Пятна на Солнце

У всех свои недостатки. Кто-то не умеет готовить. Я умею. Кто-то одевается и причёсывается не к лицу и безвкусно красится. С этим у меня тоже проблем нет.
Есть даже женщины, которым трудно слушать, открыв рот, когда мужчины несут очередную чушь. Мне, вроде, и это удаётся вполне убедительно.
Но и на солнце есть пятна! Ничего не поделаешь: женщин без недостатков нет в природе. Зато существует одна элементарная вещь, с которой я сладить не в состоянии.
Я совершенно не умею обращаться с чулочными изделиями.

Поверите ли, у меня есть подруги, у которых колготки живут даже без затяжек — годами! Пока на пятках не протрутся. Просто от постоянного использования. А некоторые, хоть так и не могут, но по крайней мере цепляются колготками за предметы окружающего мира только в особенных и редких случаях. Ну, там, при пожаре, автокатастрофе или подвергшись нападению стаи бешеных псов.
У меня ещё ни разу ни единые колготки в целом виде дольше двух дней не продержались. Хотя нет, однажды было. Тогда я болела, и они в ящике лежали, не распакованные.
На самом деле, выгляжу я всегда нормально: либо юбка длинная, либо дырка высоко, либо вообще поверх колготок брючки. Но дырки, разной степени свежести, присутствуют обязательно. Увы. Муж привык. Его это даже на нежности провоцирует.

Поэтому никакой особой беды в том не было, пока я не собралась в путешествие. Без мужа. Не подумайте чего плохого: ехала я вовсе не гулять, а по делу. На экскурсию. Муж сам настоял. Он сказал:
- Сколько можно валяться на диване и возиться с цветочками. Я на работе, а ты всё тут киснешь, так же можно с ума сойти. Хоть по Европе погуляешь, посмотришь Италию.
По правде говоря, мне и дома нормально было. В июле-то. С ума точно сходить не собиралась: за цветами ухаживать люблю больше, чем запекаться в духовке знойной Европы. Вроде пиццы.
Но пришлось согласиться.
Поездку заказывал тоже муж, от своей фирмы. Так что в путешествие я должна была отправиться не одна, а с группой. К тому же в основном состоящей из женщин. Знакомых. В том-то и кошмар!
В номера гостиницы нас должны были селить по двое! А у меня колготки дырявые. Или будут такими к вечеру первого же дня… И кого волнует, что ужинаем мы с мужем обычно в ресторане, а по дому катаемся на электроскутерах, потому что из конца в конец пешком слишком далеко. Людям же только повод дай, попади на язык — все косточки перемоют, обсосут и перегрызут. Доказывай потом, что живешь не на пособие, и муж тебя в чёрном теле не держит.
Короче, выбора не осталось. Надо было отправляться в магазин и закупать колготки. Поездка пятидневная, плюс дорога туда и обратно, да две экскурсии, итого потребуется десяток, не меньше. А лучше бы штук пятнадцать. На всякий случай. Собственно, это опт уже. Я всегда считала, что покупка колготок — деньги на ветер, всё равно порвутся… а оптом дешевле, так все говорят. Наверное, поэтому решила брать в «Метро». Сразу упаковку. Опять же, хоть об этом потом беспокоиться не надо будет, если ещё куда-нибудь соберусь.
Но даже твёрдо определившись, что, как и где покупать, я тянула до последнего. Что поделать. Не люблю магазинов! Всё надеялась, может, колготки как-нибудь с неба свалятся. К примеру, случайно отыщутся на одной из полок в гардеробной. Или, еще лучше, муж сжалится и сам съездит. Но чудеса нынче так редки, что их не случилось. Обидно! — да, я невезучая.

Хватилась поздно вечером, накануне вылета. Уже чемодан уложила, когда вспомнила. Даже уже застегнула!
Муж спал. Я подумала было его разбудить и разрыдаться, но сообразила, что он может воспринять это довольно нервно. И удержалась. Он когда спит, такой милый! Когда ругается — тоже ничего, но не то, не то…

