Подарок жизни

Марк включил панораму, и комнату залил солнечный свет.
-Милая, , просыпайся.
 Он провёл павлиньим пером по щеке супруги.
- Ева, пора вставать. Завтра отоспишься.
 Ева открыла глаза и улыбнулась мужу.
- Привет, любимый. Мне приснился такой сон… Боже, что это? Розы? Мне? Откуда? 
- С днём рождения, солнышко.
 Она села на кровати, всё ещё щурясь от яркого света. В пижаме, с всклокоченными после сна волосами она напоминала себя жесорок лет назад, когда они только познакомились. Точно так же грациозно потягивалась, так же сонно улыбалась и так же вызывала желание. И сейчас она не выглядела на свои шестьдесят отчасти благодаря конституции, отчасти  достижениям ревиталитивной медицины . «Как же она хороша!» - с грустью подумал Марк. Чувство нежности вперемешку с отчаяньем безысходности захлестнуло его. Он сел рядом, обнял Еву и поцеловал в щёку.
- Я люблю тебя, - сказал он, и это было правдой.
 - И я тебя.
 - Евочка, завтрак остынет.
 - Ты приготовил завтрак?
 - Представь себе, но не стоит питать особых иллюзий по поводу моих кулинарных изысканий.  К тому же скоро должен приехать Артур с семьёй. Они уже в пути. У тебя пятнадцать минут.
 Марк вышел, а Ева подошла к окну и замерла, глядя на песчаный берег. Волны пенились и слизывали следы детей, играющих у кромки воды с большой белой собакой. Вода была цвета неба или наоборот, поэтому линия горизонта размывалась, и казалось, что океан залил весь мир, в котором тонули пальмы, чайки, дети.
 С силой оторвавшись от созерцания, она стала под аэродуш, обдав ещё не проснувшееся тело влажным прохладным ветром. Причесалась, нанесла лёгкий макияж, накинула халат и взяла в руки пульт.
 Кровать с тумбочкой уползли в пол, Ева еле успела схватить вазу с букетом жёлтых роз. Межкомнатная перегородка растаяла, сделав площадь спальни частью холла.
 Марк расставлял посуду. - Артур будет с минуты на минуту. Звонила Марта, они уже вылетели, так что к ужину успеют. Я тут как секретарь, принимаю поздравления. Будет человек сорок. Я связался с рестораном, оставил заказ. А вот завтрак моих рук дело. Надеюсь, не отравимся.
 Ева поставила  вазу на журнальный столик.

- Ты просто прелесть. А это что? – в центе  стола стояло нечто, накрытое салфеткой.
 - Сюрприз. Не трогай. Всему своё время. Лучше помоги мне протереть бокалы.
 - Марк, я хотела поговорить с тобой … Ты знаешь о чём. Марк…
 Он поставил  тарелку, тяжело вздохнул и взял её за руку.
 - Давай, не сейчас, ладно? Давай не будем об этом… Сегодня твой день рождения, и я не хочу говорить ни о чём, кроме этого праздника.
- Прости, но…
 - Никаких «но».
 Спор рассудил звонок в дверь.
 ***

 - Папа, неужели ты научился готовить? Утка просто замечательная.  – Артур взял бутылку и принялся наполнять бокалы. – Давайте ещё раз выпьем за мамочку!
 - И за бабушку! – подал голос пятилетний Макс им, поднимая стакан с лимонадом. – Ба, а когда мы пойдём в зоопарк? Ты обещала.
 На секунду зависла пауза, неловкая, из тех, когда каждому пришла в голову одна и та же крамольная мысль, и нельзя показать, что ты подумал о том, о чём и все, но все всё понимают, и все делают вид, что всё нормально.
- Максик, я пока ничего не знаю. Не могу обещать.
 - По-моему, пришло время подарков, - попыталась разрядить обстановку Софи, жена Артура, встала из-за стола, ушла в прихожую и вернулась оттуда с картонной коробкой, перевязанной лентами с бантами. - Мама, поздравляем!
 - Что там?
 - Смотрите сами.
 Ева долго возилась с лентами и, наконец, извлекла из упаковки платье – шикарное, кремового цвета, необычного покроя; такие носили во времена её молодости, даже не носили, а надевали только на выход в свет. И тогда Ева не могла позволить себе такую роскошь.
- Спасибо, дорогие, - она расцеловала невестку. – Я когда-то так мечтала о таком. Там что-то ещё? Что это? Туфли? Какая прелесть! Не нужно было тратиться…
 - Мам, прекрати… - укоризненно покачал головой Артур. - Не хочешь померять?
 - Не знаю, говорят, плохая примета. Нельзя одевать до того, как…
 - Глупости. Надень.
- Действительно, дорогая, мы все хотим посмотреть! – поддержал сына Марк.
 - Ба, и я хочу посмотреть!
 ***
 
