Архитектоника души

ВЛАДИМИР  СТРУНСКИЙ

АРХИТЕКТОНИКА  ДУШИ

ГЛОССАРИЙ  РАЗУМА

Поляризация фонетик,
Как у кометы пыльный хвост
В императиве энергетик –
Для человечества вопрос.

Вопросы есть,, но нет ответа.
Хотя бы дайте мне совет,
Что отразится рикошетом
От безусловности планет.

Глоссарий разума не вечен,
Но предназначен он для всех
Хотя ничем не обеспечен,
Как в метафизике эксцесс.

На картах он не обозначен,
Но существует, как диполь.
По сути ничего не значит,
Но в нём конкретики пароль.

Он существует без штрих-кода,
Но кто поймёт его секрет?
Ему слагают врядли оды.
Порой, в нём даже смысла нет.

Но существует инфернальность
И тьмою свет не задушить.
Соизмерима сюрреальность
С архитектоникой души.

ПЛЮС  БЕСКОНЕЧНОСТЬ

Плюс бесконечность, минус виртуал.
Возводим вечность срочно в  интеграл.
А в результате мы имеем тишину,
Но объявили в Космосе войну.

Сонары по касательной летят.
Квазары, словно стадо жеребят,
Как кобылицу, Млечный Путь сосут.
Но Космос вовсе не пустой сосуд. 

Читаю книгу звёзд я между строк.
Как пыль Галактик, на зубах песок.
Консолидация безмерных этажей
Похожа на склоненье падежей

Но сопряженья  буферных путей,
Как астероиды в созвездье Водолей
И образует каждое диполь.
Значение имеет только ноль.

Семнадцать пишем, пять на ум пошло.
И откупорено сарматское вино.
Но в амфоре полным-полно песка
А на сердце вселенская тоска.

Действительность – кошмарный только сон,
Но музыкой вибрирует бином.
Возводим вечность срочно в интеграл.
Плюс бесконечность, минус виртуал.

НОНСЕНС

Природа не желает умирать.
Случился сбой в естественной природе.
Природа начинает бунтовать.
В инженерии генной сбились коды.

Деревья зелены. Аквамарин
И изумруд не уступают в  споре.
Где золото? Где охра? Где кармин?
Октябрь закончен и ноябрь скоро.

Не бабье лето. Вовсе нет жары.
Прохладно и погода нулевая.
Природы бунт на фоне мошкары.
И иней по утрам уже не тает.

Нонсенс. Влиянье, может быть. Звезды?
С деревьев рядом – листья облетели.
Как заколдованный стоит клочок земли.
Ноябрь завтра, здесь всё, как в апреле.

И не единый листик не упал.
Тут растерялся б даже Авиценна.
Завис небесных ангелов хорал.
Меняются понятия и цены.

Как будто осень, только в этот день
Не уступает, не уходит лето.
На Божий промысел наводит кто-то тень.
А, может, это выдумки поэта?

Возможно, померещилось ему
Зелёные и яблони и клёны.
И спутал он берёзу и сосну.
А, может, просто он в очках зелёных?

Но нет: в природе явный бунт и сбой.
Да и природа вовсе нее актриса.
Бином Ньютона медленной тоской
На небосклоне чертит биссектрисы

Весь небосклон на сотни радиан
Дизайнером небесным был поделен.
Кармином с охрой плещет океан,
Один клочок лишь остаётся зелен.

Законам не подвластный никаким
День, как среди апостолов Иуда.
И только лишь листвы аквамарин
И изумруд творят в  природе чудо.

НЕ  ПРЕТЕНДУЮ  НИ  НА  ЧТО

Звездою почему-то пахнет веник,
Хоть запахи смешались все в один.
Скитаюсь, как космический отшельник.
Края небес не знают середин.

Сияют звёзды в тысячи каратов.
А, может быть пригрезилось всё мне.
Бензойное кольцо вошло квадратом
В почти что не пристойной тишине.

Космический корабль ноль-пространство
Проходит за четырнадцать секунд.
И лишь квазары псевдодолианства
Приспущены, как непросевший грунт.

Спешат на помощь, но не Чип и Дэйл,
А вечные Фристайл и Могул.
Ни дикий скиф, ни благородный эллин
Представить не могли себе Кабул.

Афганское нагорье – путь дагонов.
Хотя живут дагоны далеко.
Но не приветит Космос эпигонов
Верблюжье забродило молоко.

Не пили мы подобного напитка.
Живём вообще в галактике другой.
Повиснет Млечный Путь подобно нитке,
И капает он сцеженной звездой.

Пустой  бокал наполнен млечным соком
Громокипящих далианских звёзд
И пусть, кто хочет, выпьет ненароком
И станет лепестком одной из роз.

Лицо Луны желтее, чем мимоза.
Метафоры вершин таранят дно.
Все пишут презентабельную прозу,
А я не претендую ни на что.

НЕПОСТИЖИМАЯ  ЖЕНСКАЯ  ЛОГИКА.

Женская сущность непостижима,
Также загадочна и нелогична.
Я поступаю аналогично,
Если проходит женщина мимо.

Логике женской я адекватен.
Можно сказать, что принципиален.
Да, я— циничен, да, я – нахален.
Да, я для женщин любых непонятен.

Да, я веду себя, как изотопы,
И алогичен бываю порою.
Сущность мужскую я, если и скрою,
То, как  в галерее, где сотни полотен.

Я – кватроченто и информативен.
В дезинформации более смысла
Я  вместо слов декларирую числа.
Именно, в числах я стал позитивен.

Я не охвачен идеей абсурда,
Но парадоксы не так примитивны.
Может быть менее информативны,
Но элементы в них позднего чуда.

Женская логика вне парадокса,
Хоть нам и кажется часто абсурдом.
Я не владею, санскритом и урду.
Нету ответов, есть только вопросы.

И не приблизился я к этой тайне.
Что понимаю её – притворялся.
Я одного боюсь: вдруг заигрался.
В логике женской я фактор случайный.

Нет отклонения, нет и нажима.
Каждый раз в том убеждаюсь я лично.
Хоть и загадочна и нелогична,
Женская логика непостижима.

АНГЕЛЫ  ИЛИ ЛЕБЕДИ?

Ангелы лишь вестники над нами,
Но не проповедники любви.
Озеро пропахло лебедями,
Ищущими звёздные  пути.

Ангелы, как лебеди, их крылья
Так похожие между собой.
Ангел – это лебедь в дезабилье.
Лебедь – это ангел над водой.

Ангел или лебедь  в синем небе?
Путаю их часто меж собой.
Я о них мечтаю, как о хлебе.
Как о звёздном небе в Мезозой.

Но не помню даже и Архея
Жизнь удивительней всех эр
Белый лебедь – это эпопея
Белый ангел святости пример.

СЛУЧАЙНЫЕ  ОЩУЩЕНИЯ

Ведро воды с лягушками
Мне вылили на голову.
Не кофе это с плюшками.
Довольно даже холодно.

Лягушек точно не было,
Но было ощущение,
Как будто Кружка Эбола,
Или лишают зрения.

И эти ощущения
Нельзя проигнорировать,
Поскольку нет терпения
Безоблачно вибрировать.

И это я не выдумал,
А только лишь почувствовал
В душе, подобно выстрелам,
Звучали мысли узкие.

И пахло мыло розами,
А розы огурцами.
«Да ничего серьёзного», –
Вы думали ногами.

А думать надо весело.
Быть мысли должны звёздными.
Но ощущенья внешние,
Нам вовремя не роздали.

Безумие корячится
Небесною вибрацией.
Но от себя не спрячешься,
Не скроешь декорацией.

Я сам закамуфлирован
От  страха безудержного.
Как будто депортирован
Все ощущенья прежние.

Лицо закрыл подушкою,
Лежу , как будто голый я.
Ведро воды с лягушками
Мне вылили на голову.

НЕ  ВСЁ  БЕССПОРНО

На кухне чёрное на чёрном,
А за окном  белым-бело
Не всё пока ещё бесспорно.
В природе принцип домино.

Недалеко и до паденья
Морали, но не сверху вниз.
Духовное освобожденье,
Увы, похоже на  стриптиз.

Душой не нужно обнажаться,
Душа и так обнажена.
Не нужно также обольщаться.
Душа увы обожжена.

Все мысли сожжены. Свобода
Общенья лишь с самим собой.
Сейчас какое время года?
Зима. А что у нас зимой?

Мороз и розовое солнце
На сером полотне небес.
Зимою выгорает  стронций
Вне галактических чудес.

Всё в нашей жизни не бесспорно.
Всё небо судоргой свело.
На кухне чёрное на чёрном,
А за окном белым-бело.

А  РАСПЛАТА  ПРИДЁТ

Возможно, жизнь на Земле – игра.
Не каждый предназначен для свершений.
Закон Господний в сердце у меня.
И потому нет у меня сомнений,

Что создан справедливым был наш мир.
Мы делаем его несправедливым.
И засоряем Космоса эфир.
И потому никто не может быть счастливым

Никто, среди поганящих его.
Первоначально мир был совершенным.
Но мы о том не знаем ничего.
Мы даже любопытствовать не смеем.

В душе непредсказуемо темно.
Мы сами, безусловно, виноваты
В том что не совершали ничего.
И нам за несвершение расплата.

Несовершенство мира есть и в нас
По-видимому мало веры  в Бога
Для каждого пробьёт свой личный час.
У каждого во всём своя дорога.

ДОРОГА В  НИКУДА  или  КУЛЬТУРА ПОСТМОДЕРНИЗМА

Министры от культуры –самодуры.
Они культуру завели в тупик.
Цивилизация устала от культуры,
А, может, просто кто-то не привык.

Хоть вроде мы не дураки и дуры
И чувствуем закат уже сейчас.
Но только техногенная культура
Не делает культурнее  всех нас.

Забыты, сказки, басни, даже притчи.
Восходит ведь культура от сохи.
Культура стала просто пошлым кичем
И очень мало кто прочтёт стихи.

Да и стихов всё меньше настоящих.
Не от кутюр культура – от купюр.
Все мчатся камнем, пущенным из пращи.
Остался  в реализме только сюр.

Навозом пахнет, как от свинофермы.
И запах у культуры стал чреват
Культуры запашок, как запах серный.
Она ведёт не в рай, а прямо в ад.

Балет был заменён кордебалетом.
Считаться стал культурою стриптиз.
Или действительно мы стали слепы.
Культура аморально пала вниз.

По-моему культура умирает.
Она свои позиции сдаёт.
Интеллигенция в защиту «Пусси Райта»,
Как на защиту родины встаёт.

Есть в Библии стихи, в Коране – суры.
Читайте их, хотя  бы иногда.
Становится мне страшно за культуру.
Культуры путь – дорога в никуда.

СМЕРТИ  ВСЁ АВНО

Будь ты грешен или благонравен,
Долог или короток твой век,
На земле фактически бесправен
Перед смертью каждый человек

Никому смерть не даёт отсрочки,
Не оставит шансов никаких.
Жизни  всей твоей поставит точку,
Жизнь твою, как на помойку, слив.

Ничего на память не оставит.
После смерти врядли что найдёшь.
Не возвысит, но и не ославит,
Но зато покой ты обретёшь.

И не зря теперь зовут тебя покойник,
Тело бренное на кладбище снесут.
Душу, словно молоко в подойник,
Ангелы, пожалуй, не сольют.

Перед смертью человек бесправен.
Дверь закроешь, проскользнёт в  окно.
Будь ты грешен или благонравен,
Но с косой старухе всё равно.

НЕЕСТЕСТВЕННЫЙ  СВЕТ  ЛУНЫ

На душе коричнево и мутно.
Ночь похожа так на лунный газ.
На небе Луна из перламутра
Светит тускло, как драконий глаз.

То, что видно – невообразимо.
На небе вселенская тоска.
На язык любви переводимо,
Как полихромический кристалл.

Жигало Луна в созвездьях кружит.
С кем, не знает, закрутить любовь.
Но Венера явно с ней не дружит:
Холодна спастическая кровь.

Но кристалл Луны с приставкой пьезо,
Как дыханье звёздного огня,
Грезит самой искреннею грезой.
Нет к нему доверья у меня.

Свет Луна отнюдь не излучает.
Значит, лунный свет, не лунный свет.
Свет чужой она лишь отражает.00
К отражённому во мне доверья нет.

НЕ  Я  ПИШУ  МОИ  СТИХИ

Закон Господний в сердце у меня.
Меня Бог выбрал для своих свершений..
Мы оба знаем то, что я не гений.
Хот я пишу, ведёт Его рука.

Свой замысел во мне Он воплотил.
От этого мне никуда не деться.
Стихи я сочиняю прямо с детства.
Дар этот до сих пор  Бог сохранил.

Ещё не знал о миссии своей.
Но был я к ней заранее готовым.
Во мне уже рождалось Божье Слово.
Что говорить, но Господу видней.

Бог знал заранее, что  буду я писать
Стихи, но только под Его диктовку.
Себя считать поэтом мне неловко,
Ведь есть на мне Господняя печать.

Диктует мне Господь мои стихи.
Какое к ним имею отношенье?
Господь даёт мне это вдохновенье.
Я только переписчик от сохи.

Поэтом врядли стал бы без Него
Поэзия— с самим собою битва
Не вдохновением владею, но молитвой.
А Бог вложил в меня своё перо.

ТРАВЯТ  ВОДКОЙ

Россия молится не Богу,
А золотому лишь тельцу.
Тем православие убого,
Что призывает не к Творцу.

А лицемерно травит водкой
Традиционно свой народ.
Пьют православные в три глотки.
А патриарх вообще проглот.

С амвона говорит о Боге,
Но сам от Бога он далёк.
Имеет денег очень много
И даже личный самолёт.

Как вседержателя встречают.
Он сладко ест и сладко спит,
А то, что люди голодают,
Об этом патриарх молчит.

Не попадёт он в Божье Царство.
В нём веры нету, лишь корысть.
Сперва раздай свои богатства, 
А после Господу молись.

ЛОЖЬ  СУЩЕСТВУЕТ  ДАЖЕ  В  ПРИРОДЕ

Как разорвать треугольники лжи?
Это лишь правда по кругу.
В небе лепечут косые дожди,
Жалуясь, но лишь друг другу.

Звёзды сияют, улыбкой лучась.
Только улыбки фальшивы.
Если в природе уж ложь родилась,
Врядли кто будет счастливым.

Истину врядли возможно избыть.
Ложью лишь горе утроим.
С правдой приятнее было бы жить.
Только что это такое?

Сказано: «Жить вы должны не по лжи».
Значит долой околичность.
Ложь есть оковы и боль для души.
И убивает ложь личность.

Мне улыбнулась фальшиво звезда.
Дождик фальшиво заплакал..
Правду узнать не смогу никогда.
Правда сгорела, как лапоть

В жарком костре окультуренной лжи.
Странная вроде картина.
Как вы поверили, как вы могли?
Ложь оплела паутиной.

ПОЭТ  НЕ  Я

Я не поэт, я авторучка Бога.
Сознанье без Него моё убого.
Ведущий – Бог, я только лишь ведомый..
Путём иду совсем мне не знакомым.

Господь свой звёздный мир мне открывает,
И тайн своих Он вовсе не скрывает.
Он умножает щедро мои знанья
И познаю я тайны Мирозданья.

В моих стихах послания и коды.
Бог открывает тайны в них природы.
Он открывает сердцу постиженья.
Душа моя исполнена движенья.

Творцы мы оба, только с буквы разной.
Господь – с большой, и Он разнообразней.
Я не поэт, лишь авторучка Бога,
Но верною к нему иду дорогой.

ВНЕ  КОНСТАНТЫ

Бессмысленная тяга к непреложности
Приводит часто к противоположности.
Хоть рано делать вывод окончательный,
Не всё так в жизни нашей замечательно.

Какое не преобладало б мнение,
Грызут невероятные сомнения.
Готовы мы к любому допущению,
Но в этом-то, как раз и упущение.

В позициях меняем точку зрения
От приближения до удаления.
Подобной шаткость в чём была позиции?
Меняем мы подходы, как и принципы.

Причём порой на противоположные.
Незыблемость,  считая непреложною
А после руки заломив нечаянно,
Впадаем в ступор, тоже от отчаянья.

Нет постоянства в разовых суждениях.
Как в облаках, витаем в заблуждениях.
Меняем мы на противоположное
Любое мненье, даже непреложное.

Пусть логика вне нас, и мы вне логики.
От смеха начались в утробе колики.
Мы не абсурдны, лишь парадоксальные.
И убеждения  у нас не эпохальные.

Мы выступали даже против Лютера,
Не понимая сами, что мы флюгеры.
Свои меняя часто убеждения,
Мы не имели собственного мнения.

ДЕЛЕНИЕ  СТОЛБИКОМ

Края небес были рваные.
Небеса хохотали до колики.
Настроение было поганое:
Не освоил деление столбиком.

Хотя в нервном был напряжение,
Как в бассейне пустом толстолобики,
Я освоил уже умножение.
Не освоил деление столбиком.

Я умею отнять и прибавить,
И прикинуться маленьким холмиком.
Но среди заболоченной гари
Не освоил деление столбиком.

Без деленья нельзя в математике.
В жизни тоже надо делиться.
Мир поделен не мной на квадратики.
С этим тоже надо ужиться.

Волопас у Венеры на траверсе
Убегал испугавшимся кроликом.
Попытался в Розетской Туманности
Я освоить деление столбиком

Солнца диск не готов к делению.
В чёрных дырах сплошь вычитания.
Но Вселенная тем не менее
Предлагает мне испытания.

Жизнь моя, как  резина не тянется
В упражнениях аэробики.
Я не знаю что с Космосом станется,
Но освою деление столбиком.

ЖЁЛТЫЕ  КАРЛИКИ

Томились изопропиленом
Четыре жёлтые звезды,
Что из созвездия Гиены
Из галактической среды.

Как Лигурийская Туманность,
Тех звёзд светились небеса.
В них атмосфера, только данность,
Всё остальное – чудеса.

Как  ни малы, как ни убоги,
Но собственный имели свет.
Они созданья тоже  Бога,
Хоть и не более планет

У тех звёзд не было названья,
Одни лишь только номера.
Они в структуре Мирозданья,
Как прошлогодний снег вчера.

Свет звёзд созвездия Гиены
Доходит врядли до Земли.
Томились изопропиленом
Четыре маленьких звезды

Светились  каждая, как солнце,
Из жёлтых карликов семьи.
В них выгорал активный стронций.
Они светили как могли

Как Апокалипсиса всадник
Одна из этих четырёх.
В созвездие Гиены праздник
Чужих космических дорог.

Их, может, нет на звёздных картах.
Их просто выдумал поэт,
Как к празднику Восьмое Марта
Мимоз космический букет.

БЕРЕГИТЕ  ПРИРОДУ

Природа нам не станет потакать,
Когда мы с нею не живём в согласье.
Хотя природа нам – родная мать,
Но кроме Бога не потерпит власти.

Разгул стихий естественен, как  гнев
На человека и его поступки.
И урожай таков, каков посев.
Не ждите от природы вы уступки.