Собралась быстренько. В магазине меня никто не знает, поэтому внешним видом не заморачивалась. Натянула простенькое розовое платьице-стрейч, сунула ноги в первые попавшиеся розовые лодочки, мазнула по губам помадой и всё. Красную сумку на цепочке с полки прихватила вообще не глядя — надо же куда-то карточки, косметичку и ключи деть — и отправилась.
Самой вести машину мне не очень нравится. Это здорово отвлекает от мыслей и окружающих пейзажей. Но тут деваться было некуда. Я ещё подумала, может, взять мужнину машину? Раз уж он спит-то. Но потом решила: не стоит, лучше если завтра он будет расстраиваться только из-за моего отъезда, а не как в прошлый раз. Хотя подумаешь, всего-то фара. И зеркало. Ну, пара царапин ещё. Всё-таки он возбудимый у меня — но я всё равно его люблю и не могу осуждать.
В общем, взяла свою «Микру». Она ничего, миленькая: синенькая, салон серо-лиловый, на руле чехол «Hello Kitty». Всё собираюсь заказать аэрографию в виде сердечек, да некогда. Ладно, сойдёт, тем более что ночью не видно.
Села, еду.
Мы за городом живем. Не в диких местах, конечно, а в коттеджном поселке. До Кольцевой километров двадцать. Полпути по Минке, но вначале — через лес. Дорога хорошая, жаловаться не буду, везде бы такие были. Гладкая, всегда чистенькая, с разметкой. Однако вокруг чаща, а освещение за два года так и не сделали, представляете? Днём ничего, а вечером темно. Напрягает, особенно в одиночку.
Беззащитная женщина, в маленькой машиночке, одна в темноте… страсти.
Чтобы чувствовать себя спокойнее, выбрала музыку погромче, включила, кроме дальнего света, противотуманки и погнала. Думаю: проскочу этот чёртов бор, а дальше не страшно. Но всё равно зажмуриться ужас как хотелось. Тем более что дорога практически прямая и другого транспорта нет. И вообще, что там можно увидеть нового! Однако я терпела и даже старалась не очень часто моргать.
Здоровенные ёлки так и мелькали. Дорога стелилась под колеса, белая прерывистая линия слилась в светлую полосу, весёлая музыка почти заглушала громкие удары сердца.

Неожиданно я поняла, что параллельно дороге, по обочине, чуть отстав от машины, движется что-то большое и чёрное. Я видела его в зеркалах, но разглядеть как следует не могла. Темновато, к тому же на скорости всё-таки приходится смотреть вперёд. Вряд ли это было тенью. Потому что периодически оно совсем перекрывало струящийся через заднее стекло синеватый лунный свет.
Оно мчалось быстро, то чуть отставая, то нагоняя снова. Прыжками, как крупное животное.
В нашем лесу охотхозяйство. Сама видела зимой прямо возле участка следы зверей. Наверное, кабанов. Но эта тварь явно была не из их числа: слишком велика. Движения казались одновременно резкими и мягкими по-кошачьи. Лошадь или лось двигаются иначе, тяжелее. Я хотела ещё немного разогнаться, возможно, удалось бы уехать. К счастью, вовремя вспомнила, что скоро поворот, а за ним канава. Нет, не то чтобы действительно канава, просто ещё по весне тянули какие-то трубы, дорожное полотно вскрыли. Потом засыпали. И даже снова заасфальтировали. Но получилось не совсем ровно. Муж, правда, на этом месте даже скорость особо не сбрасывает — что внедорожнику такая ерунда, танки грязи не боятся. Разве что у меня зубы клацнут. Но сейчас я ехала на «Микре»! А на ней я на этом месте стандартно притормаживаю.
В конце концов, чего бояться. Двери-окна заблокированы. Даже лев бы внутрь не пробился. А они здесь не водятся. Тем более чёрные, уж это-то известно точно.
Взглянула в зеркало заднего вида – вроде пусто. Может, показалось? Да наверняка. Не зря муж говорит, что я трусиха. Никого нет. Чуть не рассмеялась от облегчения и начала замедлять движение. Не резко, как учили.
И тут что-то как толкнёт сзади машину! Она как дёрнется! Даже музыка вырубилась. Хорошо хоть я пристегнута была, а то бы точно нос разбила. Это в лучшем случае. И так впечатление неслабое: ремень врезался в грудь, коленки в торпеду. Больно! Взвыла бы, если б язык не прикусила. Пришлось совсем остановиться. Слёзы градом, ничего не видно. Пока глаза протерла, пока нос припудрила – вокруг тишь да гладь. Дорога чистая, луна светит. Никаких чёрных тварей, прыгающих по-кошачьи. Некому меня толкать было. Наверное, сама как-то ухитрилась рычаг коробки передач задеть? Кто его знает, вожу недавно. Далеко не ас…
Отдышалась и поехала дальше, внимательно глядя на дорогу. Больше ничего особенного до самого магазина не произошло.

