Невоплощение светлой мечты

Решила применить в борьбе с депрессией радикальное средство: покрасить волосы. Думала: стану-ка я блондинкой. Может, мир повернется доброй розовой стороной. Мягкой и пушистой!

Щаззз…

Пришла в парикмахерскую. Точнее, это салон: высокие окна, стильная мебель и зеркала, всякий фитнес, солярии и прочая ботва. Я у них давняя клиентка, мне знают, сколько сливок в кофе лить.

Ах, ох, здрасьте-здрасьте, посмотрите новые журнальчики — есть обалденные стрижки — и все такое.

- Вам стрижку, укладку, новый силуэт? Или подкрасить? А может, мелировать?

- Я бы хотела поменять цвет. Блондинкой хочу стать. Можно?

Девочки удивились, но сдержались.

- Конечно. Выбирайте оттенок.

У меня в руках оказался здоровенный каталог блондинистых оттенков. От непосредственно белоснежного — любимого цвета Снежной Королевы — до лиловых, золотых, платиновых и голубоватых. Словом, все краски мира, замешанные на белом.  Глаза у меня разбежались и я принялась тыкать пальцем наугад. Вот этот? или этот?  Остановилась на платиновом, с легким оттенком пепельного. Красиво.

- Можно такой?

- Да запросто!

- А мой рыжий он возьмёт?

- Да конечно, у нас сотни клиентов, не было случая, чтобы не взял! У нас самые лучшие краски, прямые поставки, вы же знаете!

Я знала. Просто я знала еще и то, что упряма. И что мой организм тоже упрям — весь в хозяйку.  Но уверенность мастеров и владелицы заведения меня успокоила. 
Намазали голову, обернули чем-то нетканым, довольно симпатичным, сунули под специальные лампы. Сижу, курю, читаю журналы, пью кофе. Минут через 20-25 подлетает мастер, отгибает эту красоту на голове... и закрывает.

Еще минут через десять — опять подходит. Более робко, я бы сказала.
Снова заглядывает. Уходит и возвращается с хозяйкой. Мистрисс смотрит сама.  Потом идет к стеклянному шкафу, достает штук пять флаконов, и что-то замешивает, с видом гениального химика.  После чего меня снова усаживают на кресло, где красили! Я начинаю немного волноваться.

- Что-то не получается?

- Ах, это невозможно. Просто мы хотим оттенок подкорректировать. А то выходит немного не тот, что в каталоге! У вас, оказывается, такое мощное пигментирование... честно говоря, за тридцать лет работы стилистом впервые такое вижу!

Хозяйка сдергивает с моей головы упаковку, словно фантик с конфетки. Я немею.
Та небольшая примесь тёмного, что досталась моим волосам от кого-то из предков, и которая придавала им темно-каштановый блеск, не давая считать шевелюру однозначно рыжей — исчезла совершенно. А вот красные не сдались! Я выгляжу столь морковно-яркой, что мадемуазель Пятый Элемент может рыдать от зависти!  Едва не зажмурилась, так в глаза ударило!

- Мамочки мои.

- Не беспокойтесь. Я сейчас это уберу, -

сообщает мистрисс доверительно, но голос у неё слегка дрожит.  И я всё-таки закрываю глаза, молясь про себя.    Через десять минут меня берут за руку и ведут в смывку. Глаз не открываю, не с силах справиться со страхом… Потом сушат... Потом трогают за плечо, и голос хозяйки не очень бодрым тоном хирурга-реаниматора докладывает:

- Поверьте, мы сделали все, что возможно.  Я открываю один глаз. Потом другой. В зеркале  весьма недурное зрелище. Рыже-золотая! Яркая и светлая одновременно!  Правда, это совершенно не то, что я хотела. Никакого кардинального изменения имиджа: как была рыжая, так и осталось.  Но морковный кошмар еще стоИт у меня перед глазами, и я радостно выпаливаю:

- Отлично! Здорово!

И на испуганных лицах парикмахеров появляются слабые улыбки.  Потом стрижка, укладка, оттенение прядок... 
Нервы у меня пришли в норму, чем больше смотрелась в зеркало, тем больше себе нравилась в этом обличье.    Когда пришла домой, мои мужчины в один голос воскликнули

- Отлично тебя постригли!

- А покрасили как?

- Гм... так ты вроде, всегда была рыжая? Ну-ка, повернись… Да, кажется чуть-чуть посветлее стала? Или позолотистее?
Не, ну мы не можем столько оттенков различать, что мы тебе — художники, что ли. А вот постригли — да, здорово.

О как... а я-то размечталась...