,
И без того всех и всем наделил!»