В «Метро» дольше парковалась, чем делала покупки. Сразу побежала в галантерею, взяла две пачки колготок – обычных бежевых паутинок и чёрных кружевных. Эти были ни к чему. Просто понравились. Потом увидела на полке с игрушками настоящее чудо. Большой шикарный пушистый бело-розовый бегемот с блестящими голубыми глазами и красным бархатным сердцем в передних лапах. На сердечке вышито «I Love You». Я влюбилась в него с первого взгляда и, естественно, тут же усадила в тележку. Пока шла через зал, вдруг безумно захотелось купить кока-колы лайт. Муж этот напиток терпеть не может, а я не люблю тоник, который он таскает домой упаковками. Обычно я с ним не спорю, но раз в кои-то веки попала в магазин, отчего себя не побаловать? К счастью, там рядышком на полке стояли знакомые серебристые баночки, прихватила несколько штук. В сумку, чтобы не дай бог как-нибудь не зацепить колготки кольцами на крышках. И туда же отправила несколько пакетиков разных стразиков и наклеек для ногтей, а то вечно, когда приходит маникюрша, их не оказывается.
На оплату очереди не было. Я бодро подкатила тележку к ближайшей кассе и выложила покупки. Пожилая горбоносая брюнетка в униформе молча сунула мне большущий пакет с логотипом. Колготки легко порхнули внутрь, бегемот последовал за ними с некоторой натугой. Кассирше даже пришлось придержать пакет за ручки. Я чуть поднажала. Неожиданно розовая голова начала кивать, лапы с сердечком приподниматься и опускаться, а стеклянные глаза сверкать голубыми электрическими вспышками. Из пакета раздался чуть хрипловатый дискант, не очень чисто выпевающий «I love you much to much!». Я чуть не подпрыгнула, так громко и внезапно это прозвучало. Надо же, мне и в голову не пришло, что игрушка музыкальная.
Кассирша протягивала чек на подпись и криво усмехалась, а я трясла пакет и никак не могла успокоить бегемота. К счастью, примерно через полминуты он умолк сам. Я расплатилась и вышла вон, чувствуя спиной насмешливо-недобрый взгляд старой ведьмы.

На улице оказалось неожиданно прохладно. Я шла по полупустому паркингу. Запахи бензина, остывающего асфальта и почему-то китайской кухни, смешиваясь, рождали неповторимый аромат большого города. Стук каблуков казался гулким.
Нажимая на кнопку брелока, я поймала себя на том, что от самого выхода считаю шаги. Когда в ответ на «биик» сигнализации моя машиночка мигнула фарами, их было семьдесят семь. Нечет, не к добру. Я пожала плечами и рассмеялась: вроде раньше за мной такой дурацкой привычки не водилось. Детство какое-то.
На выезде прямо под колеса метнулась кошка. Затормозить я успела. Странно, но похоже, что сердце ёкнуло только у меня: через несколько мгновений кошь как ни в чем не бывало вышла из-под капота и не торопясь проследовала к тротуару. Хвост трубой, чёрный мех блестит в луче фар. На поребрике, выйдя из полосы света, животное обернулось и посмотрело в мою сторону. А может, и не в мою, глаз видно не было. Только чёрный силуэт.
Хорошо, что я в приметы не верю.
До развязки по кольцу, потом по шоссе… Вот и мой поворот. Поле, мостик через ручей – и лес. На фоне тёмного ночного неба он выделялся еще более тёмной полосой. Словно траурная лента. И тут я вспомнила. За последние дни в этом лесу пропало несколько наших поселковых собак. Самая маленькая из которых была зеннехундом. Возможно, конечно, что все они просто заблудились. По очереди. Одна за другой.
Мне стало зябко. Во рту пересохло и неожиданно дико захотелось курить. Желание из тех, которым исполняться не судьба. Сигарет не было и быть не могло: бросила ещё года три назад.