Ева отключила панораму, пляж исчез. За окном лил дождь, смешанный со смогом. Соседний небоскрёб был еле виден, лишь свет в окнах жёлтыми призрачными пятнами пробивался свозь сырую мглу. С высоты сто седьмого этажа улица совсем не просматривалась, и Еве казалось, что она висит на невообразимой высоте, и внизу нет тверди, и не понятно, где верх, где низ - только сырость и туман, и даже падать некуда.
 Она пыталась не заплакать, но это давалось с трудом, и на кремовой ткани темнели капельки от сорвавшихся слезинок.
Не хотелось возвращаться с красными глазами и распухшим носом, не хотелось портить праздник близким людям. Интересно, как это у других? Они тоже плакали? Им тоже было страшно? Они тоже не хотели?
 ***

 Все сделали вид, что ничего не заметили, и засыпали её комплиментами, и во взгляде Марка она увидела восхищение и нежность.
Она села за стол, натянув на лицо улыбку, и пытаясь держать себя в руках. Нужно подавить в себе эти чувства и настроить себя на праздничную атмосферу и дотянуть до вечера, когда придут друзья и родственники, прилетит сестра с семьёй, и ей будет не до своих страхов, её отвлекут разговорами и танцами. Она надеялась, что так и будет.
 - Марк, так что это такое? – Ева снова показала на сюрприз, накрытый салфеткой.
 - Дорогая, не спеши. Ещё не время. Артур, подлей нам ещё вина.
 ***
 
То ли она выпила слишком много, то ли что-то сломалось в ней. Марк с Артуром обсуждали вчерашний матч, невестка отошла в угол и разговаривала по телефону, Максим включил телеволл и смотрел мультфильм, усевшись прямо на ковёр. Ева сидела с бокалом в руке, и воздух в комнате казался ей словно в дымке, и эти люди были чужими, призраками, голограммами. Звуки и голоса вязли, слова не имели смысла. Что здесь делают эти люди? Что они делают в моей жизни? Мысль, что вечером в этой комнате соберётся целая толпа подобных призраков, душила её. Ей просто хотелось побыть одной. Просто лечь на кровать и рыдать, пока кровь не пойдёт вместо слёз.
 - Марк! – крикнула она.
 - Да, дорогая? - Ты мне ответишь, что под этой чёртовой салфеткой?!
 - Ева, потерпи до десерта, хорошо? Чем больше интриги в сюрпризе, тем он желаннее.
 - Марк…
 - Да?
 - Марк, Артур…
 - Мы слушаем.
 - Я не хочу.
 - В смысле?
 - Я не хочу умирать.
 Еве показалось, что весь мир обернулся , чтобы посмотреть, кто такое сказал.
 - Мам, прекрати, - резко сказал  Артур, но Марк остановил его, тронув за плечо:
 - Я сам. Дорогая, пойдём, поговорим.
 - Мне не о чем говорить! – закричала Ева. – Я просто не хо-чу!
 Марк взял её за руку и повёл в угол, к окну, за которым висела непроглядная пустота. Включил перегородку, и они остались наедине.
 - Милая, не надо истерик. Я не ожидал от тебя такого.
 - Не хочу, не хочу, не хочу… - бормотала Ева.
 - Я понимаю, но что можно сделать? Неужели тебе нужно это объяснять? Я думал, ты сама знаешь?
 - Нет. Не хочу. Зачем?
 - А зачем мы дышим? Зачем любим? Мы получили свою порцию жизни, и должны уступить место другим. Это нормально. Умереть так же нормально, как и жить. Так делают все.
- Я не все! Мне плевать на всех!
 - Подумай о детях, подумай о внуках, о внуках внуков. Мир переполнен людьми. Если мы не будем этого делать, то будет голод, нищета, будут войны. Мы должны. Я рад, что младше тебя, что уйду позже тебя, что тебе не придётся жить одной. Мне тоже осталось полгода, и потом мы встретимся. Я верю, что там есть лучший мир, и мы не можем не найти друг друга.
 - Ничего там нет. Ни-че-го! Там такое же дерьмо – дождь, и смог, и пустота! Я не хочу!
 - Ева, я не ожидал от тебя такого. Это совсем не больно. Укол, и ты уснёшь. Неужели ты хочешь влачить жизнь старухи - сгорбленной, усохшей, морщинистой, с разлагающимися от старости органами, с вонью из беззубого рта и дрожащими руками? Кто будет заботиться о тебе? На что ты будешь жить? Тебя уже завтра снимут с довольствия и не будет никаких пайков. Официально ты завтра перестанешь существовать. Я уже договорился на утро с нотариусом, с врачом и священником. Они приедут к восьми. Сестра к тебе летит с другого конца света…
 - Не хочу!
 - Я уже оплатил крематорий. И камерный оркестр. И ещё…подарок.
Он достал из кармана портмоне, а оттуда извлёк фото.
 - Вот, посмотри, твои любимые цвета. Лиловый с голубым.
 - Что это? – Ева взяла фото. – Это что? Гроб?! Мне, на день рождения?!
Она швырнула ему в лицо карточку и отключила перегородку.
 Подошла  к столу, сорвала салфетку с сюрприза. Под ней оказался ананас. Большой , жёлтый, спелый, сочный, с пышной зелёной шапкой на макушке . Ананас, который просто невозможно достать простому смертному. Который стоит целое состояние. Ева просто обожала ананасы, но ела их последний раз лет тридцать назад, ещё до начала новой эпохи.
 - Засунь себе этот ананас в задницу! –крикнула  она мужу. Бывшему мужу.
 ***
 Ева шла по улице, не обращая внимания на лужи. Банты на новых туфлях повисли тряпочками, платье прилипло к телу, она постоянно откидывала назад чёлку, чтобы не так заливало лицо. Небо и лужи слились в один океан, серый, растворивший в себе зловоние свалок, дым фабричных труб, радиацию и удушье пропитанной отходами цивилизации земли. Но ей хотелось петь. Ей хотелось кружить в вальсе, смеяться идурачиться. Проезжавший мимо автомобиль  обдал её водой с ног до головы. Но это её совсем не огорчило.