Не ждите штиля вы для корабля,
Коль в бурю плыть решите вы по морю.
Разгневанная гордая Земля
Способна причинить немало горя.

С природой жить нам надо по уму,
Не как её хозяин, как работник.
Искусственно не создавайте ей тюрьму
Природа любит о себе заботу.

Её взрывы бомб и мин не по нутру.
От нас природа хочет мирной жизни.
И, если мы накликали  беду,
Она ответит грозным катаклизмом.

Всё чаще наводненья на Земле,
Пожары также, как землетрясенья.
Спасенья никому нет и нигде.
Не заслужили видимо спасенья.

Но кровь за кровь, и смерть за смерть для нас –
Библейский принцип Ветхого Завета.
Отмщенья и возмездья пробил час.
И мы должны не забывать по это.

В  КОСМИЧЕСКОМ  ЭКСТАЗЕ

Ковшом Медведицы черпаю
Я Галактическую пыль.
Луна на небесах седая,
Как респектабельный ковыль.

Я был в космическом  экстазе,
Небезопасном для любви.
Но оборвался свет на фазе
Поляризации души.

Окружностью круг ограничен.
Чем ограничен бы квадрат?
Без оболочки круг безличен,
А смех улыбке словно брат.

Понять пытаюсь я хоть что-то,
Но время прячется в углах.
Такая у него работа.
Земная пыль – небесный прах.

Всё до конца не понимаю.
Сам мыслей не постиг своих.
Ковшом Медведицы черпаю
Осколки мыслей неземных.

ПЛЮС  НА  МИНУС

Сложенье вычитанье и деленье.
И умноженье только на себя.
В итоге получаем разночтенья.
Зачем же гнать для этого коня?

Зачем спешить, не ведая причины,
Коль всё равно баланс наш на нуле.
Но в женщин превращаются мужчины,
Не внешностью – характером вовне.

И не готовы принимать решенья,
Боясь ответственности, как огня.
Зато у них раздуто самомненье,
И одеяло тянут на себя.

Бессмысленность – вот самый шаг короткий,
Который погружает мир во тьму.
«Сгорим»  мы на работе иль от водки,
Не всё ль равно безумцу, как  «творцу».

Что он творит, он не соображает.
Соображал бы, если б не творил.
Но всякий для себя права качает,
Хоть этих прав совсем не заслужил.

Творим мы сами светопреставленья,
Но думаем, что их творим не мы.
Охвачены движением, как ленью.
Тупеют даже лучшие умы.

Злектроминус – плюс в потенциале.
А что ж тогда в потенциале плюс?
Мы  жизнь дифференцировать устали.
Зато я интегралов не боюсь.

Я не стратег, и даже я не тактик.
И не умею жизнь просчитать.
Я жизнь воображаю вне Галактик,
И заново готов её начать.

В  ПОСЛЕДНЕЙ  СТАДИИ  АРМАГЕДДОНА

Настало время и пришёл Армагеддон,
Хотя Апокалипсиса н ждали.
И грозным  стал обычно тихий Дон.
И в панике покойники бежали.

Вода горела ярче, чем земля.
С мольбой кричали камни о пощаде.
И за звездою падала звезда.
И мертвецы мечтали уж об аде.

Им ад казался легче во сто крат.
Они ведь не боялись боли смерти.
Когда вокруг ещё страшней, чем ад.
Никто уж не мечтает о бессмертье.

Все молятся о смерти, чтоб скорей.
И по возможности , чтоб избежать мучений..
И лишь в квартале красных фонарей
Таинственно мелькали чьи-то тени.

Когда вокруг похоже всё на ад.
Но ведь, как говорится: близок локоть.
Молиться надо, но глаза горят.
В последний раз торжествовала похоть.

Спасенья нет, возможно, что для всех.
Армагеддон пришёл и смерть лютует.
Последний раз последний свальный грех
Над жизнью и над смертью торжествует.

НА  КУРИЛАХ

В первый раз на Охотском море я.
В первый раз не погиб едва.
Бесполезно просить тайфун «Глория»
Чтобы он  обошёл острова.

Лучше бы отдали их японцам,
На Курилы тогда б не попал.
Они первыми встретили Солнце.
И девятый бушующий вал.

Не какой-нибудь я стиляга,
Одевающий мадаполам.
Но чистопородной дворнягой
Бродил всю ночь по островам.

Поддали мы  с  корешом газу.
Бухой он, я тоже бухой.
И только маяк желтоглазый
Светил одноглазой звездой.

За своё состояние стыдно.
Но из-за Курильской гряды
Японию ночью не видно,
Зато очень много воды.

И видно огни Сахалина
А может, то не Сахалин.
Справлял с корешком именины,
Вот чьи только я позабыл.

Я СЕГОДНЯ  АЛЛАДДИН

Без джакузи и камина,
Жить хочу я,  как брамин.
Хотя к чёрту всех браминов,
Лучше всё-таки камин.

Замок лучше, чем избушка.
Но, чем город лучше лес.
Я у леса на опушке
Чувствую себя , как Крез

Чистый воздух – вот богатство.
Чем трава не изумруд?
Берендеевое царство –
Лягушачий с ряской пруд.

И повсюду утки, утки,
Как кораблики плывут.
Кристаллические шутки,
Пусть всего на пять минут.

Не нужны мне денег горы.
Я сегодня Аладдин.
Не хотелось петь мне в хоре,
Не умею петь один.

А зачем, когда  есть птицы?
Врядли их перепоёшь.
Есть чему здесь удивиться.
Я – павлиноуткоёж.

Не всегда, а лишь сегодня
Сам я для себя брамин..
На природе, хоть не модно.
Но костёр – вот мой брамин

ОРАНЖЕВЫЙ  КОТ

 На скамейке сидел и мыл ногу.
Большой оранжевый кот.
По вертикали строго.
Не  всякий кота поймёт.

Торжественно и величаво,
Словно открыв ключом,
По ноге, кажется правой,
Водил по ноге языком.

Языком, как наждак шершавым
Счищал налипшую грязь.
Мыл ногу слева направо
Кот со странною кличкою «Князь».

Слюна, стекала  по морде.
Кот, словно мастифф  иль  бульдог.
Мяукал кошачьим аккордом
Огромный оранжевый кот.

На пустой садовой скамейке
Разлёгся совсем один,
В мохнатой кошачьей шубейке,
Оранжевый, как апельсин.

И такой же овальный,
Похожий на солнца диск,
Кот был на вид нахальный,
Наверное, аферист.

Насколько бывают аферы
Среди бездомных котов.
Не знаю, но атмосфера
Не для человечьих носов.

Замолвите доброе слово
За князя семейства котов.
Мышей он давно не ловит –
Охотится на воробьёв.

БЕДНЫЙ  ВЕТЕР

Холодный ветер, словно астрагал,
Принявший неожиданно цикуту,
Слепой старушке ночью помогал
Войти в подъезд, но время перепутал.

А, может, не было старушки никакой,
И ветер выл, тоскуя по общенью.
Ведь день-то был, наверно, выходной,
Но не суббота и не воскресенье.

Какой-то красный день календаря.
В подъезде было тихо и пустынно.
А время – середина декабря,
Да и в подъезде в окнах паутина.

В подъезде было сыро и темно.
Озяб бедняга ветер в одночасье.
Ему в тот день вообще не повезло.
Но даже ветер мог мечтать о счастье.

НАМ  КАЖЕТСЯ:  ИСТИНЫ  НЕТ

Забрезжила истина в клочьях тумана,
Как жуткий холодный рассвет.
Когда мы живём на обломках обмана,
То истины всё-таки нет.

Она существует, но только у Бога.
Жаль нету её на Земле.
Со злом и обманом живём мы  убого,
Она и в тебе, и во мне.

И, как миражи, выплывают химеры.
Скорее поверим мы в ложь.
А истина есть при наличии веры
Обман же на правду похож,

Но только тогда, когда правду не знаем.
Как здорово жить не по лжи.
Но ложь собирает свои урожаи,
Под именем к Богу любви.

Поэтому мы быть должны осторожны.
Но тьма за обманом – не свет.
А правда в канаве лежит придорожной.
Нам кажется: истины нет

ОСЕННИЙ  ЭТЮД

У осени снова бессонница.
Покоя вопрос не даёт:
Зима ли ей в пояс поклонится,
А ежели наоборот?

И где тут проходит граница
Сезона снегов и дождей?
Но ломит опять поясницу
Почти что четырнадцать дней.

Подались малиновки  к югу.
Их скоро обратно не жди.
Хотя на земле и не вьюга,
Но всё ж зачастили дожди.

И шляпа не греет из фетра,
А то ещё будет зимой.
Но из-за холодного ветра
И дождик какой-то косой.

Летят облака голубые,
Как вся атмосфера Земли.
И листья плывут золотые,
Как по морю вдаль корабли.

Похожа на музыку Брамса
В стакане холодной воды,
Погода критической массой
Застыла в преддверье зимы.

Со времени Сарданапала
Дождей бессистемных боюсь.
Но всё-таки осень сыграла
Этюд свой, похожий на блюз.

СМЕХ  НЕВПОПАД

Как без ветрил плывёт корабль,
Причём не ведомо куда.
Смеюсь я  часто невпопад.
И не пришедшая беда

Нависнет, как Дамоклов меч,
Как на последнем рубеже.
И словно в днище судна течь,
Такая же в моей душе.

Не смех мне душу бередит,
А нескончаемая боль,
Что беспокойно теребит
Не тело – душу исподволь.

Воспоминания грустны.
Да что грустны, они печальны.
От ненависти до любви
Лишь шаг всего, хотя и дальний.

В  ВИБРАЦИЯХ  ПРОСТРАНСТВА               

В полях эфирно-торсионных
Энергий тёмных тонкий мир
Не зафиксировал эфир
Для сенситивов запрещённый.

Но есть материи наплыв,
Что именуем негативом.
Их видят те же сенситивы,
От остальных людей сокрыв.

Причём материальный мир
Лишь часть энергий Мирозданья.
В мифической стране Офир,
Есть место преобразованья.

Лишь оболочкой отделим
Мир структурированный тела,
Что с безднами соединим
В не измеряемых пределах.

Ад есть вибрация пространства.
Рай – состояние души
Весь мир на грани  окаянства,
Как в энергетике  любви.

Любовь и зло не совместимы,
Как Бог и дьявол рай и ад.
Хотя всё видят сенситивы,
Они ведь нам не говорят.

ПЛАНЕТА  МЕТАНИЯ

Метановое облако растаяло
И выпал  кристаллический метан.
Сопротивлялась времени отчаянно
Планета. Как двойной катамаран.

А облака другие наплывали,
Меняя цвет и форму бытия.
На облаках, как будто на скрижалях,
Начертанные были  письмена.

Была планета та незаселённой
Ещё никем, но это лишь пока.
Но ветер дул, как будто унесённый.
И по небу шныряли облака.

А это, значит, что и атмосфера
У маленькой планеты той была.
Начнётся человеческая эра.
Планета эта будет, как Земля.

Появятся там инопланетяне.
И как-нибудь планету назовут.
Ну а пока, что вместе с облаками
По небу птеродактили гребут.

БЕСЫ

Слова их – ложь, их помыслы лукавы.
Они сулят богатство, власть и славу.
Но верить им – самим себе дороже,
А совесть их  нисколечко не гложет.

Они ведь слуги дьявола те бесы.
Они смущают к месту  и не к месту.
И льются беспрерывно обещанья,
Как струи душевые льются в ванне.

Им и не обязательна победа.
Участие важнее. И соседа
Средь них и вы узнаете случайно.
Есть бесы среди нас, и чрезвычайны.

Подумайте об этих бесах сами:
Они в иудаизме и в исламе
Средь христиан они и фарисеев.
Взрастают бесы там, где их  не сеют.

Средь венценосцев бесы, и средь нищих.
Десятки, сотни их, и даже тыщи.
Они объединяют много наций
Среди случайностей любых и ситуаций.

Нет принципов, и нет идеологий,
Но прут они с нахальством носорога.
 И многие не старые годами.
Возможно даже, что мы бесы сами.

НАШИ  БЕДЫ,  КАК КЛИШЕ

Не вибрации, а тональности
Сокращают жизнь до судьбы.
Пребываем мы в меональности
Мира тонкого и души.

И почти никому не ведомо
Что у каждого на душе.
Поделиться не можем бедами.
Беды – каждая, как клише.

Мысли разные, но стандартные,
Мысли дикие, но в глуши.
Только где же связи обратные?
Не достроены, как Кижи

Не понять цветенье акации,
Хоть томят сирень и жасмин.
Энергетика только в вибрациях.
А в тональности гетеродин.

Из души вытравляем всё ценное,
Словно рыб из глубин реки.
Не настроены чувства антенною,
Вот и чувствуем  лишь пустяки.

Ни конкретности, ни глобальности.
Мы живём, как в лесу грибы.
Не вибрации, а тональности
Сокращают жизнь до судьбы.

НЕ  ЛЕЗЬТЕ  ПО  ТУ  СТОРОНУ  ДУШИ

Не лезьте по ту сторону души.
Не знаем, что в потустороннем мире.
Себя потерять и вновь найти.
Живём, как волны в радиоэфире.

Не ведаем ни собственной судьбы,
Ни череды сомнений и событий.
Вселенная закрытая, увы,
Нет озарений, знаний и наитий.

Подумать только: Как мы все живём?
Мы даже не живём, а существуем.
Вселенная – энергий окоём
А мы  в ней, ка к бездушные статуи.

Окаменели каждого сердца.
Живём страстями, только без эмоций.
Плывём мы, как  корабль без гребца,
По воле ветра без ветрил и лоций.

Ни потерять не можем, ни найти
Как будто мы живём,  но лишь  по плоти.
Не лезьте по ту сторону души,
Ведь неизвестно что на обороте.

ЖРИЦА  ЛУНЫ

Лунная жрица Синтара
Храма небесных святынь,
Хранитель сокровищ Омара –
Шейха долин и пустынь,

С детства тебя приучали
Быть храмовой жрицей Луны.
Взгляд твой исполнен печали,
Кротости и тишины.

Ты никого не любила.
Жизнь без сладостных битв.
Время своё проводила
Среди горячих молитв

Звать божество твоё Кали,
Ночи и бледной  Луны.
В кожаных жёстких сандалиях
Ноги обуты твои.

Земного блаженства не знаешь,
Небесное врядли понять.
Ты никому не расскажешь
Про небесную благодать.

Молишься бледной богине.
И тайны её ты  хранишь.
В жаркой далёкой пустыне.
Вот почему ты молчишь.

Храм этот тёмный и старый.
Бывает в нём лунный лишь свет.
Лунная жрица Синтара,
Тебе скоро семьдесят лет.

НЕ  ОСТАНОВИТЬ  ПОТОКА  ВРЕМЕНИ

Не остановить грядущего потока.
Когда в небе гром, дрожит земля.
Нервы, словно провода под током,
Душу мне окутывает  мгла.

Не остановить потока времени.
Гнев природы не остановить..
Колется тростник своими стеблями
Для рабыни, вяжущей тростник.

Обернувшись вдруг перепелицею,
Тишина взлетела высоко.
Остаётся Господу молиться,
Хотя он довольно далеко.

У судьбы всегда одни параметры.
Хоть душа без крыльев, но вразлёт.
По небу космическим гекзаметром
Солнце не рожавшее плывёт.

В  ПОТОКАХ  НЕНАВИСТИ

Ставь энергетические блоки
Против «Эго» собственного  я.
Льются  суггестивные потоки
Многополюсного бытия.

Как  аккумулятор на зарядку
Мысли опустевшие поставь.
Может быть, придётся  и не сладко.
Эмоциональный ледостав

Захлестнёт бушующим потоком
И накроет прямо с головой,
Как во времена ещё Потопа.
Только тот, кто выживет, герой.

Остальных же участь всем известна:
Ненависть накроет их волной.
И не станет никогда невеста.
Женщиной и чьей-нибудь женой.

Не познает радость материнства.
Не рожать ей никогда детей.
Небо, что над нею матерится.
Но печально вовсе не о ней.

Скорбь повсюду, словно захлестнула
Ненависть высокою волной.
Фигурально: от фристайла до могула.
Силуэты их чернеют над водой.

Не успеешь осознать истоки.
Их отвергли небо и земля.
Льются суггестивные потоки
Многополюсного бытия.

СЛОВО –  ЭТО  БОЖИЕ  ПОСЛАНЬЕ

Припадаю я к первоистокам.
Как к вибрациям, я отношусь к словам.
Мысли нескончаемым потоком,
Словно ток течёт по проводам.

Слово – это Божие посланье.
В каждом   слове зашифрован код.
Через осознанье пониманье
К каждому когда-нибудь  придёт

Озаренье – это ли не чудо,
Прямо происшедшее с небес?
Только неизвестно нам  откуда.
Потому, что путает нас бес.

Неизвестность хуже, чем незнанье.
А сомненья, что собрал в горсти,
Медленное есть души сгоранье,
Что способно душу извести.

Знанья получаем только верой
В Космос или в  Высшего Творца.
А безбожье – это лишь химера
И начало своего конца.

Верующий обретёт бессмертье,
А его душа увидит свет.
Для души, уж  в этом мне поверьте,
Также, как для Бога, смерти нет.

Мысли нескончаемым потоком,
Словно ток  течёт по проводам.
Потому , что я молился Богу,
Впрочем, как и Божьим Небесам.

НЕ  ДУМАЙТЕ  О  ЖИЗНИ  ПОШЛО

Не думайте о жизни пошло.
Не наслаждайтесь орфограммами.
Глобально: всё не так, как  в прошлом.
Фактически: всё то же самое.

Как фарс, повторится трагедия.
И будет жаль не только умерших.
Но жизнь, как энциклопедия
Для поколений , только будущих.

А настоящее измерено
Вполне возможно, что не правильно.
Живём мы, жаль, не соразмеренно,
А многие и не по правилам.

Законы Божие нарушены,
Природные не соблюдаются.
И истины не обнаружены,
Пусть даже кто-то сомневается.

Священных текстов не читаем мы.
Живём соизмеримо с целями.
Но наши цели не рентабельны,
Их врядли осознать успели бы.

Жизнь превратилась в прозябание.
Живём мы как-то не уверенно.
Откуда взяться процветанию?
Мы для самих себя потеряны.

СОВЕСТЬ

Совесть – это камертон души,
Когда сердце, как набатом бьётся.
Это голос с неба: не греши.
И слеза горячая прольётся.

Совесть – это покаянья миг,
Отношенье к дьяволу и к Богу.
Ежели она ещё болит,
Значит, не совсем она убога.

Совесть – это выстрел изнутри
По прямому в целом эгоизму.
Если совесть есть, вперёд смотри
И шагай заслуженно по жизни.

ПРИРОДУ  Я  ЧИТАЮ   МЕЖДУ  СТРОК

Шум листьев квантовых теорий
Рефреном силовых полей,
Когда вдруг распадался торий
На дне космических морей.

