В Рождество

я оставляю после себя кучу полупустых бокалов,
отправляюсь гулять по едва ли жилым кварталам.
да, мой мальчик, вот так. любой пир обернётся разрухой;
каждый поезд, идущий уверенно, станет сходить на шпалы
и смурной кареглазой девушкой явится смерть, а не жадной старухой,
как описывают её.

в этом городе ветер душит, а не просто срывает листву.
заплати богу оброк и отдай деньжат семиоблачному земству,
а затем дари этой девочке кольца и песни в четыре аккорда.
и не слишком ревнуй и следи, ведь по правде, по существу
она слишком влюблённо держится, крайне гордо -
она только твоё.

дохожу до первого перекрёстка. фонари потрескивают в темноте
в отражениях разных поверхностей я одна, в голове своей - с тобой под руку и в фате.
моя смерть улыбается мне с другого конца этой улицы
и глядит на меня глазами твоей новой пассии, слишком странной в своей красоте.
- Я же помню, что он любит рыжих! Так на кой чёрт ему эта курица?!
Смерть устало вздыхает и хмурится:
- Сама знаешь, родная, адьё!