 ***
 
Адвокат нервно теребил бородку, глядя на промокшую насквозь посетительницу.
 - Понимаете, это очень щекотливый вопрос…Может, всё-таки дать вам полотенце? С вас вода льётся ручьём.
 - Не нужно ничего. Просто расскажите всё, как есть. Как мне быть?
 - Ну, хорошо. Хорошо. Во всяком случае, это моя обязанность проконсультировать вас. В общем, по закону совсем не обязательно делать эвтаназию, когда вам исполнится шестьдесят. Это скорее традиция, не буду вдаваться в подробности её истоков. Не суть. Но она есть, и это в принципе спасло человечество от краха. Экономика не могла прокормить армию пенсионеров. Плюс проблема с продовольственными товарами.
- Не нужно мне рассказывать эту историю. Просто скажите, как мне быть?
 - Как? Очень просто. Никто не может заставить вас покончить жизнь самоубийством, но так как государство не в силах ещё свалить на свои плечи столь тяжёлую ношу, как миллионы стариков, во избежание прецедентов, мы отсылаем таких, как вы «нехочунчиков» в специальный дом престарелых. С глаз долой. Думаете, вы первая? Отнюдь. Только прошу вас не разглашать эту информацию. Так что, можете попрощаться с семьёй и завтра утром явиться в аэропорт для отправки.

 - Мне не с кем прощаться. А если я откажусь и от этого варианта?
 - Поверьте, это лучший вариант, какой только может быть.
 ***
 
Ева сидела в шезлонге на берегу океанской лагуны и пыталась задремать. Но крики чаек никак не давали ей расслабиться и уснуть.
 - Здравствуйте, Евочка, - рядом присел Антуан, крепкий загоревший старичок, совсем не выглядящий на свои семьдесят. – Вам не скучно?
 - Нет, мне хорошо. Только немного жарковато, и эти противные чайки. Антуан, бросьте в них что-нибудь, чтобы они замолчали.
 - Это бесполезно. Они скорее сожрут то, что я брошу - это более вероятно. Вам что-нибудь принести? Коктейль, сок?
 - Нет, спасибо.
 - Фрукты? Апельсины, манго, папайя, ананас?
 - Только не ананас. Ненавижу ананасы.
 Волны играли песком и медузами.
 Вода была цвета неба, или наоборот, поэтому линия горизонта размывалась, и казалось, что океан залил весь мир, в котором тонули пальмы, чайки  и старики .