По лесу гнала, думая о чашке горячего чая с ложечкой «Вана Таллина». Нет, с двумя ложечками! Ничего бы не пожалела, лишь бы скорее оказаться у себя на кухне, в уютном кресле-качалке. Размечтавшись, летела, пока подвеска не громыхнула на неровном асфальте. Канава! За ней поворот! Сбавлять скорость было поздно. Чтобы не оказаться в кювете, я резко крутнула руль и почти боком вылетела на встречку, одновременно изо всех сил надавив на тормоз. Неправильно. Я поняла это практически сразу. Но сделать ничего уже не могла, хоть и продолжала, как в угаре, вжимать в пол педаль тормоза. Машину потащило юзом. Я почувствовала сильный удар – заднее крыло во что-то влепилось, — вжалась в сиденье, но авто выправилось и, наконец, получилось затормозить.
Сидела, тяжело дыша, и старалась очухаться. Получалось плохо. Руки тряслись, в голове крутились обрывки мыслей. «Ничего, — я сказала это вслух, — сейчас поеду потихонечку… поселок совсем рядом»… Прозвучало не убедительно: смогу ли? Кто знает, насколько серьёзны повреждения.
Самое разумное было позвонить мужу. Конечно, он будет недоволен, если я его разбужу. Да еще по такому поводу, как разбитая машина… но что оставалось. Всё равно – если он узнает обо всём утром, лучше не будет. Где телефон? В сумке. На соседнем сиденье, под пакетом с бегемотом. Я оглянулась. Пакет завалился на бок, но не упал – оказался слишком велик. Сумочка раскрылась, я хотела достать её, но почувствовала боль в ноге. Вспомнила: когда тряхнуло, был какой-то сухой треск. Неужели сломала ногу и не заметила в горячке? Говорят, в моменты сильного стресса люди не ощущают даже серьёзных ран – выброс адреналина в кровь, что-то в этом роде. С опаской взглянула вниз. Слава те. Всего-навсего сломан каблук. И синяк над щиколоткой.
Да уж. Водитель года.
Изловчившись, эту туфлю я скинула. Со второй было сложнее: «Микра», мягко говоря, не автобус, к гимнастическим упражнениям объёмы не располагают. Я наклонилась, пытаясь дотянуться до ступни. Плечо при этом впечаталось в руль, а голова почти уперлась в дверцу. Видно было в основном собственную коленку и выбившиеся из прически кудрявые светлые пряди. Очень неудобное положение. Промучившись несколько секунд, сообразила, что разуваться гораздо проще при открытой дверце. Дёрнула ручку и снова наклонилась. Вспыхнули лампы освещения. Показалось, что очень ярко. Мир за пределами салона мгновенно перестал существовать.
Неправдоподобно розовая лакированная туфля, наконец, оказалась в руке – и в этот самый момент я увидела большой жёлтый глаз, который пристально, не мигая, таращился на меня через щель! Вертикальный зрачок сужался и расширялся, а вокруг глаза торчал пропитанными грязью и кровью клочьями косматый чёрный мех! Так вот обо что стукнулась машина!
Я застыла. Кажется, даже перестав дышать. Нет, мысли, что меня можно не заметить, не возникало. Никаких мыслей вообще не было! Только я и этот огромный яркий, явно звериный, хищный глаз.

Не могу сказать, сколько времени прошло – наверное, какое-то мгновенье. Здоровенная морда вдруг резко сунулась вперед. Дальше время понеслось скачками. Я действовала быстрее, чем успевала осознавать происходящее. Разум исчез, работали инстинкты. Перед глазами вспыхивали отдельные застывшие яркие картины с чернотой между ними.
Стробоскоп.
Распяленная пасть с мощными жёлтыми зубами и слюнявым языком. Пакет с лейблом «Метро», летящий в чёрную тигриную морду размером с тумбочку. Я на пассажирском сиденье – как там оказалась, не помню – изо всех сил колочу шпилькой розовой туфли прямо по проклятым, залитым кровью, жёлтым глазам, второй рукой открывая пассажирскую дверь. Прижатые чёрные уши и встопорщенный грязный мех на крутом загривке. Электрические вспышки голубых стеклянных глаз игрушки сквозь розовую пену, текущую по длинным клыкам – и дурацкая песенка о любви вперемешку с сопением и утробным рычанием зверя. Снова морда, со свисающими из пасти кружевными чёрными колготками и торчащим из сочащейся глазницы розовым каблуком. Я, в расстегнувшемся платье и босиком – на асфальте, с зажатой в руке половиной туфли, из которой торчит обломанный металлический супинатор. Огромная чёрная лапа, в клочья раздирающая когтями передние сиденья. Снова я, до скрипа стиснувшая зубы и исступленно колотящая сумкой по кровавому месиву жуткой оскаленной морды. Усыпанному поблескивающими в лунном свете стразами для ногтей. С грохотом раскатывающиеся по асфальту, истекающие остатками кока-колы металлические банки… Громкий рык…