За торием сгорает стронций
И выделяется иприт.
И псевдоядерное солнце
Протуберанцами искрит.

Но волновые антитезы
Рождают гиперписьмена.
И в небе чёрные порезы,
Как звёздные антитела.

На лигурийском побережье
На пляже кварцевый песок
А я природу, как прежде,
Читаю молча, между строк.

И всё написанное Богом
Отчётливо в ней вижу я.
И в  климатических невзгодах
Встают картины бытия.

Подобно Космоса дыханью
Внутри сознание моё.
На уровне лишь подсознанья
Полощем звёзды, как бельё.

Полощем небеса лучами
Да и самим себе мозги.
Но за седьмыми небесами
Не видно никому ни зги.

БЕЗ  РУССКОГО  МАТА  НИ  ШАГУ (Ироническая поэзия)

О бытие писали д меня,
А говорили даже до Сократа.
Но  только что заметить должен я:
В России нету бытия  без мата.

И на пересечении осей:
Икс – игрек, далее не точка – запятая.
Но мат российский впереди планеты всей.
«И я другой такой страны не знаю».

В России мат, как будто и не мат,
А средство лишь безличного общенья.
«По матушке» в России говорят,
Чтоб выразить сильнее впечатленье.

Не к месту часто вспоминают мать.
Отец не фигурирует в общенье.
В России мат звучит, как благодать.
В России мат процесс для обученья.

Мы мат ещё со школы познаём.
Слова летят, как пули с автомата.
Мат – это наш российский окоём.
И русский вовсе не язык без мата.

Ругаются на русском языке
Те даже, кто и языка не знает.
Замешан мат на материнском молоке,
А многим мат жить даже помогает.

Иной вообще без мата, как  без рук.
Заматерился – вроде полегчало.
Мат есть основа русских всех наук.
В России мат, как в Украине сало.

Он гордость есть в России языка.
Ругаются дворяне и крестьяне.
Не протокольный, но язык Кремля.
Чиновник с вами говорить не станет,

Не помянув при этом вашу мать,
А так же огородное растенье.
Россия – мать, но лишь от слова мат.
В России он , как Божье откровенье.

И Пушкин слова мата говорил,
Хотя был дворянином и поэтом.
Российский мат, как ангел Азраил
Распространён на стороны все света.

О нём писал лингвист российский Даль,
Считая лексикою, лишь ненормативной.
Как птица-тройка мат несётся вдаль.
По части языка он всех активней.

Российский мат не посадить на кол.
Глобален он, в него ты только вникни.
И жгёт сердца нам вовсе не глагол,
А русский мат, но мы к нему привыкли.

МОЯ  ПЕРСОНАЛЬНАЯ  ЗВЕЗДА

Воспринимаю через чувства мир.
И ощущаю я вибрации Вселенной,
Энергией насыщенный эфир,
Хотя и эфемерный, но нетленный.

Веду я со звездою разговор
О всех её космических печалях.
Как лошадь, бьёт копытом метеор,
Пронзая семантические дали.

Познаю ли семантику души
Своим вокабулическим сознаньем?
Четырнадцать парсек лишь до звезды
И миг один, как вспышка расставанья.

И, хоть в межгалактической глуши
Всегда своей звезде я верен буду.
Клянусь я астероидом души,
Что никогда её  я не забуду.

Владею я звездою, как эмир.
Моё к ней отношение нетленно.
Воспринимаю через чувства мир.
И ощущаю я вибрации Вселенной.

ПЯТАЯ  ГРУППА  КРОВИ

Не ощущаю я в теле огня.
Тело озябло до дрожи.
Мимо меня жизнь проходит моя,
Словно я в жизни прохожий.

Не ощущаю я в жизни судьбу,
Будто вчера я родился.
Счастье –безумию, горе – уму.
Я ни во что превратился.

Кто, я коль нет меня больше нигде?
Я просто не существую.
Нету на небе, и нет на земле.
Значит, ничем не рискую?

То ли я  жизнь свою проскочил,
То ли вообще прошёл мимо.
С жизнью я что-то своей «намудрил»
И это неоспоримо.

Кто-то ж в разладе судьбы виноват.
Не было просто любови.
Может безумная кровь у меня? –
Пятая группа крови.

ВЛЕЧЕНИЕ  КО  ВСЕЛЕННОЙ

Что Вселенная есть для меня,
Отчего такое к ней влеченье?
Ко Вселенной тянется душа –
К родине всемирного значенья.

Звёзды – сёстры, астероид – брат.
Светятся космические души.
Чрезвычайно и безмерно рад
Тишину Галактики послушать.

Подмигнула как-то мне звезда.
Я бы с удовольствием  к ней в гости.
Нет у звёзд ни зависти, ни зла,
Нету лжи, они живут без злости.

В небе звёзды праведность несут
От основ, пожалуй Мирозданья.
Светом мерным они Бога чтут.
Нет в них сатанинского восстанья.

И молился я без запятых,
В первый раз, наверное, вовеки.
Что-то человеческое в них,
То, чего нет даже  в человеке.

ХУЖЕ  ОБЕЗЬЯН

Сознание у каждого убого,
Будь эллин или даже иудей.
Мы все неандертальцы перед Богом
В незанятой дремучести своей.

Живём порою хуже мы , чем звери,
Друг к другу в состоянии войны.
И нету  ни к кому у нас доверья,
Поскольку все такие же, как мы.

У каждого имеются изъяны.
Мы любим свет и ненавидим тьму.
Отличны только тем от обезьяны,
Что молимся мы Богу своему.

А, кто не молится, тот та же обезьяна.
Наверно, Дарвин их имел ввиду.
Особенно касается то пьяных,
Которым предстоит гореть в аду.

Им и молитва не поможет даже.
В ней смысла нет, коль продолжал грешить.
Их кроме водки ничего не будоражит.
И нет дилеммы: пить или не пить.

Они все алкоголики по жизни
У пьяного в душе всегда изъян.
Их вечно сотрясают катаклизмы.
Они, пожалуй, хуже обезьян.

ЖИЗНЬ —  МЕДНЫЙ  ОБОЛ

Ночь спустилась на землю в чулке недовязанном.
Звёзды, словно петельки, посыпались вниз.
Прячусь от звездопада под старыми вязами.
Мне не страшен природы невинный каприз.

 Я боюсь оказаться лишь под катаклизмами,
Если жизни моей станут вдруг угрожать.
Не успел насладиться капризами жизни я,
Но успел я от жизни уже пострадать.

Почему-то печалей всегда больше радостей.
Может быть,  в жизни радовался не тому
Часто переживал я, спасаясь от напасти
И цеплялся за глупою жизнь свою.

Я с  годами наврядли стал в жизни мудрее,
Хотя опыт какой-никакой приобрёл.
Изменились, желанья, задачи и цели.
Только жизнь по-прежнему – медный обол.

АРЕАЛ  БОГА

От макромира микромир не отличим,
Поскольку оба части лишь Вселенной.
Не важно: мы кричим или молчим,
Существованье наше многоценно.

И, если жизни нет, то смерти нет.
Что не жило, то и не умирает.
Но всё же тьму и негасимый свет
В подлунном мире кто-то разделяет.

Одни считают, будто это Бог,
И называют Разумом Вселенной.
Дано нам врядли заглянуть в  Чертог,
Что существует вечно и нетленно.

Но Космос есть частица бытия.
Таких частиц у Мирозданья много.
Вселенную вмещает  лишь душа.
Поскольку есть она дыханье Бога.

Вселенная – не Бог, а только мир,
Который создан Богом в одночасье.
Владыка мира вовсе не кумир.
Творец Он человеческого счастья.

Кто принял  Его сердцем, тот познал
Одну из самых превосходных истин
Вселенная есть Бога ареал,
Который и велик и бескорыстен.

НЕЭВКЛИДОВЫЕ  БЕЗДНЫ

Продвигаюсь к  кромке бездны
Я сияющих субстанций.
Полосатые, как  зебры,
Подпространства эманаций.

Но взахлёст пересекаясь,
Неэвклидовые бездны
Так божественно сияют,
Словно атомные Леды.

Бесконечность эфемерна.
Время вечности незримо.
У Вселенной рвутся нервы,
Словно муки, нестерпимо.

Звёзды в небе, как крыжовник.
Небеса невероятны.
Но края небес садовник
Подстригает аккуратно.

ЧЕЛОВЕК,  КАК  КОМАР

Человек, как комар, что стремится кровь выпить чужую.
Сколь его не гони, успокоиться врядли ему.
Только наглый и подлый по жизни ничем не рискует
Это в тупости радость, а горе бывает уму.

Нечестивцу нет сна, пока крови чужой не увидит.
Путь – кромешная тьма, а споткнётся на чём – не узнать.
И любого, кто рядом, пытается подло обидеть.
Он не знает конца, но стараться он будет начать.

Много зла натворить он успеет, а хлеб беззаконья,
Заглотнёт не один даже, если прогорклый кусок.
Но его подведёт, хоть когда-нибудь, сущность драконья.
Он однажды получит заслуженно пулю в висок.

Ворон ворону глаза не выклюет. Истина вечна.
Человек человека из- зависти просто убьёт.
Человек, как комар, он не только пьёт кровь человечью,
А инфекцию в тело какую-нибудь занесёт.

И друг другу вредят люди, даже порой бескорыстно.
Корысть  именно в том, чтоб из вредности всем навредить.
Человек, как комар. Он готовит удар или выстрел.
Когда плохо другим, то ему хорошо вроде жить.

НЕТ  ОТВЕТА  НА  ВОПРОС

Как по тёмной водной глади
Свет струился золотой.
Сразу спереди и сзади
Отражаемый Луной.

Свет струился  за забором
Из естественных ветвей.
Звёзд далёких в небе хоры
Вдоль планеты сразу всей.

А под звёздными огнями,
Словно свет  из-под копыт.
Млечный Путь над облаками,
Словно звёздный мост лежит.

Перейду Галактик реку
Я по звёздному мосту.
Стану звёздным человеком.
Не боюсь я темноту.

Да и нету  темноты тут.
Звёзды факелом горят.
Жмутся, словно звёзды
Стадо маленьких ягнят.

Только сколько во Вселенной
Этих , как овечек, звёзд?
Даже Бруно с Галилеем
Не ответят на вопрос.

СЧАСТЬЕ  ГДЕ?

Вы сегодня счастливы  случайно?
Счастье не приходит просто так.
В нём, конечно, всё необычайно.
Сто рублей дадут вам на пятак.

Счастье, как подарок Мирозданья.
И даёт его, конечно, Бог.
Счастье – это лазерная тайна
И освобожденье от тревог.

Счастье не бывает в одиночестве.
Разве счастлив тот, кто одинок.
Счастье восполнимо только в творчестве.
Дар творца даёт нам тоже Бог.

В счастье очень много составляющих.
В чём-то счастлив, в чём-то вовсе нет.
Счастье  также многообещающе.
Счастье – в жизни выигрышный билет.

Метеором, по небу летящим
Счастье неожиданно пришло.
Не бывает счастья в настоящем,
Либо в прошлом, либо в будущем оно.

БЕРЕМЕННЫЕ ЛОЖЬЮ

У бесконечности в плену,
Жить не умеем без иллюзий,
И гоним пенную волну,
И ложью мы друг друга грузим.

И сами верим в эту ложь,
Не понимая, что неправы.
Ложь украшает нас, как брошь.
Мы не умеем мыслить здраво.

Не только Бога в сердце нет,
Но нет в душе ещё и  веры
Тьма заменяет Божий свет.
Вместо реальности – химеры.

Мы верим всякому лжецу,
Прохвосту или щелкопёру.
Подходит наша жизнь к концу
А процветают только воры.

Уже мы научились врать,
Питаясь мусором  иллюзий.
Мы не умеем воровать,
Как те, что нас обманом грузят

И говорят, что хорошо
Когда-нибудь и мы жить станем.
Но счастья только не нашёл
Ещё никто в сплошном обмане.

Людьми не только движет ложь,
Но также гнев, обиды, зависть.
Всё это нам, как в  спину нож,
Но семя вырастает в  завязь.

И лжи проклюнулись ростки.
Мы в ней всё глубже увязаем.
Ужель не понимаем мы?
Да, видимо, не понимаем.

Мы служим дьяволу  и злу,
Ещё того не понимая.
И гоним пенную волну.
О, как мы далеки от рая.

Ад создавая на земле,
Жить не умеем без иллюзий.
Идёт война у нас в душе.
По сути, мы уже не люди.

По сути, хуже обезьян.
Жизнь катится по бездорожью.
У каждого в душе изъян –
Мы все беременные ложью.

Мы не исполнены любви.
Мы истин Господа не знаем.
Лукавство дьявола в крови.
Но мы того не понимаем.

КТО  РАССКАЖЕТ  НАШИ  СНЫ

Облака, словно души уснувших людей.
Сны меж ними беззвучно летают.
Люди днём суетятся, как волны морей.
Ближе к ночи они засыпают.

И тогда мудрость их неприкаянных душ
Через поры выходит наружу.
Их сиянье, как райских цветение кущ,
Может ангел легко обнаружить.

Только ночью возможно увидеть ещё
Каждый, что из себя представляет.
Словно тусклый светильник, вонзится клещом
Свет, который уже не мигает.

Каждый может увидеть сиянье своё,
Если только покинет он тело.
Кто-то – блеклый светляк, ну а кто-то огнём
Воссиял в бесконечных пределах.

Засыпает лишь тело, душа в небесах,
Где такие же души витают.
Но вернётся обратно она, не спеша,
Едва только рассвет наступает.

А потом, словно клад, открывает вам сны.
Наяву их быть точно не может.
Тело – клетка для каждой отдельной души.
Жаль, тела наши души стреножат.

ВОССИЯВШАЯ

От тебя исходит сияние.
И спорить с этим напрасно.
Ты божественное достояние,
Ты не только красива, но и прекрасна.

Как молитва, что послана Богу
Совершенство смущённого взгляда.
Ты ведь создана Богу  в угоду,
Превосходство ты  рая над адом.

Ты божественное откровение,
Ты как добрая, светлая фея.
Не испытываю влечения,
Потому что благоговею.

В задумчивости неги красоты,
Ты трепетнее облака на небе.
Никто иной на свете, только ты
Сияешь ярче огненного Феба

Ты золото небес, а не Земли.
Ты совершенна, как господне чудо.
И даже не исполненный любви,
К тебе не мог почувствовать остуду.

Сердца ты  ярким пламенем зажгла
Для каждого ты в Космосе отрада.
Прекрасная, далёкая звезда.
Ты даже плавишь льды горячим взглядом.

ЗЛО  ВНУТРИ НАС

Никаких зло не носит имён.
Оно тайно сидит внутри нас.
И ждёт среди диких  племён,
Чтоб вылезти, срок свой и час.

Зло многогранное как грех,
И, как соблазны сатаны.
Оно касается нас всех,
Как состояние войны.

Его нельзя нам избежать,
Его нельзя пересидеть.
Оно повсюду исполать,
И нависает, словно смерть.

Оно безликое порой,
Но прячется  внутри  у нас.
Оно управляет страной.
Оно уже здесь и сейчас.

Никто не борется со злом,
Хотя о нём все говорят.
И тот, кто родился козлом,
Для  зла с рождения он брат.

Хоть многое наоборот,
И зло, как кошмарный сон.
Зло в каждом из нас живёт.
И у него есть много имён.

ОБРАТНО  В  ХАОС

Вода бурлила, не унять теченье,
 Облака рассеялись, как дым.
Сопротивленье в виде исключенья
Мешало сопряжениям земным.

Всё изменялось, как  во время оно
И катаклизмам не было числа.
Мир распадался , словно на ионы.
И даже некому сойти с ума.

В молекулярном люди состоянье
В периоде своём полураспада.
Слов нет остались словосочетанья,
А также недостроенные фразы.

Был Высший Разум, хоть и не растерян,
Но в хаос Космос превращался вновь.
И были очень сильные потери:
В особенности вера и любовь.

Зато друг друга каждый ненавидел.
И в воздухе флюиды только зла.
Никто уж больше ничего не видел.
Где раньше свет был, наступила тьма.

ЧУДЕСНОЕ  ПРЕВРАЩЕНИЕ

Вылетая, как ведьма, в печную трубу,
И, смеясь, со звездой на короткой ноге,
Демон вдруг прилетел, но со мной «ни гугу»
Падший ангел сакральный был белым, как мел.

Он присел на крыльцо и взлетел на карниз.
Не умею читать я судьбу между строк.
Он сорвался с карниза стремительно вниз,
Словно раненный прямо в крыло, голубок.

Неудачно упал и крыло он сломал.
Он не раненый был, а лишь только уснул.
Он, хоть демон, но помощь ему оказал.
И бинтом ему крылышко крепко стянул.

Водки влил ему в рот я хороший глоток.
Он очнулся и глаз приоткрыл свой слегка.
Он не мог улететь, был печален итог.
И его у себя  я оставил пока.

Демон мой не грешил, только тихо стонал.
Я Писание Божье ему стал читать.
Он не слушал меня и сперва  зевать стал.
А потом стал внимательно Слову внимать.

И по мере того, как  лилась моя речь,
Осенился вдруг он животворным крестом.
Приподнялся чуть-чуть и взлетел он на печь
И взмахнул переломанным было крылом.

Слёзы лились из глаз. Я читать перестал
Слова вымолвить даже ещё не успел.
Демон мне улыбнулся. Он ангелом стал.
И в окошко раскрытое вдруг улетел.

Обронил лишь перо он на книгу мою.
Я взглянул за окно, а на облаке Бог.
Неужели быть  демону, значит, в раю?
Он ведь ангел теперь, и в небесный чертог

Надлежит его путь. Он был Богом прощён.
Значит меньше чуть-чуть стал отряд сатаны.
Вот что, значит Господнее Слово времён.
Столько благости в нём и чудесной любви.

ОДНАЖДЫ,  СЕНТЯБРЬСКИМ  УТРОМ.

Жирным голосом квакали жабы.
Им ответно пищали лягушки,
Словно жалуясь. Голые бабы
Грудь наружу, размером с подушку.

Бабы в озере  этом купались.
Каждой было, ну явно за тридцать.
Почему-то они все смеялись,
Словно как молодые девицы.

По воде пробежал водомерка,
А вдали плыла чёрная  утка.
Над водою стриж, как этажерка,
Ловит мух. Извините то шутка.

Было всё, но стрижа я придумал.
Правда даже, что голые бабы.
Это было сентябрьским утром.
Жирным голосом квакали жабы.

ДИЕТА

Есть каждый день – такая скука:
Овсянка, манка, помидор.
Что говорит о том наука,
Особенно, когда запор?

Нет, чтобы скушать мне картофель.
Или хотя бы мясо-гриль.
Но доктор, словно Мефистофель.
Похож на градусник костыль.

Пуст  исключенье в виде бреда,
Пусть даже гроб мне из досок.
Но обязательно я в среду
Съем мяса  цельного кусок.

Намажу я его горчицей.
Я вырвусь из врачебных лап.
Мне наплевать, что огорчится
Мой истязатель – эскулап.

