Двадцать два рассказа. Часть IV

                Халабуда.

Его звали Халабуда. Так он говорил.  Халабуда был шаманом. Покрайне мере он так говорил. Да он  вообще много говорил. Бывало сядешь у него за чайком под вечерок да так и просидишь до самого утра. И так будто не женили по третьему разу заварку. Ему только тему подбрось он и растекается как Боян по древу мыслью. Тут только успевай замечания вставлять. Правда случалось с ним частенько споры на кулаках решать. Когда особо трудные разногласия возникали в вопросах. Потом с неделю ходим не разговаривая, встречаясь в магазине не здороваемся. 
Однажды после такой долгой ссоры. У меня зазвонил мобильник, я как обычно считая себя самым правым, зарекся звонить первым. Вот значит звонит у меня мобильник, на экране вижу скалящуюся рожу Халабуды. Ага думаю, соскучился скотина неблагодарная, будет звать чай пить. Ну конечно соглашусь, естественно не сразу. Покручу мозги для профилактики. А то ишь ты у русских ни когда своих гениев настоящих не было. Все больше нас пришлые уму разуму учили. Да у нас если на то пошло каждый, кто не дурак сам себе свой храм и вера.  Если за чужое и возьмемся, то так сделаем, что эти самые пришлые ахают дивясь. Потом подлецой хитрой выманят наштампуют и продают каждому в три дорога. И раздуваются гордостно  от нашей отсталости.

- Алло, слушаю.
- Сегодня приходи в десять, один, без опозданий.
Плюнул динамик в ухо и зазвенел короткими.  Я аж опешил от такой наглости и бестактности, как а меня разве не нужно было спросить могу ли? Может мне и не хочется вовсе. Короче, долго еще я гневно смотрел на телефон. Но как Халабуда сказал, пришел ровно в десять, без опозданий.
- Проходи – он открыл дверь и без приветствия указал рукой по направлению зала. Что странно обычно мы сидели на кухне или на лоджии.
Я снял сапоги, повесил плащ и проследовал за спиной облаченной в домашний халат. Диван неожиданно был собран. Посреди зала лежал шахтёрский фонарик на большом черном аккумуляторе и светил тусклой лампочкой.  Круг синего цвета, на побеленной стене. А рядом друг напротив друга лежало два больших толстых пледа сложенных вчетверо.
- Выбирай. – предложил воспользоваться правом гостя Халабуда.
Я выбрал, Халабуда выключил свет в коридоре. В свете фонарика прошаркал на свое место.  Мы просидели минут пять в полной тишине. Мне неудобно было сидеть, не облокотившись и я  лег. Тут оно и началось. Сначала было ощущение что от синего цвета фонарика становилось холодней в комнате. И дышать становилось легче будто не среднеазиатское солнце весь день пропекало светло-коричневую почву.  А вечная мерзлота пробирает из под самого фундамента и за окном середина полярного дня. И снега ждут закатных лучей как знака. Закрыть остатки остывающего полукруга. Потом вдруг в голове загудел басом удар колокола. Затеренькали веселым перезвоном колокола поменьше. С неба хлынул дождь, реки вспенились набухая как вены на пережатой жгутом руке. Понесли на спинах своих древесный мусор, слизав с берегов стволы подготовленные к сплаву, свежезаконопаченные лодки и обломки ладьи.  Но лютый мороз внезапно все сковал прочным толстым льдом. После чего меня тут же выбросило обратно в эту паскудную реальность.
Я молча лежал, переваривая произошедшее, пока ход моих мыслей не перебил робкий стук в дверь. Халабуда словно ни чего не слыша продолжал сидеть в позе йога разглядывающего пупок, как каменное изваяние. Пришлось самому вставать и переться открывать дверь.  На лестничной клетке стоял сосед снизу весьма неприглядного вида. Весь белый, с трясущимися руками.
- Эт… - замялся он увидев меня вместо хозяина квартиры. – У тебя нет случайно закурить? И эт.. я того… зайду?
- Ну заходи – я отступил от двери протягивая руку к карману плаща на вешалке.
Сосед вошел в коридор, всматриваясь в сторону зала. Взяв сигарету он ее немного помял ее в руках, после чего резко посмотрел мне в лицо.
- Знаешь – говорит  - вы вот так сведете человека с ума своими фокусами, а другие потом расхлебывай.
-Серега у тебя что горячка? Ты чего порешь?
- Не ты послушай! Не перебивай пожалуйста. – он схватил мою руку и затараторил – я тебе расскажу и сразу уйду. Это не займет много времени. Короче началось все с того что по ногам потянуло как сквозняком. Потом у меня стены потеть начали. Пощупал, точно так и есть как в сыром подвале. Ну думаю все пора завязывать с интернетом, нужно выспаться как следует. А то  еще крыша окончательно съедет. А тут с потолка полилось, точно ливень весенний. Не успел оглянулся уже стулья плавают по комнате. И раз! Понимаю, что стою и пялюсь на свои ноги по колено вмерзшие в лед. Знаешь пальцы до сих пор болят отморозило!
Последнюю фразу он прокричал брызгая слюной. Бросил сигарету на пол, развернулся и вышел хлопнув напоследок дверью.
Подумав что на сегодня с меня хватит событий я оделся и ушел домой. Не попрощавшись с Халабудой. А чего прощаться? Ведь не здоровались.
На следующий день вечером тщетно пытаясь дозвониться до него пошел проверить лично. Проходя мимо своего почтового ящика, по привычке, заглянул в него и увидел сиротливо белеющий клочок бумаги. Кривым почерком на нем было нацарапано: «Отбыл. Не поминай лихом. ш-ан Х.».
С тех пор я Халабуду больше не видел и курить бросил.