У одиночества лицо любимой

У одиночества лицо любимой.
У одиночества её глаза.
И запах… Запах тот неуловимый,
Что отпускаешь, оттолкнув в сердцах.

И говорит оно со мною так же.
И губы одиночества сладки.
Я слышу… Слышу, что я нужен даже.
Я нужен той, что не прочтет стихи.

Наутро снова день и снова пища.
Я в суету ныряю с головой.
Оно меня сквозь серость будней ищет.
Оно повсюду мысленно со мной.

И вот, оно меня уже настигло.
Настигло. Заковало в кандалы.
И словно сотни раскаленных игл,
Мое сознанье заполняешь ты.

Вновь, целый день натягивать улыбку.
Кривляться, словно престарелый шут.
Не чувствуя, как трепетно и зыбко,
Колышется моя больная суть.

Придя домой, смываю грим уныло.
Сажусь за стол, беру свое перо.
Пишу про то, что не было и было.
Про то, что в жизни выпало зеро.

И вот, когда один сидишь и пишешь,
Оно тихонько сзади подойдет.
Обнимет… И в затылок твой задышит.
Задышит, а потом тебя убьет.