Неодолимое желанье
В груди созрело, словно грех.
Не обращайте вы вниманья:
Еда желаннее  утех.

Как надоела мне овсянка.
Как надоел мне помидор
Как надоела эта манка.
На мясо обратил я взор.

Мне видеть шашлыки приятно.
С врачом я  не вступаю в спор.
Я – хищник, я – не кашеядный,
А эскулапа на костёр.


ЖИЗНЬ  ПРОШЛА  БЕЗ  ПОЦЕЛУВ

Чёрный вакуум разлуки
Не рассеивал печали,
Умножая время скуки
На небесные Скрижали.

Боль отчаянно крутилась
В паутине рыжей мухой,
Но в петле не удавилась,
А продолжилась разлукой.

Жизнь прошла без поцелуев
В информационном поле.
Никто больше не ликует,
Наглотавшись мушек горя.

Даже пряничные слёзы
Не заменят боль разлуки.
Словно ветки у берёзы,
Незаломленные руки.

Изменилась атмосфера.
Чёрный вакуум печали.
Нотрдамские химеры
В нём узнаете едва ли.

Рвётся там всегда, где рвётся.
И в глазах сплошная мука.
Но беспутною девчонкой
Приближается разлука.

СВЕТ  ЗА  ОКНОМ.

Свет  за окном. Потушить? Нет, не надо.
Солнце? Луна ли? Иль звёзды из сада?
Свет за окном голубой иль зелёный.
Может быть свет это лунного клона.

Свет не мерцает, а словно разлился.
Как это он за окном очутился?
Может быть, то отражается в стёклах
Люстры свет сквозь окуляры бинокля?

Свет за окном фонарей апельсиновых,
Жёлтых пластмассовых ,даже резиновых.
Свет этот видно сквозь глаз неприщуренный.
Домик напротив неоштукатуренный.

И нарисованы цвета телесного
На штукатурке светила небесные
И мошкару: светлячков да комариков
Высветил кто-то шахтёрским фонариком.

Свет за окном. Это только мне кажется.
Пятнышко света  по стенке размажется.
Просто включилось воображение.
Свет за окном есть его отражение.

ИДОЛ

Пусть  даже голова из дерева,
Пусть накануне сентября.
Глаза смотрели внутрь черепа
И видели они себя.

Был взгляд тупой и даже тускл,
Как роспись в Пасху на яйце.
И ни один не дрогнет мускул
На оболваненном лице.

Глаза его не замечали
Вокруг буквально ничего.
И ничего не отмечало
Печально-строгое лицо.

За тыщи лет не изменилось
Лицо буквально ни на гран,
Но именно ему молились
Язычники, что из славян.

И звали идола Перуном,
А, может, это был Даждь- Бог,
А, может вовсе идол гуннов.
Об этом я узнать не смог.

Яв идолах не разбираюсь.
Названья помню лишь одни.
И время в памяти стирает
Глаза – болотные огни.

Глаза смотрели внутрь черепа
И видели они себя.
Пусть даже голова из дерева.
Пусть накануне сентября.

ДОМ  НАД  ДОРОГОЙ

За окном деревья деревянные.
На земле разбитое стекло.
Тучи лишь свинцово-оловянные.
Что ж, с погодою не повезло.

Дамы в крепдешинах все при зонтиках.
Небо в сетке частого дождя.
Темь вокруг и никакой экзотики.
Предвещает ночь начало дня.

Небо хоть и чёрное – безличное.
Гул, как  в ульях у сердитых пчёл.
Стены у домов у всех кирпичные,
Я б дом деревянный предпочёл.

Стёкла все побиты хулиганами.
Не повывелось ещё пока что зло.
За окном деревья деревянные.
На земле разбитое стекло.

КОСОЙ  СВЕТ  ЛУНЫ

Свет из окна куда-то лился вкось.
Был холоден и жёлт, и даже бледен.
В изломах света колосился дождь
Безумственных, бесформенных обеден.

Светила одноглазая Луна,
Как будто глаз другой залеплен ватой.
Светила, словно  как из-за угла,
Застенчиво, но как-то воровато.

Ночь не глухой была. Мерцанье звёзд
Усиливалось, но не приближалось.
И издали  был слышен Космос ос,
У каждой так вибрировало жало.

Ночное небо не хранит огонь.
Подобен он растаявшей любови
Наступит день, заря взойдёт, лишь тронь,
Набухшим цветом оголтелой крови.

Свет свету – рознь, и трудно угадать,
Замыслил что Творец, их разделяя.
Но светит мне в окно Луна опять.
И снова света полоса косая.

НЕ  ПО  ТРАФАРЕТУ

Я не такой, как все т по-другому,
Небезупречно к жизни отношусь.
Когда сидят другие люди дома,
Мне лес и магазин, и институт.

Но солнцем обожжён, подбитый ветром,
И надышавшись прелести лесной,
Тропинок я мотаю километры.
В любимый свой законный выходной.

Дышу я свежей  влажной земляникой,
Похожей цветом на кораллы уст.
Под ноги мне стелилась повилика.
Я переполнен радугою чувств.

Не коротаю время по буфетам.
Предпочитаю паркам дикий лес.
И выломился я из трафарета,
Имея к жизни личный интерес.

ПРИМЕТА  ЖИЗНИ

В лунных полях на  межах
Белела седая полынь
И запах полыни в полях
Накатывал, словно Хатынь.

И то, что сгорело давно,
Прогоркло прошествием лет.
И это совсем не кино,
А жизни одна из примет.

Среди несожжённых берёз,
Деструкция – символ потерь.
Обидно, порою, до слёз,
Когда человек, словно зверь.

На лунный, похож был пейзаж.
Пустынно порой на земле.
Я плакал, но этот пассаж
Был всё-таки не обо мне.

Я плакал надсадно, навзрыд
О судьбах печальных Земли.
Я плакал, в созвездие Рыб
Заброшенный волей судьбы.

В МИРЕ  ПАРАЛЛЕЛЬНОМ.

Вдыхая звёзды всех миров,
Общаюсь  с Космосом беспечно.
Ещё не осознал основ,
Но постигаю бесконечность

Я место в мире не нашёл,
Ещё не стал натурой цельной.
Но к выводу уже пришёл,
Мир обнаружив параллельный.

Не где-нибудь, не на звезде,
Хотя мир звёздный – моё хобби.
Мир параллельный на Земле,
А вход в него в пустыне Гоби.

Один лишь это из входов,
Ещё один есть на Алтае,
Вдали от шумных городов,
И аж четыре в Гималаях.

Я отыскать сумел во сне
В мир параллельный эти входы.
Не просто так явились мне –
Через космические коды.

Рискнул  я в параллельный мир
Войти, как в облако тумана
И , словно в радиоэфир
Вошёл и, будто я в нирване.

И не хотелось мне назад.
Но сам себя  я пересилил.
Обратно выйти без преград
Не смог. Нужны были усилья.

И я свой дух преодолел.
Задача эта не для многих.
И я бы врядли преуспел,
Когда бы мне не помощь Бога.

И лишь по Слову Своему.
Врата раскрылись предо мною.
И я прошёл сквозь свет и тьму
И снова стал самим собою.

Я проходил сквозь звёздный свет.
И годы длились лишь мгновенья.
И ничего в помине нет.
Осталось лишь стихотворенье,

Как память, как слепой эфир.
Я там чуть было не остался.
Но больше в параллельный мир
Войти ни разу не пытался.

ДОЖДЮ  НЕ  ДО  МЕНЯ.

Шел дождь, как  девственный порок.
Ему не до меня.
К тому ж, он не давал зарок,
Обычный для дождя.

Спешил он по своим делам.
Какие у него дела?
Но по надушенным телам
Струилась не вода.

Струился человечий пот
Холодною струёй.
И попадал он людям в рот.
Ни ах, ни Боже мой.

Лил дождь стеной, Такую мощь
Стихия вознесла.
Подумал я: «Вот льётся дождь,
Ему не до меня».

ТУМАНЯТСЯ  ДАЛИ

Силой мысли вращаются горы.
Солнце в небе блестит янтарём.
Всё отчётливей помнятся ссоры.
Примирения будут потом.

Остаются  на памяти шрамы
И не остаётся следов.
Волнуют по-прежнему хамы,
Но хамство брошено в ров.

Осталось посредством иллюзий
Банальное чувство любви.
Но мысль горизонта не сузит,
А сузятся только круги

Немыслимых воспоминаний
Да светлый пока кругозор.
Туманятся  тихие дали.
Слезою туманится взор.

Напрасны с любимою споры.
Оставьте их все на потом.
Силой мысли вращаются горы.
Солнце в небе взошло янтарём.

ГЛУПАЯ  ЗАТЕЯ

Я строил лестницу из солнечных лучей.
Мне одного до солнца не хватило.
Пробрался вверх завистливый ручей
И стал последнею ступенькой для светила.

Спустилось вниз по лестнице оно.
И на траве уселось на поляне.
Трава сгорела вся в мгновение одно.
Неужто солнцем тоже дьявол правит?

Ручей пожар пытался  потушить.
Но не хватило сил и испарился.
И солнце на Земле осталось жить.
Но Бог, конечно, тут же рассердился.

И солнце тут же на небо забрал.
И сразу стало на Земле прохладно.
А лестницу мою Господь сломал,
Чтоб солнцу больше было не повадно.

У Бога  я прощенье попросил
За это с лестницею недоразуменье
Подумал Бог и всё ж меня простил
За не архитектурное решенье.

МОЙ  ЯЗЫК

Мы говорим на параллельных языках.
Хотя семантика у нас одна и  та же.
Ты  строишь свою речь на эпатаже.
Тебя и смысл волнует, и размах.

А я меняю смыслы языка
Метафизически на реконтинентальность.
И  для меня важнее меональность,
А не скопление того, что за века.

И мой язык первичен врядли был.
Осколок он среди других осколков.
Отыщешь истину не легче, чем иголку.
Но мой язык – сокровенный тыл.

Семантика без лексики – пузырь,
И  это беспринципно, но не важно.
Поэт есть индивидуум, он – не каждый.
Язык же – незаселенный пустырь.

Кому нужны запасы языка
Чужого? Как укладчик по асфальту.
А мне важней мной найденная смальта,
Как жемчуга зерно, наверняка.

Я уважаю лексику веков,
Но в ней не существует профетизма.
А профетизм есть основа жизни
И позитив определённых слов.

Всё прошлое должно быть сожжено.
Из слов и фраз оставить Слово Бога.
И будет пусть стихов совсем немного,
Но каждое от Господа дано.

НЕ  ДУМАТЬ  О  НАСУЩНОМ  ХЛЕБЕ

Убрали солнце, дали вечер.
Убрали свет, пустили дождь.
И  звёзды в небе, словно свечи.
Луна похожа так  на брошь.

И льётся с ласкового неба,
Как сон, субтильная вода.
И солнечная сила Феба
Куда-то в сторону ушла.

Ночь, звёзды, дождь, Луна на небе
На дамскую похожа грудь.
И думать о насущном хлебе
Уже не хочется ничуть.

А ЧТО  КРИТЕРИЙ?

Понятие греха мы помним костным мозгом.
Соблазн в том состоит, чтобы случился грех.
Раскаемся потом, мы рано или поздно.
За этих пьём сейчас, а надо бы  за тех.

Звучат слова на них указывали тосты.
А тост есть повод, чтоб поднять ещё бокал.
И горло промочить,  чтоб тарахтели кости.
Под музыку костей, какой звучит вокал.

Динамика систем с моторикой экстаза
Заставит в венах кровь бурлить и клокотать.
Сегодня у людей, как повод выпить, праздник.
Мы слабостям своим умеем потакать.

Не зная о грехе, грешили мы немало.
Теперь же мы грешим, хоть грех уже ведом.
Горилку « Спотыкач» мы заедаем салом.
И превратили мы дом собственный в Содом.

Ну, как же без греха, когда кругом соблазны
И в принципе, как мы вокруг так все живут .
И закипает кровь, и колом встанет плазма.
И врём мы, так себе, как нам другие врут.

НА  РИЖСКОМ  ВЗМОРЬЕ

Падают листья. Понятное дело.
Всё-таки осень, конец октября.
И у  природы свои есть пределы.
Есть  они также ещё у  меня

Нет концентрации только вниманья
У осени слишком рассеянный взгляд.
Стали намного скромнее желанья,
Чем в тридцать пятую осень назад.

Уж откатилась пора звездопада.
Дым горьковатый, то палят костры
Я нахожусь между раем и адом
Вне атмосферы далёкой  звезды.

Рижское взморье не Чёрное море,
Но там и тут золотистый песок.
Но настроенье, как будто я  в ссоре,
Словно поссорился  с кем только мог.

Пляж золотистый, но холодно телу,
Зато можно найти здесь кусок янтаря.
Падают листья, понятное дело.
Всё-таки осень, конец октября.

 ЖИЗНЬ  НЕ   КАЖЕТСЯ  ИДЕАЛЬНОЮ.

Не хохочется и не пророчится,
И совсем ничего не хочется.
Жизнь не кажется  идеальною,
Когда самые близкие – дальние.

Сны хорошие не сбываются,
А плохое всё чаще случается,
И хорошее настроение
От чужого зависит мнения.

Кушать есть что, но будто нечего.
Мудренее ли утро вечера?
Засыпаешь с трудом.  Просыпаешься,
А вокруг ничего не нравится.

Летом солнце, ну просто жгучее.
А зима приходит дремучая,
Хоть бесснежная, но холодная,
А весна вообще гололёдная.

Хорошо могло быть лишь осенью,
Когда даже золото в просини.
Но дождливо кругом и слякотно.
На  душе от этого пакостно.

Когда станет душа барометром,
Когда станет душа термометром,
Когда самые близкие – дальние
Жизнь не кажется идеальною.

ВИЗИТ  К  МИНОТАВРУ

Не по сезону запахло дождём,
А со спины – золотой амальгамой.
Небо зеркально и,  словно на нём
Солнце играет глобальные гаммы.

Музыка света, как северный гром:
Бьют барабаны, а после – литавры.
Небо горит  бесноватым огнём,
Словно нанёс я визит к Минотавру.

Гриб – погребняк набухает дождём,
Как  в подворотне бухарики водкой.
Ну, ничего мы ещё переждём,
Как дождь пройдётся, вихляя походкой.

Небо зелёное, как серебро,
Что окисляется  рваною медью.
Песню запел господин «Тремоло»,
Словно ожёг галактической плетью.

Сетка дождя, как стена амальгам,
Полупрозрачна и даже зеркальна.
Солнце – не круг, а параллелограмм,
Нет, даже ромб но уже инфернальный.

Не по сезону запахло дождём.
Небо – серебряная  амальгама.
Солнце по небу плывёт кораблём.
А облака – паруса анаграммы.

В  ШИЗОИДНОМ  МИРЕ

Не однозначна творческая лира.
И суть её понятная не всем.
Я терпелив с шизоидами мира,
Поскольку мир шизоидный совсем.

Шизоиды, практически, повсюду,
Но только их по разному зовут.
Они не верят в творчество, как  в чудо,
Лишь только потому, что не поймут.

Они развили множество теорий,
Противоречащих самим себе.
Для них и амфибрахий, словно торий.
И солнце, словно стронций на земле.

Развитие произошло их поздно.
Они враги, скорее, чем друзья.
Для них, что камень брошенный, что звёзды,
Но только  с ними ссориться нельзя.

Они порою очень агрессивны,
На мир атавистически плюют.
Шизоиды не в меру экспрессивны,
Но впечатления для них тяжёлый труд.

От звёздного до радиоэфира,
Посредством слова и телепатем.
Я терпелив  с шизоидами мира,
Поскольку мир шизоидный совсем.

КТО  ЖЕ  ПРАВ?

Как подводная лодка,
Что на дне целый год,
Жизнь выносит за скобки,
И обратно внесёт.

То же небо над нами,
Только нет в нём любви.
Ощущаю словами
Всё, что было внутри.

Бесконечные споры,
Как всегда ни о чём
Спорят все до упада.
Кто не прав – с кирпичом.

Может, все мы неправы,
Кто из нас виноват?
Есть у каждого право,
Не хватает солдат.

Но ведь нет доказательств
Бесконечной вины.
Лишь из-за  обязательств
Продолженье войны.

Бьются все до упора
И у каждого нрав.
Бесконечные споры:
Кто же всё-таки прав?

ТЫ  ЧЕЙ  МИССИОНЕР?

Миссионер из параллельного пространства,
В чём суть небытия и мессианства?
Каких идей ты звёздный проповедник?
Зачем пришёл ты в человечий заповедник?

Каких грехов принёс ты нам соблазны?
И отчего в  крови вскипает плазма?
Какой ещё космическою ложью
Ты  озаряешь в  чувствах бездорожье?

Зачем ты нам космический посланник,
Ты Бога или сатаны избранник?
Быть может, ты банальный искуситель,
А не, как утверждаешь ты, целитель.

Каких миров исследуешь ты течи?
Ты не Креститель, чтобы быть Предтечей
Не числишься ты и среди пророков.
И не сверкай своим безмерным оком.

Зачем сзываешь в мир нас параллельный?
Ужели наш исчерпан мир бесцельно?
И непонятна мне твоя стихия.
Ты лишь миссионер, а не Мессия.

МЕЖДУ  ЖИЗНЬЮ  И  СМЕРТЬЮ

Вытекает медленно душа
Из неразложившегося тела.
Всё труднее думать и дышать
В апокалипсических пределах.

Тяжело измученной душе.
Ей бы  в небо упорхнуть, как птице.
Что-то нехорошее уже
Из того, что может приключиться.

И души маячит силуэт,
Но она не расстаётся с телом.
Видно, разрешенья ещё нет
Покидать ей прежние пределы.

Значит, умирает  человек.
Где-то между жизнью он и смертью.
Для него заканчивался век.
Лишь мгновенья не хватает в круговерти.

Но не отрывается душа.
Вылететь в предел иной готова.
Трудно думать, тяжело дышать.
Нету утвержденья Божьим Словом.

СОИЗМЕРИМОСТЬ  И  МНОГОМЕРНОСТЬ

Метр ничуть не короче
Тысяч и тысяч парсек.
За  сантиметрами ночи
Звёздный стоит человек.

Плавают звёзды в  эфире
Не первородней  греха.
Не сокращаются в мире
Соблазны и облака.

Баррель не больше, чем литр,
Если не нефть,  а вино.
Люди пропитаны спиртом.
Кто сколько пьёт – всё равно.

Стынут безгрешные души
Только в безгрешных телах.
Грех и внутри и снаружи.
Люди погрязли в грехах.

Гирька – не большая тяжесть,
Чем многомерность Земли.
Господи, скверну и гадость
Мимо души пронеси.

Тяжестью соизмеримы
С чем могут наши грехи?
Сколько греховных энзимов
 У человечьей души?

НА  КРАЙНЕМ  СЕВЕРЕ

Закончилось вот северное лето.
И сразу же без осени зима.
Жизнь перестала быть алмазом света.
Судьбы в ней потускнели  письмена.