Нет, не рык – двигатель. Не знаю, что случилось: видимо протискивающаяся зверюга переключила рычаг. Слава изобретателю автоматической коробки передач! Машина двинулась вперед, набирая скорость. В последний раз в мою сторону дернулась мохнатая лапа. Я отскочила, но зверь достал-таки меня. Кончиками когтей, располосовав на ленточки юбку и царапнув бедро. Не слишком глубоко, видимо, поскольку было не очень больно, только очень горячо от текущей крови. Наверное, надо было бежать, но я опять впала в ступор и в оцепенении смотрела, как моя «Микра» всё круче забирала к обочине, колотя дверью по всё ещё шевелящейся чёрной лапе. Потом машина нырнула в кювет. Я успела заметить молотящие по воздуху мускулистые задние конечности и длинный хлещущий из стороны в сторону хвост. Затем — громкий треск ломающихся деревьев и невероятная, нереальная тишина.
Я села на асфальт и заплакала.

Холодно. Было ветрено и ужасно холодно – как будто на дворе не июль, а по меньшей мере октябрь. Меня трясло именно от этого, от ощущения, что вены забиты ледяной крошкой. Мысли текли вяло, эмоции словно вообще отключились. Сил идти домой пешком не было. Остаться тут? Не вариант, совсем замёрзну. Ждать попутки? Я вспомнила: сейчас утро субботы. Значит, на работу вряд ли кто поедет. По делам или развлечься? Нереально: только начинает светать. Все отсыпаются… Муж встанет часов в десять. Заметит, что меня нет. Потом увидит, что нет машины. Скорее всего, начнет беспокоиться не скоро! Разве что позвонит.
Ах, да. Телефон. У меня же был телефон в сумке, в кармашке. Только сумки уже нет.

Я представила себе, как умру, и меня найдут – прямо тут, в пыли. Красивую длинноногую растрёпанную блондинку, всю в крови. А муж посмотрит этак печально и скажет: «Она всё-таки достигла своего идеала: теперь у неё не только колготки вдрызг разорваны, но и платье».
Картинка оказалась такой ясной, что я вдруг ощутила совершенно реальное возмущение. Да как он смеет? Я его любимая женщина, между прочим! Деточка! Пусенька! Нет, не бывать тому. Еще сто лет проживу. Надо будет, на четвереньках доползу.
Я потянулась – было больно, но терпимо, только почему-то сильно кружилась голова – и осмотрелась. Телефон лежал буквально в шаге и был совершенно цел. Странно, что раньше не увидела.

Муж взял трубку не сразу. Гудков пять просыпался. Наконец, послышался сонный голос:
- Ты чего трезвонишь ни свет ни заря? Лень до моей спальни дойти? Или опять тапочки потеряла?
- Милый… – начала я и неожиданно для себя снова заплакала.
- Э-э! Ты чего?
- Я… я была в магазине! А потом поехала домой! А потом попала в аварию!
- Господи, вечно ты всякую хрень во сне видишь.
- Нет, на самом деле!
Голос его сразу изменился.
- Так. Правда, да? Ты где? Утро уже. Менты забрали, что ли?
- Нет! Я на дороге. У нас, где канава. Машину разбила.
Не знаю, почему я не смогла сказать про зверя. Может, потому что так и не поняла, кто это был. Что-то кошачье, но ведь чёрных кошек такого размера не бывает. А может потому, что даже если бы это был самый обыкновенный рыже-полосатый тигр, всё равно бы никто не поверил? Но мужу оказалось вполне достаточно и того, что он услышал.
- Так. Никуда не уходи. Сейчас вызову полицию и приеду. Ты не ранена?
Я зажала свободной ладонью пульсирующую ярко-алую струю над коленом и хотела сказать, что нет. Но вдруг увидела, что по обочине перемещается что-то маленькое и пушистое. Мышь! И она двигалась в мою сторону!
Не помня себя от ужаса, я заорала и запустила в неё телефоном. Он ударился об асфальт, жалобно звякнул и рассыпался.
А пушистый комочек продолжал двигаться в мою сторону. Кувыркаясь на ветру.
Это был пыльный клочок розового синтетического меха.

Внедорожник мужа, полицейская машина и скорая помощь подъехали почти одновременно. Я не встала им навстречу – я сидела прямо на дороге, судорожно прижимая к груди розовую меховушку, и хохотала.
Муж подбежал первым.
Он схватил меня на руки и прижал к себе, повторяя:
- Солнце, что с тобой, что?! Плохо, да?
Не сразу, но мне, сквозь смех и слёзы, удалось выдавить:
- Милый, а в Милан-то я сегодня всё-таки не еду!
И на его ошалевшее «почему», после нового приступа смеха:
- Понимаешь… у меня же нет ни единых целых колготок!