Лёд даже летом никогда  не тает.
Природа снегом пишет альманах.
И птицы никогда не прилетают,
За исключеньем тех, кто жил во льдах.

Не только тело выстужает ветер— душу.
И жизнь длится от звезды и до звезды.
Безмолвие ничто здесь не нарушит
Сиянием заснеженной мечты.

А тот, кто не был за Полярным Кругом,
Суровость здешней жизни не поймёт.
В упряжку, как коней, оленей цугом
В бескрайности никто не запряжёт.

Из ездовых животных лишь собаки.
Полгода свет, зато полгода тьма.
Кто не привычен жить в кромешном мраке,
Не только может, но сошёл с ума.

Бессмысленно себя ломать о ветры.
Похожа жизнь на смерть, причём всерьёз.
На сотни, нет, на тыщи километров,
Никто не обитает, кроме звёзд.

НЕ  ВЕРЬТЕ  УВИДЕННОМУ

Нам в Космосе светят не звёзды.
Уж слишком они далеки.
Глаза –  это зеркало мозга,
А мозг – амальгама души.

Мы видим реальность былую,
Когда настоящего нет.
А в прошлом увидеть рискуем.
Свет звёзд тех, которых уж нет.

Лишь солнце одно только светит.
Его согревают лучи.
Луна отражённый свет цедит,
Тот, что отражён от Земли.

В моменты клинической смерти
Мы видим иные миры.
Глазам не всегда своим верьте.
Мы видим, порой, миражи.

ПЛАНЕТА  НИБИРУ

Какая связь меж Нибиру
И городком Чичен-Ицу.
И, словно ягоду в бору,
Планету эту я ищу.

Но, если это просто миф,
Наврядли  я смогу найти.
Миф, как кентавр иль лапиф,
Но не видать её с Земли.

И в самый мощный телескоп.
Легенды прошлого круша,
Как в композиции синкоп,
Не отразит уже душа.

Ползти по лестнице змеёй
Неважно вверх иль вниз.
Но Землю вот сравнять с землёй,
Чуть больше, чем каприз.

Ничуть пожалуй не совру,
Да  и не хватит слов.
Что знаю я о Нибиру,
Всем рассказать готов.

Но знаний мало у меня,
И память сохранив,
Как большинство, считаю я,
Что это только миф.

ОСОЗНАНИЕ  ЧЕРЕЗ  ВИБРАЦИИ

Коль откровенно, между нами:
Тысячелетие, как миг.
Владею тонкими мирами,
Но не умею жить я в них.

Живу спокойно, без оваций,
Без гнева и без суеты.
Через энергию вибраций
Я ощущаю мир любви.

По Космосу тоска не гложет,
Поскольку он внутри меня.
На всех прохожих я похожий,
Но нет похожих на меня.

То, что казалось необычным
На протяженье многих лет,
Вдруг стало для меня привычным:
Я осознал, что я – поэт.
Душой, зависимый от Бога.
И Дар Его во мне, как  свет.
Моё сознание убого,
Когда меня с Ним рядом нет.

Преодолел я окаянство.
Вершин изнанка – это дно.
Через вибрации пространства
Я волю чувствую Его.

ИЗБЕЖАЛ ОПАСНОСТИ

Я укрывался от погони
Крылатой огненной звезды.
И, словно ветер на ладони
Лёг на раскрытые мои.

Мне круглый ветер нашептал
Слова, в которых утешенье.
Он от погони укрывал
И помогал принять решенье.

Я мог в бою неравном пасть,
Достаточно всего мгновенья.
Комета мимо пронеслась.
И избежал я столкновенья.

Спасибо ветру моему,
Что  избежать помог паденья,
Что он отговорил звезду
Хвостатую от нападенья.

Я жив и, кажется, здоров.
Не испытал я даже страха.
И был свободен от оков,
Вот только потная рубаха.

ВЕРУ  СМЕНИЛ

Он проклял всех, потом простил,
Когда ж всплыли, как тень, обиды,
Заплакал он и возлюбил
Людей, став истинным мюридом.

Он принял в чаяньях Ислам,
Как будто это неизбежность,
Испытывая в вере сам
Патологическую нежность.

Зачем он веру поменял?
Разочаруясь в православье,
 Пять раз молиться Богу стал
И  именем Аллаха славить.

Он крест нательный поменял
На маленький квадратный коврик.
И даже пить он перестал,
Хотя был раньше алкоголик.

От православия устал.
Он молится, ноне ликует.
Попам он верить перестал,
Зато завёл  жену вторую.

ПИШУ  СПЕКТРАЛЬНО.

Поэзия есть Божий свет.
Пишу спектрально
Стихи, похожие на бред,
Но гениальный.

Мной водит Господа рука,
Всю мощь обрушив.
Пронзает время не века,
Пронзает душу.

Лелею свой императив,
Как безысходность.
Но существует лейтмотив,
Причём, природный.

В стихах стихия и размах,
Как неба кожа.
Но Бог всё взвесил на весах.
Путь  к Богу сложен.

Господь диктует мне стихи,
Как свет небесный.
Стихи мои и не мои,
Они чудесны.

Пишу я волею Творца
Небесным слогом.
Пусть даже в них мои слова,
Но мысли Бога.

ИЗ  БЫТИЯ  В  НЕБЫТИЕ

Не сотрясают катаклизмы,
И не обременит семья.
Смерть лишь другая форма жизни
Банального небытия.

Ну, умер человек немного.
Поминки есть по сути пир.
Он перешёл и, слава Богу,
В другой не параллельный мир.

Душа бессмертна. Что тут спорить?
А стало быть, и смерти нет.
Никто его не объегорит.
В одну лишь сторону билет.

Как хорошо, когда покойник.
Он, наконец, обрёл покой.
При жизни, может, был разбойник.
Ну а сейчас ему на кой?

Душе вольготно и просторно,
А тело только лишь костюм.
Он истины познает зёрна,
Свободный от вульгарных дум.

Ни совесть, ни тоска не гложет.
Другую форму предпочёл.
И только лишь сейчас, быть может,
Он жизнь лучшую обрёл.

ХОЛОДНО

Реинкарнация желанья
Бессмысленна, как эпилог,
Когда любые расстоянья
Лишь промежуточный итог.

Банально говорить о прозе
Непоэтичным  языком.
Но, если вы зашли с  мороза,
То разговор вообще о чём?

Душа, примёрзшая к гортани
Застыла изваяньем звёзд.
Любую душу оболванит
Почти космический мороз.

Поёживаясь, стынут звёзды
И обморожено лицо,
Как белоствольные берёзы.
Каких желаний вам ещё?

Одно желание: согреться
У человека и у звёзд.
Возможно, кто-то вспомнит детство,
Такой пронзительный мороз.

На это, что сказать, не знаю.
Но это только лишь пока.
Замёрзла крыша у сарая.
Замёрзли в небе облака.

Они, как  белые сугробы
А ночь, как чёрное жнивьё.
Не греет и любовь до гроба.
А, может, не было её?

В   АСТРАЛ  И  ОБРАТНО

Я никогда Астрал не покидал,
Но в небе пребываю неофитом.
Порвали чакры,  выброшен в Астрал.
Поля мне размагнитили магнитом.

Биолокальность не утратил я,
Но стал уже зависим от вибраций.
И пострадала энергетика моя
Без основания гиперизаций. 

Но где-то на периферии чувств
Я беззащитен полностью в Астрале.
Не параллельных я миров боюсь,
А то, что демон ангелом не станет.

Я из пределов изгнан был Земли.
Но Космос только ей не ограничен
И потому в  космической любви
Я демонами не был обезличен.

Поступком силы злой не возмущён.
И порванные чакры мне зашили
И вновь на Землю был я возвращён
Не дьявольской – божественною силой.

КАК  МОЛОДЫ  МЫ   БЫЛИ.

Мыв пили без закуски,
Мы ели без вина.
И, чтобы пить по-русски,
Нам водка не нужна.

А лишь задор сердечный
Он крепче, чем вино.
Мы  молоды, беспечны,
Нам семьдесят всего.

До ста ещё далеко.
И держат ноги нас.
Никто не знает срока.
Ещё не пробил час.

Хоть мы воспоминаньем
Пока ещё живём.
Мы на бутылку глянем,
Хоть рюмку, но нальём.

НЕТ  ТЕНДЕНЦИЙ

Нет тенденции к богатству.
Псевдобронзовых коней.
И у нас иное царство,
Да и  царь не Берендей.

Есть глубокие озёра
Не для сказочных очей.
Но туманит наши взоры
Неочищенный ручей.

Лес спокоен. Мнутся травы,
Словно юбка в первый раз.
Неустойчивые нравы
У страны на этот раз.

Кому хлеб, кому печенье,
Кому вовсе ничего
И возможно разночтенье
И законов и всего.

Закон Джоуля иль Ленца?
Верить в рок или в судьбу?
Нет устойчивых тенденций
Ни к богатству, ни к уму.

СЕМАНТИКА  БОГА

Семантика Господа – вещи.
Господь обозначил слова.
И мир Божий в сущности вещий.
Природа не словом жива.

Мир – зеркало, время и книги,
И бестиарий вещей
Слова тяжелей, чем вериги.
И в них же природа клещей.

Версификация привлекательна
Только тем, что нет  в ней аккаунтов.
И она не для всех обязательна
Как таблица сеньора Брадиса.

Вещи в словах различаемы,
Но мы не всегда готовы.
Только мир обитаемый
Не обозначен словом.

Адам после придумал названия
Тому, что создано Богом.
Вещи первоначальнее,
Но  сперва всё же было Слово.

ТОСКА  ВСЕЛЕНСКАЯ

Змеёй лежала на груди
Вселенская тоска.
Она свернулась в бигуди
У левого соска.

Прогрызла дырочку и вниз
Рванулась к сердцу внутрь.
И это вовсе не каприз,
А катаклизмов угорь.

Легла на сердце чернота.
И стало худо вмиг.
Желаний вместо – пустота,
Безмолвие и крик.

Источит сердце исподволь
Нарывом нелюбви.
На месте сердца только боль
Останется в груди.

НИКТО  НЕ  ЗАСТРАХОВАН  ОТ  ОШИБОК

Не всегда безоблачным бывает
Мир, в котором мы живём теперь.
Неприятности порой подстерегают.
Даже свет отбрасывает тень.

Не всегда прогнувшийся был гибок.
И не всех лакейство привлечёт.
Нет людей, живущих без ошибок.
Где-то кто-то допустил просчёт.

Но умение быть благодарным
Каждому  поможет на пути.
Толерантность – построенье кармы.
Жить прожить – не поле перейти.

МОИ  ПРИСТРАСТИЯ

У меня есть любимое дело:
Я люблю сочинять стихи.
У меня есть любимое тело:
Без сомнения это ты.

Есть ещё и любимое море –
Это весь мировой океан.
Я с тобой никогда не спорю,
Даже, если бываю пьян.

Обожаю я также в Астрале
Весь космический звёздный мир
И люблю я жарить на сале
Яйца кур, а ещё зефир.

Я люблю всего понемногу.
Не люблю только зависть и месть.
Я молюсь ежедневно Богу,
Лишь за то, что всё это есть.

ДУША  ЗЕМЛИ

Не лезьте в душу матери-земли.
Не троньте её грязными руками.
Она откроет тайны все свои,
И даже те, что есть за облаками.

Богатств Земли не каждому достать.
И с ними расстаётся неохотно
Земля,, хотя она родная мать,
Но и она нуждается в заботе.

Сокровища ещё не расцвели.
Так, что впустую не о чем скандалить.
Не обольщайтесь тем, что на мели.
Трудом своим должны вы Землю славить.

Возможно, что откликнется она
На ваши грандиозные усилья.
Сокровища Земли – её душа.
А щедрость есть земное изобилье.

Не троньте душу матери-земли.
Не лезьте в неё грязными руками.
Она откроет тайны вам свои
И даже те, что есть за облаками.

ПРАВДА  О  ПРАВДЕ

Есть правдолюбы, а есть правдорубы,
Рубят нам правду секирой с плеча.
Очень похожие на лесорубов.
Только лес рубят, а щепки летят.

Правда почти повсеместно острожна,
Так как за правду в острогах сидят.
С правдою нужно вам быть осторожными
Правду не любят и вам не простят.

Правда есть меч, не затупленный – острый.
Так что за правду легко пострадать.
Не одноцветный цвет правды, а пёстрый.
Правду от правды умей отличать.

Если неправда, а ты ею рубишь –
Это не ложь даже, а клевета.
Ты и себя и другого погубишь.
Так что, пожалуй, не нужно с плеча.

Правда не ходит в нарядных одеждах.
В рубище правда по миру идёт.
Но, как последняя гаснет надежда,
Правда нам эту надежду даёт.

Разные правды и их очень много.
Истина только на свете одна.
Истина эта хранится у Бога,
Но охраняют её Небеса.

Правду чужую другой ненавидит.
Может, вообще не за то он сидит?.
Правду свою исключительно видит.
С правдою каждый своей норовит.

Правда на ложь так похожа однако
Может быть, правду не нужно нам знать?
Свет отличить не сумеем от мрака.
Истине Божьей над нами сиять.

ПОСЛЕДНИЙ  КЛЕНОВЫЙ  ЛИСТ

Кленовый лист – осенний треугольник
На землю пал охальник золотой.
Он осени таинственный любовник,
Сравнимый лишь с упавшею звездой.

Лежит он на асфальте скрытноглазо,
Возможно даже, что последний лист.
По воздуху летел он легче газа,
Проказник, симулянт и конформист.

Лежит он золотистый и чеканный,
Как будто из бумаги золотой.
Кленовый лист, как будто иностранный
Турист заморский, но такой родной.

Возьму его на память в свой гербарий,
А, может, в вазочку поставлю я его.
Кленовый лист – Господний бестиарий,
Звездой упавший на морское дно.

ОБЛАКА, КАК  ЖЕМЧУГА

Облака, как жемчуга
На небе перламутровом
Занимался я с утра
С любимой Камасутрою.

Настроенье, как звезда
В поднебесье сломанном.
Звёзды в небе – поезда.
Млечный путь – дорога в нём.

Философствую, как Кант,
Я в любовной замяти.
В сердце зреет бриллиант
Из алмаза памяти.

То ли в чувствах облака,
То ли чувство  в облаке
Только новая звезда
В твоём восходит облике.

Как звезда твои глаза
В небе перламутровом.
И сравнил бы я тебя
С книгой Камасутрою.

ЯЗЫЧЕСКИЙ  МИР

Если совести нет в теле,
Значит, не т её нигде.
Мир, погрязший в беспределе,
Гондурасит в Колыме.

Мир в язычестве погрязший,
Веру в Бога не обрёл.
Если сам себя не спасший,
То упрямый, как осёл.

Яростен, как вепрь грозный,
Или рыкающий лев.
В беспределе несерьёзном
И уже не человек.

Человечество подобно
Зверю злому, как медведь.
И козла, и даже овна
Укрощает только плеть.

Зло в прогаре, как в угаре,
И оно почти везде.
Человечий бестиарий,
Словно в беспробудном сне.

Привыкаем жить «на шару» .
Прилипает грех, как клей
И подобием кошмара
Стала жизнь для людей.

Мир язычников – мир грешный.
Он рождает только страх.
Жизнь горька и безутешна,
Если веры нет в мозгах.

Мозг ссыхается невольно.
Человек почти как жук.
Препарируемый кролик
Опытов, а не наук.

Мир свою теряет волю.
Нет народов, наций, рас.
Умирающий от  боли,
Мир в язычестве погряз.

САМ  СЕБЕ

Я сам себя укладываю в гроб.
И сам себя из гроба вынимаю.
Я сам себе и господин, но и холоп,
Лакей страстей, в которых пребываю.

Я сам себе мудрец, но и дурак.
В неведенье небесном пребываю.
Когда я что-то делаю не так,
Как будто сам себя я убиваю.

Могилу я копаю сам себе,
Но не лопатой –  вилкою и ложкой.
Коль жить ещё желанье есть во мне,
Не должен больше допускать оплошность.

А  ДУША  ЦВЕЛА  ГЕЛИОТРОПОМ

По ночам я разговаривал с гвоздями,
Что торчали из побеленной стены.
Они дружно мне кивали головами,
Словно были они слуги Князя тьмы.

Каждый из них дьявольским отродьем
Был, не сознавая ни на миг,
Что служили они вешалке подобно,
И картины вешали на них.

Они помнили стихийный запах копий
Самых знаменитых мастеров
А душа цвела гелиотропом,
Средь гвоздей, подобных смыслу слов.

НЕ  ЗАБЫВАЙТЕ  О  ЗЕМНОМ

Когда радеете о благе,
Не забывайте о земном.
Я мысли предавал бумаге,
И слушал в небе звонкий гром.

Когда сойдётся с плюсом минус,
Увы, получится не плюс.
Перед законом я подвинусь,
И, если надо оботрусь.

Не всё бывает непреложным.
И верить  можно не всему.
Идём путём мы часто ложным,
Который нас ведёт во тьму.

Земное же смешав с небесным,
Мы видим только Божий свет.
Бог в этом мире самый честный.
Лукавей дьявола же нет.

Он приласкает, но обманет.
Он льстиво речи говорит.
Не расцветёт цветок – завянет,
Когда он дьявола узрит.

Как листик тоненький бумаги
По ветру в  небе голубом
Мечты колышутся о благе,
Не о небесном, а земном.

БЛАГОДАТЬ  ПО-РОССИЙСКИ

  – А мой папа был в деревне. 
Говорят, что очень древней.
Ей почти что двести лет.
Ничего в деревне нет.

Население нищает,
Та деревня вымирает.
А правительству плевать.
Вот такая благодать.

Ничего совсем не сеют
И надежду не лелеют.
Самогон пьют круглый год.
Выручает огород.

 – А мой папа был в Париже
И купил там пассатижи.
Пассатижи те блестят
И кусают всё подряд.

– А мой папа был в Рязани
И привёз грибы с глазами.
И, когда грибы едят,
То они  на вас глядят.

 –  А мой папа нигде не был.
Ваша быль и наша небыль
Одинаково звучат,
Когда правду говорят.

Сказка ложь, но в ней намёк,
Что мотаем разный срок.
Кто в  Европе, кто в дерьме,
Ну, а кто на Колыме.

ДЕВЯТЬ ЛУН

Всё валится из рук,
Как принцип домино.
В преддверие наук
Я выглянул в окно.

Кровавая Луна –
Предвестница беды
Сияла не одна,
Свет отразив Звезды.

Как семь гитарных струн,
Звенели небеса.
На небе девять лун.
Творились чудеса.

Я бил по тормозам –
Заглох мой агрегат.
« Не верь своим глазам», –
Мне люди  говорят.

Я видел наяву,
А вовсе не во сне,
Горящую тайгу
И блики на Луне.

Какой из девяти
Я не сумел понять
И звёзды не могли,
На них уже печать

Лоснящихся небес,
Испуганных планет.
Попутал, может, бес
Иль всё же это бред?

В начале октября
Пробил заветный час.
Виденья у меня,
Как огненный каркас.

Горела вся земля
Когда на Рим шёл гунн.
Откуда же тогда
На небе девять Лун?

ОСТАЮСЬ  САМИМ  СОБОЙ

Слишком был доверчив я к прохожим
И обманут был своей судьбой.
Но ни на кого я не похожий.
Оставался  я самим собой.

Презирал я  всякие соблазны,
Знал, что не от Господа они.
Не вскипала кровь кипучей плазмой,
Хоть исполнен к женщине  любви.

Возлюбил я женщину, ка к Бога,
Или же, как самого себя.
Даже, если на душе тревога,
Не узнают это от меня.

В сердце боль, а на  губах улыбка.
И ко всем исполнен я любви.
Только жаль, что золотая рыбка
Не исполнила желания мои.

В  ДУШИСТОМ  ЗАПАХЕ  СИРЕНИ

Цветы – прекрасные созданья.
Они для глаз и для души.
Они нужны для  созиданья
И восприятия любви.

В душистом запахе сирени
Томленье, нега и любовь.
Цветы доверчивей оленей,
Но и красноречивей слов.

Цветы – не только знак вниманья.
Цветы ещё и к сердцу путь.
Букеты подбирай со знаньем,
Не абы как, не как-нибудь.

 В цветах особое значенье.
Их смысл фактически глубок.
Возможно есть другое мненье,
Но не согласен с  ним цветок.

ДУХОВНОЕ  ВДОХНОВЕНИЕ

Меонзация хаосогенности
Разрывает любые деструкции.
Но только в области мутагенности
Не нужны никакие инструкции.

Есть духовное вдохновение,
Не зависимое от таланта.
И Господнее откровение
Может карлика сделать гигантом.

И словесное окружение
От  реальности не защита,
А всеобщее обрушение
Отражается на неофитах.

Пусть слова не сияют безднами,
И зазубрины у  метафор.
Это в древности были бедные,
Не имевшие собственных амфор.

Расцветают на клумбах фрезии,
А тюльпаны пока не готовы.
Но звучит с амвона поэзия,
Что похожа на Божье Слово.

МЫСЛИ,  КАК  ВОДА

Стекают мысли, как вода,
И повисают, словно плети.
Жизнь концентрирует года,
Чтоб раствориться им в столетьях.

Но бренность жизни тяжела,
Как хоровое песнопенье.
Когда звонят колокола,
Мир познаётся лишь в сравненье.

Я жизнь сравнивал свою
Как в настоящем, так  и в  прошлом.
Между любил и полюблю –
Шаг, но во времени стреножен.

Как говорится: рад бы в рай,
Но только не пускают мысли.
Они же, как вороний грай
На облаке судьбы повисли.

Жизнь концентрирует года.
Чтоб раствориться им в столетьях.
Не только мысли, как вода.
А жизнь обжигает плетью.

КАЖДОМУ – СВОЁ

Жизнь – бесконечная игра,
Что протекает скрытноглазо.
Кому – тюрьма, кому – сума,
И хорошо, когда не сразу.

Но всяк итога ждёт иного,
Ведь жизнь как-никак игра.
Ни от того, ни от другого
Не зарекайтесь никогда.

Не верьте сказанному слову.
Произнесённое есть ложь.
И просто зёрна от половы
Не отличишь и не возьмёшь.

Обман преследует повсюду.
Порой он даже в нас самих.
И, если Не от Бога чудо,
Тогда о чём написан стих?

О том, что жизнь есть игра,
Что протекает скрытноглазо.
Кому – тюрьма, кому – сума.
И хорошо, когда не сразу.

И  ЭТО  ВСЁ О НЁМ

Крадётся, как  одиночество
Рысью замёрзших слов.
Рысь свою шкуру в  клочья
Рвёт о края облаков.

Он экстраверт эстетик
Или понятий о них.
Бездны над ним эклектик,
Но он натуральный псих.

Ноль перепутали с фазою.
Как он остался цел?
В эзотерике разума
Не обозначен предел.

В звёздных местах, как в ягодных
Прячет он свой язык.
Глаза, как китайские пагоды,
Но он уже так привык.

Он бессмысленно целится
И не похож на людей.
Словно Большой Медведицы
Сын, но не из медведей.

Мушка сбита на траверсе.
Целит он глазом в глаз.
Словно в таблицах Брадиса
Математический газ.

Ухо прижато к дереву.
Слушает соки Земли.
Кто он? Душа приклеена,
Словно ярлык звезды.

Только он в одиночестве
Цепи  перегрызёт.
Что ему, бедному, хочется?
Он и сам не поймёт.

БОЮСЬ

Боюсь небес, боюсь чудес,
Боюсь, когда попутал бес.
Боюсь я стужи и зимы,
Боюсь, когда не снятся сны.

Я не эстет, когда кастет.
Боюсь звенящих кастаньет.
Когда напрасно с рифмой бьюсь,
Сильнее, чем врага боюсь.

Боюсь прыщей и дураков.
Боюсь, когда я сам таков.
Когда все в дырках облака,
Боюсь, причём, наверняка.

Когда редактор – прохиндей,
Боюсь я больше, чем прыщей.
Не пью, когда на сердце грусть.
Но, что сопьюсь, я не боюсь.

В  ПАУТИНЕ  СОБСТВЕННОЙ СУДЬБЫ

Собирают солнечные нити,
И плетут из них мою судьбу
Гумусные мойры и хариты.
Так что я пока ещё живу.

Не пророк, не ангел и не гений,
Я почти такой же, как и все.
Я материал для удобрений
На бесстыдной выжженной земле.

Я Всевышним созданный из праха
В прах земной безвременно уйду.
Лишь штаны и белую рубаху,
Что на мне с собою я возьму

Но конца своей судьбы не знаю.
Знаю, но не ведаю: когда?
Удостоен ада или рая?
Словно капли капают года.

В городе, среди паров бензина,
Я живу, как  прочие, увы.
Только я опутан паутиной
Безучастной собственной судьбы.

Я  плыву к последнему причалу,
Что определяет мне Творец.
Слава Богу, что ещё с началом
Мой не перепутали конец.

ЗАТМЕНИЕ

Потемнело солнечное небо.
Встала между Солнцем и Землёй
Белая, как снег, краюха хлеба,
Та, что называем мы Луной.

Ненадолго, но не видно Солнца.
Может ли, то быть небесный знак?
Как полоний, выгорает стронций,
Оттого кромешный всюду мрак.

Раньше суеверием казалось
И не понимали чудеса.
На астрономическую шалость
С любопытством смотрим в небеса.

Стёкла мы заранее коптили
Всё же были предупреждены.
Но не все увидели светило
Небо в состоянии войны.

Астероиды похожи на иголки,
Что пронзают негламурно тьму.
И летят свистящие осколки
Агрессивно прямо на Луну.

ОН  БОЛЬШЕ  НЕ  ХАМИТ

Хамить достаточно начать,
И будет вам успех.
Любил он к чёрту посылать,
Но посылал не всех.

Начальство ещё мог понять,
Хотя и не любил.
А подчинённым « твою мать»
Всегда он говорил.

Но как-то по ошибке раз
Начальника послал.
И пробил нехороший час.
Начальник промолчал.

В ответ слов грубых не сказал,
Буквально ничего.
Но в штатном списке этот хам
Себя уж не нашёл.

Всегда он по теченью плыл,
Как вялое дерьмо.
И всё-таки уволен был.
За хамство он своё.

Душа у хама не болит.
Что не искал нашёл.
Теперь он больше не хамит,
Но поезд-то ушёл.

МЫШЛЕНИЕ  В  КАЧЕСТВЕ  БРЕДА

Нужна над собою победа.
Решётки страшнее плетей.
В майолике майского неба
Влечёт нас порядок вещей.

Мышление в качестве бреда
Почти невозможно понять..
Влеченье отнюдь не победа.
Важнее участье принять.

А в чём, не имеет значенья.
Участие тоже не факт.
К чему мы имеем  влеченье
Расскажет, пожалуй, поп-арт.

Но нету тому объясненья.
Да нам и не нужно оно.
Важнее для нас озаренье..
В осадок я выпал на дно.

Но время настало решений.
Так медленно тянутся дни.
И нет никаких впечатлений.
А, может, они не нужны?

ХРУСТАЛЬНАЯ  МУЗЫКА

Я обожаю ножки стройные
Фужеров, рюмок и бокалов.
Я выбирал из них достойные
Не по объёму, а вокалу.

Предпочитаю я хрустальные
С их демонической улыбкой.
Они такие музыкальные,
Звучащие подобно скрипке.

В них тайна неоткрытой эры,
Но и преодоленье страха,
Когда бокалы и фужеры
Звучали музыкою Баха.

Я извлекал такие звуки,
Что только сердцем уловимы,
Но неизвестные науке.
Они  звучат, как концертино.

Из атомов и электронов
Слагалась музыка бокалов
Катилась музыка по склону,
Но не объёма, а вокала.

СЧИТАЕТ  ЗВЁЗДЫ  ЗВЕЗДОЧЁТ

Считает  звёзды звездочёт –
Не  в море корабли.
Трава на небе не растёт.
Растёт всё из земли.

За исключеньем дураков.
Они растут везде
Из глупости и облаков
На небе и земле.

Промчится в небе самолёт.
И снова в нём покой.
И небо чёрное цветёт
Апрельскою звездой.

Пронзает мысль небеса:
«Кому принадлежит».
И, как полночная оса,
Чего-то там жужжит.

Считает звёзды звездочёт,
А лучше б  корабли.
Никто, конечно, не поймёт:
« А для чего они?»

ИЩИТЕ  ДНО

Куда сложней познанье человека,
Чем идолы германцев и славян.
Фаллические символы ацтеков
Переплетались с мистикой парфян

Кто Митре поклонялся, кто Моздоку
Кто в небе засветившейся звезде
Кто почитает суфиев Востока,
А кто мечтает просто о еде.

Пространственны порой мыслепатемы
Ещё доисторических времён.
Как  патриаршие модемы
Эпохою своей испепелён.

Гламурна память Нибелунгов,
Но гусли достаёт  боян.
И  генетические джунгли
Напоминают океан

Страстей и  слёз, а также горя,
Но время движется  вперёд.
Того, кто нынче не в фаворе,
Из-под сознанья достаёт.

Дымятся древние поверья
Вулканом нынешних легенд.
И что акупунктуры   мера?
И скоро ль будет «хэппи энд»?

Безумно время, но склоненьям,
Увы, не ведомо оно.
Чтоб разобраться, нужно время.
Ищи, познав вершину, дно.

БЕСОВСТВО  ВНУТРИ  НАС

Как обнажённый нерв и без одежды,
Разбитые толпой безмозглой в кровь,
Гуляют по периметру надежды
Растерзанные вера и любовь.

Определяют чувства безысходность.
Неужто бесы в самом деле мы?
Представить трудно, даже невозможно,
Что слугами мы стали сатаны.

Пусть не за деньги, даже пусть невольно,
По равнодушию, иль по злобе.
Осознавать, наверно, очень  больно
Такое вот стоянье на земле.

Сопутствуют предательствам измены.
Мы все в ответе за земное зло.
Ещё грядут большие перемены.
Но не пеняйте, что не повезло.

За равнодушие не минет нас зарплата.
Кто равнодушен, не причастен к злу.
В последствиях мы сами виноваты.
За непричастность зло берёт с нас мзду.

Здоровьем платим, жизнью и покоем
За  неприкаянное бесовство.
Душой всяк безучастный беспокоен,
Насилуя земное естество.

МЫ – ЗОМБИ.

Не одурманивайте души.
И не кодируйте себя.
Катастрофически нарушить
Нельзя законы бытия.

Не превращайте человеков
В закомплексованных рабов.
Где Иерусалим и Мекка
Средь невербальности миров.

Наш ум становится зашкален
По человеческой шкале.
Мозг более универсален,
Но кто подумал о душе?

Мы, как бездушные солдаты
Кибернетической войны,
Древней, чем римские легаты.
А киберы кто? Тоже мы.

Мы  зомби чьей-то  гнусной воли.
Да и живём мы на гроши.
Мы сожжены чужою болью,
Но не телесной, а души.

Мы  одурманены позором,
Но не своим, скорей чужим
Мы душегубы, но не воры.
Но правду мы не говорим.

Воруем если, лишь идеи,
Но со вселенскою тоской.
Хоть мы по сути прохиндеи,
Но с одурманенной душой.

ВСАДНИКИ  АПОКАЛИПСИСА

Меч занесён  и близок Страшный Суд.
Не каждому удастся помолиться.
Покаяться спеши. Уже идут
Четыре всадника Апокалипсиса.

И выплывет на небе голубом
Дымящееся, цвета угля  солнце.
И должен наступить Армагеддон.
В полураспаде выгорает стронций.

За ним из атмосферы кислород
Заменен будет  серой и азотом.
Но вымирает человечий род.
И пахнет почему-то вдруг укропом.

Так может пахнуть  за болотом лес.
Укропа запах с привкусом метана.
И небо вертикально, как отвес,
И солнца луч грознее, чем катана.

Меч занесён, и будет Страшный Суд
И только человечества не будет.
Покаяться спеши. Уже идут
Четыре всадника, но и  они не люди.

Настало время всяческих  расплат
За все грехи, причём  одновременно.
Сердитый грома на небе раскат
Когда лишь шаг  до ада от Эдема.

ПОИСКИ  СВЕТА

Бордовое бордо
Всплывало, как звезда.
Но это не вино,
А только дважды два.

Светился элемент,
Открытый не вчера,
Но крепче, чем цемент,
Космические бра.

Светился вихрем свет
Шершавых анаграмм.
Что было, больше нет.
Не верю ни на грамм.

Куда девался фриз
Небесных теорем?
Стекает сверху вниз
Крап-лак из хризантем.

Но душная сирень
В коллоидной душе,
Расплылась, словно лень,
На выжженной земле.

Повсюду был разлит
Молекулярный страх.
Аммиаком разит
Топор, устав от плах.

И льётся  чья-то кровь
С погашенной Луны.
Я пел бы про любовь,
Но только нет любви.

И существует грех,
Что не отмолен мной.
Расколот, как орех,
Безумный шар земной.

Нет веры, нет и сна.
И что-то тормозит.
Земля с ума сошла
И солнце не горит.

И наступает ночь
На сто грядущих лет.
И мы сбегаем прочь
Туда, где мрака нет.

СОКРОВИЩА  ОСЕНИ

Словно золото брошено
На подстилку из фетра.
То сокровище осени
Уворовано ветром.

Листья падают вечером
Индифферентно.
Словно падшая женщина
С загулявшим клиентом.

Небо выстлано звёздами
Голубыми и белыми.
Только всё несерьёзно
Под звездой очумелой.

Листья падают осени
Пятаками звенящими.
Наземь золото  сброшено,
Как сокровища спящие.

Только средств нету моющих
И протирок из бязи.
Дождь затопчет  сокровища
И запачкает грязью.

ГОНЦЫ  ОСЕНИ

Бренчат венчально бубенцы,
Колоколят колокола.
Спешили  осени гонцы
Дождём наполнить облака.

А листья вестники святынь
Спешили вниз к земным богам
От  безобразия пустынь,
Чтоб посетить природы храм.

Дождь месит грязь, так он слепой.
Так слякоть не для красоты.
А неба край похож на крой.
И плачут  ржавые кусты.

И ягоды, как кровь рябин,
А может быть, калины кровь.
И паутин гетеродин.
А  в них вселенская любовь.

Запуталась и заждалась,
Как ветра стылого порыв.
Но коротка природы власть
И молнии разряд, как взрыв.

Но осень грамотно пришла.
И сквозь антенны паутин
Дождинка малая легла
На неба звёздный паланкин.

И звёздная порвалась шаль
Узором сетки бубенца.
И неба треснула эмаль.
Колоколят колокола.

Я – МАЛЕНЬКИЙ

Я – организм, живущий в водной толще.
Душа моя, как рыбка в океане.
В стихии водной значу я не больше
Звезды, упавшей с неба, но  в нирване.

Я – колокол без языка не певчий.
Я – какаду, что разучился плакать.
Хотя мне и от этого не легче,
Но я переносить умею слякоть.

Уж больше часа не менялось настроенье,
Хотя менялась раза три погода.
Под дождь моё заточено мышленье.
Я не меняюсь никому в угоду.

Пускай я беден, но я  не зависим.
Вполне возможно, потому и бедный.
Сегодня можно звать меня Анисим.
А завтра назови меня  молебном.

И нету надо мною господина,
За исключеньем в моём сердце Бога.
Сгорю я, только не в парах бензина.
Я – ветхий дым а грунтовой дороге.

Душа моя, как  в океане рыбка
Или песчинка на песчаном пляже.
Замаскирую тело за улыбкой,
Чтоб не нашли, к тому ж я  в камуфляже.

Я – маленький, я спрятался в планету.
А, может быть, звезда я во Вселенной.
Или меня теперь на свете нету.
Душа, как рыбка, но она нетленна.

ЛУЧШЕ  БЫТЬ  КАНАДСКИМ  ТЮЛЕНЕМ

К дуракам приходят мысли от лени,
Да и то, пожалуй, не сразу.
Почему у канадских тюленей
Больше прав, чем  у народов Кавказа?

Средь кавказцев не было трусов.
В истории правду за ложь выдавали.
Знали в Африке даже зулусы,
Что случилось взаправду в Цхинвали.

А в Чечне, в Дагестане кто скажет
Настоящую правду народам?
Путь к свободе кто им укажет
Жить по совести и по природе?

Но слова расходятся  с делом.
Высший Суд, он же высшая мера.
Чтобы истин познать все пределы,
Надо жить в  соответствии с верой.

И не важно каких чтить пророков.
Христу служишь ты иль Магомету?
Важно меру узнать в истоках
И молиться не тьме, а  свету.

Чтить единого нужно Бога,
Ибо каждый получит по вере.
Не пророков мне жаль, а химеры.
Развелось их довольно много.

Со страною что будет нашей.
Ничего в ней уже не светит.
Ложью кормят, как  манной кашей,
А ведь мы уж давно не дети.

КОГДА  СПЛОШНОЕ  ОКАЯНСТВО

Никто уже давно не верит в чудо,
Тем более не может сотворить.
Среди людей заносчивых и грубых,
Эстетом трудно слыть, не то, чтоб быть.

На хамство, если не ответил хамством,
Считай, что плюнул сам себе в лицо.
Когда вокруг сплошное окаянство,
Легко лишь тем, кто стать смог подлецом.

За пазухой не хлеб, а только камень.
А за улыбкой кроется обман.
И из живущих, самый честный парень,
Или дурак, иль вовсе наркоман.

К небытию осталась жажда жизни.
Мы  попросту её не сберегли.
А совесть только в виде катаклизмов,
И то не у людей, а у Земли.

Взывает совесть голубой планеты
К тем, кто на ней пока ещё живёт.
Мы заполняем всякие анкеты,
Но нет гарантий, что никто не врёт.

Врут все, пусть в качестве самозащиты,
Воображенья подключая мощь.
Глаза горят, как  мощные софиты,
Но не спасла ещё ни разу ложь.

ОН  ДУШУ  ПРОДАЛ  САТАНЕ

Не всякий, кто с деньгами, финансист,
Как и не каждый пьющий. алкоголик.
В тюрьме не все, кто на руку нечист.
Не всякий сумасшедший – параноик.

Не каждый в жизни друг, не каждый враг.
Врагов не бойтесь, бойтесь равнодушных.
По склону жизни тащит, как ишак
Не всякий по дороге, вверх идущей.

Иные просто скачут по верхам,
Деньгами, словно плетью погоняя.
Он и злодей, и ябедник, и хам.
Ему и ад, возможно, станет раем.

Он запряжёт не лошадей – чертей
В украденную им же  колесницу.
Он дьявола окажется  хитрей,
Ему и бес лукавый покорится.

Не силой, но обманом он возьмёт.
Но не своё возьмёт он , а чужое.
Моралью он давно уж пренебрёг.
Его уже ничто не беспокоит.

Он с сатаною сделку заключил,
Когда расстался с собственной душой.
Взамен богатства мира получил,
И наплевать ему  на остальное.

А где-то льётся человечья кровь,
И на кого-то дом его обрушен.
Не испытает никогда любовь
И ненависть, он просто равнодушен.

В тюрьме не все, кто на руку не чист.
Не всякий сумасшедший – параноик.
Не всякий, кто с деньгами, финансист,
Как и не каждый пьющий – алкоголик.

СЛЕД  В  ЖИЗНИ

Наступает прошлое на пятки.
Парадокс: но будущего нет.
Сам с собою я играю  в прятки,
Но сумел оставить в жизни след.

Оставляя в жизни след заметный,
Главное: суметь не наследить.
Всё, что происходит мимолетно,
То вообще никак не может быть.

Быть не может, но ведь происходит,
Даже , если мы не верим в чудеса.
То ли нас лукавый за нос водит,
То ли рассердились небеса.

В жизни всё не происходит гладко
И в душе жизнь оставляет след.
Наступает прошлое на пятки.
Парадокс:  но будущего нет.

Я  ПРОВАЛИЛСЯ  В  БЕЗДНУ  БЫТИЯ

Я провалился в бездну бытия.
Но, слава Богу, дна я не достиг
И истин всех ещё я не постиг,
Зато постиг я собственное «Я».

В себе помог мне разобраться Бог,
По собственной природе.
Свободен от сомнений и тревог,
И от грехов я всяческих свободен.

Живу и теперь, как малое дитя.
И Божий мир мне очень интересен.
Я провалился в бездну бытия
И бездны мир мне оказался тесен.

И я шагнул в космический простор.
Его уж точно не видать пределы.
Я стал своею собственной душой,
Свободной, но не покидая тела.

Сознание расширилось моё.
И озарились светом горизонты.
Пока что не постиг ещё всего,
Но мозг уже раскрылся звёздным зонтом.

И защищает мысли все мои
От глупости, предательств и пороков,
А также всех несовершенств Земли.
Внимаю я пророчествам пророков.

И сам я среди них профетом стал.
Пророчества важнее даже хлеба.
Почувствовал я новый пьедестал.
И  подо мною не земля, а небо.

Читая книги Осии и Ездры,
Я вспоминаю Землю иногда.
Я провалился в бездну бытия.
Другие предо мной открылись бездны.

ФОРМА  ЖИЗНИ

Поэт, как в треугольной призме
Слов преломляет облака.
Поэзия есть форма жизни
Внутри родного языка.

Кто отделяет от половы
Великой истины зерно,
Владеет тот не только словом,
Он видит у вершины дно.

И каждый раз по вертикали
Он доползает до вершин.
Ему космические дали
Открылись. Он Вселенной сын.

Он понимает то, что раньше
Понять он в сущности не мог.
И мозг работает без фальши.
Поэт свободен от оков

Земных и прежних представлений.
Он сам талантом преломлён.
И ежели поэт не гений,
То не поэт по сути он.

А рифмоплёт, пусть и удачный,
Попавший в заблуждений плен.
По настроению пусть мрачный,
Но встать обязанный с колен.

Иначе в треугольной призме
Не сможет преломить он слов.
Поэзия есть форма жизни,
Как правда, вера и любовь.

НЕ  ДАЙ  БОГ  ЖИТЬ   В  ЭПОХУ ПЕРЕМЕН

Ничто не вечно, даже перемены.
Не дай Бог жить в эпоху перемен.
Друг другу не устраивайте сцены.
И в ад не превращайте свой Эдем.

Мечты – химера, а реальность ложна.
Не предсказуем эксклюзив-эфир.
Единственно ещё, что непреложно:
Вселенная и параллельный мир.

Меняются и звёзды, и планеты,
И судьбы человечества. В судьбе
Безвременно меняются моменты.
Уже не важно кто, когда и где.

Концепция уже необратима,
Поскольку в мире существует тлен.
Не вечно даже, что необозримо.
Не дай Бог жить в эпоху перемен.

ЧЁРНЫЕ  ДЫРЫ,  БЕЛЫЕ  ПЯТНА

Чёрные дыры белые пятна.
Невероятное так вероятно.
Не помогают даже открытия.
Чёрные дыры – это события.

Белые пятна – адреналина
Нам не хватает в мозге  курином.
Необходим человечеству поиск,
Но не об этом я  беспокоюсь.

Всё, что находим, вдруг исчезает
Чёрные дыры нас окружают.
Белые пятна нашей планеты
Кварки теряют яркого света.

Мир превращается в мрак и пустыню.
Богом мир создан и Богом отринут
Белые пятна землю иссушат.
Чёрные дыры – чёрные души.

Нету  духовности, есть катаклизмы.
Смерть стала главною фазою жизни.
Злоба людская сердца нам иссушит
Тьма поглотит всё, особенно души.

Солнце исчезло и мгла поглотила
Даже Земли притяжения силу.
Невероятное так вероятно.
Чёрные дыры, чёрные пятна.

НАДО  ПРОРЫВАТЬСЯ

Нет у моих врагов единства цели,
Но, если не везёт, так не везёт.
Я жизнью загнан в угол, как  в пещере.
И, к сожаленью, выход там, где вход. 

Я, словно одиночка-волк, зафлажен.
Мне некуда бежать. Последний бой
Принять я  должен. Быт  мой не налажен,
И ни кусочка неба надо мной.

Живым не дамся. Но слабеют ноги,
И силы, к сожалению, не те.
Иду вперёд, не ведая дороги.
Надеюсь, не заметят в темноте.

Я прохожу довольно узкой щелью,
Надеясь, просочиться сквозь неё.
Я дорожу поставленною целью,
Но сколько предстоит всего ещё?

Улавливаю шорох чутким ухом.
Вокруг меня скрываются враги.
Я укрепился волею и духом,
Но не видать ни мне, ни им ни зги.

Надеюсь, что прорвусь я сквозь заслоны.
Хотя какой  заслон – враги кругом.
У них бесчеловечии законы.
Прикинусь, может, собственным врагом.

Не знаю я: куда от них деваться.
Быть может, стать, как и они, дерьмом?
Я буду лгать, лукавить, притворяться ,
И примут, может быть, за своего.

НЕНАВИСТЬ  ПОХОЖА  НА  ЛЮБОВЬ.

Я проснулся. Пахла огурцами
Рано поседевшая морковь.
Если откровенно, между нами:
Ненависть похожа на любовь.

Жизнь не удалась мне изначально,
Хотя вроде, жаловаться грех.
На душе паскудно и печально.
Для  чего мне слава и успех?

Путь на небесах мой обозначен.
Давят пустота и тишина.
А ведь всё могло бы быть иначе,
Но не захотели небеса.

Словно скован  я чужою волей.
А своей, ужели нет совсем?
Влево шаг – сковало тело болью.
Вправо шаг – вообще я глух и нем.

Если откровенно,  между нами:
Ненависть похожа на любовь.
Я проснулся пахла огурцами
Рано поседевшая морковь.

ПОВЁЛСЯ  НА  ЗАПАХ

Олениною пахнут зайцы
И арбузами водолазы.
Почему-то скрутила пальцы
Непонятная мне зараза.

Воздух сжался почти до упора,
Словно вылился из атмосферы
И с  соседом  я  вечно спорю
О каких-то тупых химерах.

Параллельный мир – не банальность,
А реальное просто событие.
Ощущаю я ирреальность
По неведомому  наитию.

Я всегда выступал против хамства,
Но порою хамил в ответ.
Мир за гранью уже окаянства,
Хотя, может, ещё и нет.

Пограничное состояние
Между радостью и печалью.
В тупике я ещё моральном.
Знать бы было что изначально.

Я податься хотел на Запад,
Но не я принимал решенье,
Я, как волк голодный на запах,
Только путаюсь в ощущеньях.

С неба падали птичьи яйца,
Как обрывки надорванной фразы.
Олениною пахли зайцы
И арбузами водолазы.

ПОЭТА  ВЕДЁТ  ЯЗЫК

Поэт писать стихи не должен лишь бы
Писать уж если, так, чтоб на века.
Семантика есть антика семижды
Проверенного веком языка.

Язык стиха не мог быть обезличен.
Поэта за собой язык ведёт.
Стих не звучит ни тостом, даже спичем.
Поэзия, как  в  небе гром грядёт.

Захватит, уведёт и опрокинет
Все представленья и заставит вновь
Почувствовать, и что-то в сердце сдвинет.
Поэзия внезапна, как любовь.

Её так сразу можно не увидеть
Поэзия есть меональность слов.
Но не дай Бог бездарностью обидеть,
Обидится и навсегда уйдёт.

И бездарью останется навеки,
Метафоры не ищущий поэт.
Стихи порою, словно человеки,
Хороших много, а таланта нет.

ЧЕЛОВЕК – НЕ  ВЕНЕЦ  ПРИРОДЫ

Строки вяжутся в стишок,
Море лижет сушу.
Для кого-то будет шок,
Если плюнуть  в душу.

Кошки похитрей собак,
Их глупей коровы.
Люди курят же табак.—
Глупости основу.

Водку, пиво и вино
Пьют они порою.
Неужели всё равно
Им, что с головою.

Человек же был венцом
Матери-природы.
Неужели был Творцом
Создан он уродом?

Ведь не курят и не пьют
Кошки и собаки.
Хоть друг друга и убьют
Они также в драке.

Вы прочтёте между строк
Что не обнаружить.
Для кого-то будет шок.
Если плюнуть в душу.

МНЕ  СНИЛОСЬ  МОРЕ  ИНОГДА

Мне снилось море иногда,
Как атрибут земного рая.
Не просто море есть вода.
Свобода в нём от края и  до края.

Я сердцем  ощущаю лёгкий бриз
И благодать небесную от  Бога.
Я погружался в море словно приз,
А может, удовольствия дорога.

Вода морская тело обвила
Какой-то сверхъестественною лаской.
И  ничего, что ночь и в небе мгла,
Себя я ощущаю, словно в  сказке.

Морской не только сказочный пейзаж,
А райское природы наслажденье.
Я выхожу на берег. Райский пляж
И райское должно быть ощущенье

На море не был я уже давно.
Воспоминания о нём ещё из детства.
Пьянит волна морская, как вино.
А сон о море – Божие наследство.

Я спал. Мне снился берег золотой
И ласковое голубое море.
И лёгкий шум. То был морской прибой
И ощущение свободы на просторе.

КОГДА  РАЗРУШЕНО  ВООБРАЖЕНЬЕ.

Реальность умирает лишь тогда,
Когда разрушено воображенье.
На стыке отрицанья бытия
Не можем получить благословенье.

Самосознание за гранью языка.
Самопожертвование намного ближе.
Никто не может знать наверняка
Ку да судьбу Небес Владыка движет.

Мы без  обозначения тревог
В подлунном нашем мире существуем.
Реальность  умирает, если Бог
Покинет нас. Мы жизнями рискует.

Виновны мы  не только перед ним –
Перед любым грядущим поколеньем.
Реальность мира превращаем в дым,
Когда разрушено воображенье.

ТВОРЧЕСТВО

Я этот мир полюбил не поэтому,
Что растворён в ощущеньях своих.
Объединяет учёных с поэтами
Тайна, сокрытая в каждом из них.

Кто-то позднее, а  кто-то чуть ранее,
Место и смысл свой осознаёт.
Сквозь озаренье придёт понимание.
Мысли его происходит полёт.

Творчество – это отнюдь не иллюзия.
Творчество – звёздных систем  креатив.
Даже, когда представления сузили,
Пассив всегда превышает актив.

Мир пребывает на пике активности.
Солнце пятнистое, как леопард.
Между сознанием  и  креативностью
Миг озарения, как авангард.

Объединяет учёных с поэтами
Тайна, сокрытая в каждом из них.
Я этот мир полюбил не поэтому,
Что растворён в ощущеньях своих.

МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ  ВЗГЛЯД

Загорелись зелёным огнём
Алюминиевые глаза.
Они светятся ночью и днём,
Словно в небе крутая война.

Светлый блеск металлических глаз
Отливает слегка серебром.
Воздух – это, практически, газ,
И среда, где взрастает геном.

Инженерия кондовых чувств.
Почему же расплавлен металл?
Только некто до донышка пуст,
Хотя  он ничего не взалкал.

Словно олово плавится взгляд,
Отливая сухим серебром.
И глаза, как урановый ряд.
Они светятся ночью и  днём.

ОПЯТЬ  КАТАКЛИЗМЫ

И дождь выпадает обильно.
И почти полпланеты горит.
Кто-то Землю обидел так сильно,
Что она человечеству мстит.

То вулкан извергается лавой,
То вдруг землю внезапно трясёт,
То цунами, как змей многоглавый.
Погибает повсюду народ.

Тьма заменой становится свету.
И сгорают ночные огни..
Чем обидели люди планету?
Чем разгневали Бога они?

Кто заставил друг друга бояться.
Что-то сломано в каждой душе.
И улыбка людская змеится,
Словно трещина зла по земле.

Нас достали уже катаклизмы.
Может, в этом виновны и мы?
Кто-то вставил громадную клизму
Прямо в центре убогой Земли.

РАВНОДУШИЕ

Живёт народ ничуть не беспокоясь,
Ни о других, ни  о судьбе своей.
Не только люди потеряли совесть
Они вообще не ведают о ней.

Не Богу они молятся, а злату.
Но только храмы Господа пусты.
А души человеческие – плата
За помыслы, что были нечисты.

Не ненависть страшна, а равнодушье.
Ничто никто не знает наперёд.
Как будто охватило всех удушье.
От эгоизма задыхается народ.

Всем наплевать на всех. Единою судьбою
Никто не хочет между прочих жить.
Живёт народ ничуть не беспокоясь,
Ни  о себе, но также о других.

КОЛОДЕЦ  ЗАБЫТЫХ  ЖЕЛАНИЙ

В колодце забытых желаний
Практически не было дна.
И нет никаких расстояний.
Там бездна всего лишь одна.

Другие засветятся бездны,
А эта вот, всё-таки нет.
И самая худшая бездарь
Ведёт себя, словно поэт.

По сути, хотя и по форме.
Скорее, то был плагиат
Ему настучать бы по морде,
Но он ещё был бюрократ.

Грозился каким-то законом,
Но только где этот закон?
Культура была только фоном,
А сам он типичный дракон.

Хотя был на вид безобидным,
Но это лишь только на вид.
Считался вполне легитимным
Брюзжащий на мир индивид.

Но он возомнил себя кем-то,
Хотя не понятно мне кем.
Вносил он посильную лепту,
Но лучше молчал бы совсем.

Он был образцом расстоянья.
И это сводило с ума.
В колодце забытых желаний
Практически не было дна.

ТЕНГРИАНСТВО

Одно движение Тенгри
И станет мир другим.
Мир, не исполненный любви,
Похож на горький дым.

Глотаем воздух неудач,
Взнесённый исподволь.
Сопровождают жизнь плач,
Страдания и боль.

Никто не знает наперёд
Ни собственной судьбы,
Ни жизни срок, ни небосвод,
Где обитал Тенгри.

Бумагой рвутся облака
Меняя струйный свет.
А мы живём, наверняка,
Бедою прошлых лет.

Рисуем знаки на воде
И рванных облаках.
И понимаем: быть беде,
И нами движет страх

Перед природой и огнём,
И даже пред дождём.
Пугают молнии и гром.
 Грозу мы переждём.

Но с трах душевный не унять,
Не избежать  судьбы,
Лишь потому, что не понять,
Где мы, и где Тенгри.

РАЗЛОЖЕНИЕ  РЕАЛЬНОСТИ.

Разлагаю реальность
На мельчайшие атомы.
Проявляю банальность
Не в фотонах, но в  фатумах.

Миражи выявляются,
Как предметы реальности
Как колючки цепляются
Мне за ноги банальности.

И слова виснут путами,
Как пиджачные фалды.
Только что-то я путаю
Модернизм с авангардом.

Полагаю в безмерности
Реализма движение.
Но при всей эфемерности
Мир достиг разложения.

Оды просто бездарные,
Как и всё, кроме вечности.
Сны мне снятся кошмарные,
Как всему человечеству.

В спешке, как дети малые,
На космический утренник,
Звёзды пусть, запоздалые,
Разлагаются внутренне.

КРОВЬ  НА  РЕЛЬСАХ

Кровь прольётся на рельсы,
Но без стука под поездом.
Кто-то выкрикнул : «Целься»,
Словно текст из «Пинк Флойда».

И сквозь шпалы смолистые
Трава вырастет пальцами.
Население  истово
Прирастает китайцами.

Я стихами не чванствую,
Просто есть совпадения.
По планетам я странствую.
Я – почти сновидение.

Жизнь – сплошная трагедия
И подобие торга.
Буду энциклопедией
У смотрителя морга.

Он поэт был  крестьянский,
Только в  талии узкий.
Изучал итальянский,
Но писал лишь по-русски.

Просто здорово сказано
Про Сергея Есенина.
Только тело размазано,
Словно Анна Каренина.

Реомюр или Цельсий,
Может, лучше по Кельвину?
Кровь прольётся на рельсы
Человека иль мерина?

УЖАСНЫЙ  ХРАП

Ты храпишь, словно волк в «Красной шапочке».
С тобой рядом мне боязно спать.
Прекрати, или будешь сквозь тапочки
Не храпеть, а тихонько дышать.

Храп твой, словно основ потрясание.
Ты храпишь, будто ринулся в  бой.
У тебя громовое дыхание.
Что творится в то время с  тобой?

Словно лязг об железо железа,
Будто гром и, похоже, гроза.
Как в станке многопрофильном фрезы,
А не только одна лишь фреза.

Ты храпишь с непонятным оттягом,
Словно в сердце наносишь удар.
Ну не будь таким мстительным гадом.
Ты храпишь, как воинственный Марс.

Ты храпишь, как стрельба с пулемёта,
Иль в  оркестре звучит барабан.
Храп похож твой на рёв самолёта.
Ты – храпун, но храпун – хулиган.

Стёкла в доме от мощного храпа,
Как от пьезо-лучей дребезжат.
Лучше б ты разговаривал матом.
Хотя храп твой мощнее, чем мат.

Ты храпишь посильней артналёта.
Я безумно от храпа устал.
Мои нервы от храпа ни к чёрту.
Ты меня своим  храпом «достал».

БЕЗ  ГРЯДУЩЕГО

Гибнут Трои, пропадают Атлантиды.
Изначально мир калечит сам себя.
Тайны постигаем мы Изиды,
Но не постигаем бытия.

Сколько можно ошибаться всей планетой?
И не в те мы верим чудеса.
Почему-то тянемся не к свету.
Мрак накинут был на небеса.

В тёмном небе не мигают звёзды,
Но судьба поставлена на кон.
Узнавать хоть что наверно поздно,
Если Господа нарушили закон.

Мы живём отнюдь не по морали.
И желанья каждого темны.
Треснули Господние Скрижали,
Заменили из скрижали сатаны.

Приоткрылись все земные поры
Только кто определил пути?
То же, что с Содомом и Гоморрой,
Может с каждым вдруг произойти.

Не закончен путь земной, но всё же,
На неверном мы стоим пути.
Глупость человечество стреножит
И воображенье пустоты.

Мир астральный заменил реальность.
В параллельный мир вхожденья нет.
Даже представлений инфернальность
Врядли нам заменит Божий свет.

СТАРОСТЬ – НЕ  РАДОСТЬ

Возраст невозможно обмануть.
Утомления, увы, не избежать.
Чем длиннее жизненный  мой путь.
Тем сильней приходится страдать.

Сердце вдруг кольнёт и заболит
Там, где было хорошо вчера.
На свою судьбу я не сердит,
Но кружится часто города.

Поясницу ломит, будто встал
Я опять с утра не с той ноги.
Ничего не делая, устал.
Господи, сегодня помоги.

Я с молитвы начинаю новый день.
Встать с постели просто нету сил.
Старость – это прошлой жизни тень.
Раньше я здоровья не просил.

Раньше я курил и пил вино,
А теперь я пью один кефир.
Раньше посещал я казино,
А теперь, дай Бог, хотя б сортир.

А теперь  я вынужден страдать,
Поясницу ломит, как и грудь.
Утомления, увы, не избежать.
Возраст не возможно обмануть.

ЧУЖАЯ  БОЛЬ.

Душа боится суеты,
И от неё бежит.
Признание своей мечты
Тебе принадлежит.

Но из-под спуда, исподволь,
Порой исподтишка.
Прорвётся в душу чья-то боль,
Невидимо пока.

Но нарастает по чуть-чуть,
Как будто налегке.
И там, где  сердце, ломит грудь
И смутно на душе

И боль чужая, как  своя
Становится теперь.
И сходишь медленно с ума,
Не указав на дверь.

И сам становишься чужим
Ты  самому себе.
Чужая боль, как горький дым,
Но  в собственной душе.

И непонятно почему,
А, главное, зачем?
И сам уже идёшь ко дну,
Непонятый никем.

КОГДА  КРИЧИТ  КОЗОДОЙ

Хрустальный воздух, словно Мезозой,
Пропах доисторической полынью.
Кричит ночная птица – козодой,
Когда воспоминания нахлынут.

О будущем, о прошлом – всё равно.
И облака на небе, как квадраты.
И человечьи души заодно
Не на кресте, но всё-таки распяты.

Лишь вечность бесконечность познаёт
На грани или же за гранью бездны.
А, может быть, что всё наоборот,
И оказаться может бесполезным.

Судьба, душа, а также чудеса
Видны в хрустальном шаре Мезозоя.
Прозрачные стояли небеса.
Они не слышат крики козодоя.

НОСТАЛЬГИЯ  ПО  ПРОШЛОМУ

Ночь необъятна, как купол собора.
Звёзды, как фрески небес.
Наверняка будет утро не скоро.
Месяц, как буковка «Эс».

В бархате сна утопают деревня.
Необъясним их покой.
В травах духмяных скрыт замысел древний
С неодолимой тоской.

Это по прежним векам ностальгия.
Слишком техничен наш век.
Может быть, снова вернётся Мессия,
Но не пророк – человек.

И поведёт снова Сын человечий
Нас за собой или нет?
Таяли звёзды, как сальные свечи.
И начинался рассвет.

БЕЗ  СВОБОДЫ

На что мы тратим жизни годы,
Нагие нервы теребя?
Без осознания свободы,
Нет осознания себя.

Я ощущаю каждым нервом
Свободу, что пришла извне.
Жизнь полосатая, как зебра.
Возник вопрос: когда и где?

Свобода быть должна повсюду.
Но не найти её никак.
Подобная свобода чуду.
Свободен лишь один дурак.

Мы все мечтаем о свободе
И очень часто говорим.
На что уходят жизни годы?
На пустоту и горький дым.

И рвутся нервы, как пустышки,
И тесен прежний окоём.
Но без свободы мы мартышки,
Хотя и не осознаём.

ГОСПОДЬ  РУКОЙ  ПОЭТА  ВОДИТ

Тем, кто законы не нарушил,
Живущим волею Творца,
Массирую стихами души,
Возликовала, чтоб  душа.

Я не пророк, но в  наше время,
Поэт почти что, как пророк.
Всечеловеческое бремя
По воле Господа несёт.

Поэт же рупором Господним
Готов без корысти служить.
Поэт пророк – но лишь сегодня.
Но только он не учит жить.

В его стихах есть воля Божья,
Но лишь, когда диктует Бог,
Чтобы помочь по бездорожью
Найти одну из тех дорог,

Что к Божьей истине приводят
На неосознанном пути.
Господь рукой поэта водит
В неограниченной любви.

У  КАЖДОГО  СВОЯ  БЕСКОНЕЧНОСТЬ

Чем больше думаю, тем больше понимаю
Среди людей, живущих на Земле,
Что ничего о мире я не знаю,
А мир совсем не знает обо мне.

Мир не грозит безвременной кончиной
И катаклизмом тоже не грозит.
Бояться жизни вроде не по чину.
Судьба зависит только от харит.

Они плетут мою судьбу на спицах,
Хотя судьба порою вяжет по рукам
Мне б присмотреться к жизни, прицениться,
Но грозно нависает: « Аз воздам».

У каждого своя есть бесконечность.
Предела её только не постиг.
Над жизнью существует только вечность
И сущая Галактика, как  взрыв.

ЕЩЁ  НЕ  РАСПЛАТА

Когда сердце цугом,
Ещё не расплата.
Голова идёт кругом,
Но мозги – квадратом.

Глаза, как чашки,
А волосы дыбом.
Зато замашки,
Как у сонной рыбы

Взгляд хоть и пустой,
Зрачки глаз, как свечи.
Пришёл на постой
Уставший вечер.

Как два стакана,
Полны слезами
Глаза в нирване.
А что с глазами?

Забудь всё, что было
Стань кем был прежде.
В душе унылой
 Жаль, нет надежды.

Голова идёт кругом,
Мозги квадратом.
Хоть  сердце цугом,
Ещё не расплата.

А  НА  ЗЕМЛЕ  ГРОЗА

В небе колесницей Феба
Громыхает грозный бог.
Я себе представил небо
В виде выстрела в висок.

Зевс на весь Олимп в обиде.
Мечет молний он пучки.
В гневе ничего не видит.
Хорошо б ему очки.

Ну, диоптрий, скажем, в триста.
Застит гнев ему глаза.
Гром – оружье анархиста.
На земле идёт гроза.

Красные глаза, как маки.
Уподоблен дождь слезе.
Небожители все в страхе
Каково ж нам на Земле?

Лес дрожит, деревья гнутся.
А у Зевса гнев кипит.
И от страха все трясутся,
Как осины мелкий лист.

А  Я  НЕ  СТРАННЫЙ

Не такой я, как все, но живу на Земле я со всеми.
И в пространстве Земли научился я чувствовать время.
Пребывает душа в настоящем, грядущем и прошлом.
Время чувствую я не своё, а чужое, но точно.

Я, как раненный зверь, что уполз в свою нору зализывать раны
Только мне говорят, что какой-то я всё-таки странный.
А я вовсе не странный, Я только всего лишь умею
Боль вселенскую чувствовать чем другие намного острее.

Боль чужая во мне загорится и станет моею.
Этой болью в душе я ни с  кем поделиться не смею.
Этой болью чужой, как  своей до конца отстрадаю.
Это видно мой крест, ни на что его не променяю.

ПОМНИ  О  СОВЕРШЁННОМ  ЗЛЕ

Свершая зло, добра не обрести.
И горьких слёз не удержать в горсти.
За всё придётся в жизни заплатить,
Порой за то, чего не может быть.

Тот,  кто  творил зло в прошлом и сейчас,
Не знает, что оно коснётся нас.
Но зло возвратно, словно бумеранг.
Не в лоб так в тыл, а , может и во фланг.

Держитесь лучше формулы добра:
Не совершайте никакого зла.
Его без нас хватает. Сатане
Служить не надо. Думай о добре.

Возможно зло вернётся не теперь.
И не веди себя, как дикий зверь.
И лгать не надо в жизни на пути.
Свершая зло, добра не обрести.

НА  ВСЯКИЙ  СЛУЧАЙ

Я не боюсь языческих божков,
А также духов леса, неба, моря.
Я просто с ними никогда не спорю.
И ублажать их вовсе не готов.

Я больше почитаю домовых,
Поскольку они всё же к дому ближе.
Их часто слышу но отнюдь не вижу.
По совести сказать, не их одних.

А вот в чертей не верю. Не хочу
Я связываться с силою нечистой.
Храню я ветвь черёмухи душистой,
Чеснок, чабрец, полынь и алычу.

А также листья дуба, хмель и воск.
И не от страха, а на всякий случай.
Нет, не погряз я в темноте дремучей,
Но бережённых Бог всё ж бережёт.

ЦВЕТЫ  ДЛЯ  ДУШИ

Люблю цветы безмолвной лени,
Такой, чтоб свежестью дышать.
К кустам жасмина и сирени
Безмолвно тянется душа.

Устал я от душистой розы.
У розы сладкий аромат.
Я лучше выпью сок берёзы,
Чем сладкий съем лукум-рахат.

Мне из цветочных ароматов,
Что разомлели от жары.
Приятнее холодной мяты
Или  лимонника углы.

Мне гиацинта и левкоя
Приятней тонкий аромат,
Когда души не беспокоят,
И красотой не утомят.

Простые скромные ромашки,
Что для гаданья  хороши.
Они не опьяняют бражкой,
Они для сердца  и души.

УМЕЙТЕ  ПРОЩАТЬ

Зло растёт, там где не сеют.
Вот в чём людей беда:
Люди прощать не умеют.
Оттого в мире столько зла.

Грех это и окаянство,
И нерастраченный страх.
Лучше пусть будет пьянство,
Чем людей не прощать.

Непрощение за непрощение –
Это удар судьбы.
Нет от обид спасения:
Я – сегодня, а завтра – ты.

Соблюдайте закон Скрижалей.
Зло не копите в  душе.
Если бы чаще прощали
Легче было бы жить на Земле.

ЛОЖЬ  ВНУТРИ  СОЗНАНИЯ

Поток сознанья в озареньях сплошь.
Но бытие для разума тревожно.
Сознанье наше разрушает ложь,
Которая на правду так похожа.

И в пресыщеньях некий есть предел
Жизнь – форма концентрации из бреда
И неких нематериальных тел,
Возникших в ожидании обеда.

Сознание выводится в Астрал
Неведомой потусторонней силой.
И душу подхватить готов мистраль.
И превращает в мудреца дебила.

И станет бытием небытиё.
И мир вокруг уже наоборотен.
И ночь светлей, чем раньше было днём.
И воздух стал необычайно плотен.

Хоть ножиком его, как  масло режь.
Душа от непонятного устала.
И тучи надо мною цвета беж.
Возможно, это норма для Астрала.

Но я в Астрал не часто выхожу.
Тогда, когда до одури приспичит.
Когда я истину не нахожу.
А ложь кого угодно обезличит.

Я в параллельный мир перехожу,
Когда  в реальном мире затеряюсь.
Но даже там себя не нахожу.
Самим собой я только притворяюсь.

СОЗНАНИЕ  ЗЕМЛИ

Иной раз вплоть до миллиметра
Я вижу солнечный восход.
Природный код в земные недра
Потусторонний переход

Входил я мысленно в сознанье
Не человека, а Земли.
И я испытывал признанье
За код таинственный любви,

Что небеса мне подарили:
Не дождь, не холод, и не зной
Но вечный выбор: или-или
Всегда  стоял передо мной.

От осознанья  к пониманью
Всегда бывает долгим путь.
Проник в земное я сознанье.
И этот путь не как-нибудь.

Жизнь в  бесконечности тревожна.
В ней очень трудно без любви
Но через код я непреложно
Вошёл в сознание Земли.

ФОРМУЛА  ЛЮБВИ

В бионике турнепс сплошные аэробы.
Деструкция души – метановый генез.
Когда сгорит метан – вне ацетата грёзы
Кислотная среда всегда ионорез.

Гидролизный экран ионоселективен.
И ферментивно скрыт огромный мономер.
Но метод ДНК не очень эффективен.
К принятию пришли хромомикробных мер.

Органика души с органикою тела
Химическим путём хотел соединить.
Но не сумел найти достойные пределы.
И бросит всё пришлось, как Ариадны нить

Я формулу искал, но не прикосновений
Я в формуле искал любви полипептид.
И, если бы нашёл, то был бы просто гений,
Но не сумел открыть и тайн кариатид.

Топоника души важней Аэрофлота.
Непостижима мной, да и вообще никем.
Но началась уже всемирная охота.
Я формулу постиг зато Шато-Икем. 

 СОДЕРЖАНИЕ

1.Глоссарий разума.
 2.Плюс бесконечность.
3.Нонсенс.
4.Не претендую ни на что.
5.Непостижимая женская логика.
6.Ангелы  или лебеди?
7.Случайные ощущения.
8.Не всё бесспорно.
9.А расплата придёт.
10.Дорога в никуда или Культура постмодернизма.
11.Смерти всё равно.
12.Неестественный свет Луны.
13.Не я пишу мои стихи.
14.Травят  водкой.
15.Ложь существует даже в природе.
16.Поэт не я.
17.Вне константы.
18.Деление столбиком.
19.Жёлтые карлики.
20.Берегите природу.
21.В космическом экстазе.
22.Плюс на минус.
23.В последней стадии Армагеддона.
24.На Курилах.
25.Я сегодня Аладдин.
26.Оранжевый кот.
27.Бедный ветер.
28.Нам кажется: истины нет
29.Осенний этюд.
30.Смех невпопад.
31.В вибрациях  пространства.
32.Планета Метания.
33.Бесы.               
34.Наши беды, как клише.
35.Не лезьте по ту сторону души.
36.Жрица Луны.
37.Не остановить потока времени.
38.В потоках  ненависти.
39.Слово – это Божие посланье.
40.Не думайте о жизни пошло.
41.Совесть.
42.Природу я читаю между строк.
43.Без русского мата ни шагу.
44.Моя персональная звезда.
45.Пятая группа крови.
46.Влечение ко Вселенной.
47.Хуже обезьян.
48.Жизнь – медный обол.
49.Ареал  Бога.
50.Неэвклидовые бездны.
51.Человек, как  комар.
52.Нет ответа на вопрос.
53.Счастье где?
54.Беременные ложью.
55.Кто расскажет наши сны.
56.Воссиявшая.
57.Зло внутри нас.
58.Обратно в хаос.
59.Чудесное превращение.
60.Однажды, сентябрьским утром.
61.Диета.
62.Жизнь  прошла без поцелуев.
63.Свет за окном.
64.Идол.
65.Дом над дорогой.
66.Косой свет Луны.
67.Не по  трафарету.
68.Примета жизни.
69.В мире параллельном.
70.Дождю не до меня.
71.Туманятся дали.
72.Глупая затея.
73.Мой язык.
74.Не думать о насущном хлебе.
75.А что критерий?
76. На Рижском взморье.
77.Жизнь не кажется идеальною.
78.Визит к Минотавру.
79.В шизоидном мире.
80.Кто же прав?
81.Ты чей миссионер?
82.Между жизнью и смертью.
83.Соизмеримость и многомерность.
84.На Крайнем Севере.
85.Не верьте увиденному.
86.Планета Нибиру.
87.Осознание через вибрации.
88.Избежал опасности.
89.Веру сменил.
90. Пишу спектрально.
91.Из бытия в небытие.
92.Холодно.
93.В Астрал и обратно.
94.Как молоды мы были.
95.Нет тенденций.
96.Семантика Бога.
97.Тоска вселенская.
98. Никто не застрахован от ошибок.
99.Мои пристрастия.
100.Душа Земли.
101.Правда о правде.
102.Последний кленовый лист.
103.Облака, как жемчуга.
104.Языческий мир.
105.Сам себе.
106. А душа цвела гелиотропом.
107.Не забывайте о земном.
108.Благодать по-российски.
109.Девять лун.
110.Остаюсь самим собой.
111.В душистом запахе сирени.
112Духовное вдохновение.
113.Мысли, как вода.
114.Каждому – своё.
115.И это всё о нём.
116.Боюсь.
117.В паутине собственной судьбы.
118.Затмение.
119.Он больше не хамит.
120.Мышление в качестве бреда.
121.Хрустальная музыка.
122.Считает звёзды звездочёт.
123.Бесовство внутри нас.
124.Мы – зомби.
125.Всадники Апокалипсиса.
126.Поиски света.
127.Сокровища осени.
128.Гонцы осени.
129.Я – маленький.
130.Лучше быть канадским тюленем.
131.Когда сплошное окаянство.
132.Он душу продал сатане.
133.След в жизни.
134.Я провалился в бездну бытия.
135.Форма жизни.
136.Не дай Бог жить в эпоху перемен.
137.Чёрные дыры, белые пятна.
138.Надо прорываться.
139.Ненависть похожа на любовь.
140.Повёлся  на запах.
141.Поэта ведёт язык.
142.Человек – не венец природы.
143.Мне снилось море иногда.
144.Когда разрушено воображенье.
145.Творчество.
146.Металлический взгляд.
147.Опять катаклизмы.
148.Равнодушие.
149.Колодец забытых желаний
150.Тенгрианство.
151.Разложение реальности.
152.Кровь на рельсах.
153.Ужасный храп.
154.Без грядущего.
155.Старость – не радость.
156.Чужая боль.
157.Когда кричит козодой.
158.Ностальгия по прошлому.
159.Без свободы.
160.Господь рукой поэта водит.
161.У каждого своя бесконечность.
162.Ещё не расплата.
163.А на Земле гроза.
164.А я не странный.
165.Помни о совершённом зле.
166.На всякий случай.
167.На всякий случай.
168.Умейте прощать.
169.Ложь внутри сознания.
170.Сознание Земли.
171.Формула любви