Всё беззащитнее душа в тисках расчётливого мира...

Двадцать пять лет назад перестало биться сердце одного из лучших российских лирических поэтов конца двадцатого века Анатолия Константиновича Передреева (1932 – 1987 гг.).
Этот поэт говорил стихами, в которых поэтическое мышление и окружающая действительность сливались воедино и не могли существовать друг без друга – даже временно:

Поэзия, ты спутница
Тревог земных и бед.
Что на земле аукнется,
Откликнется в тебе.
Любая боль услышится
И песней изойдёт…
И душам снова дышится,
Как травам под дождём.
              1959 г.

Потомок русских дворян, Анатолий Константинович Передреев жил в подмосковном городе Электросталь несколько лет. Его семья переехала сюда из Грозного ещё в благополучное советское время. Поэт жил в девятиэтажке на улице Победы, недалеко от двадцатой и двадцать первой городских школ. Здесь раньше была деревня Шобаново. Анатолий Константинович любил деревенскую жизнь, скучал по ней в тесных городских стенах:

Околица родная, что случилось,
Окраина, куда нас занесло?
И города из нас не получилось,
И навсегда утрачено село…
       «Окраина», 1964 г.

Стихотворения Анатолия Передреева всегда можно услышать на вечерах в гостиной литературного объединения «Электростальские огни». В уютной гостиной есть уголок, где всё напоминает об Анатолии Константиновиче – и фикус, известный по стихотворению поэта о матери, и портрет самого Передреева на видном месте. И, когда почтить память поэта из Москвы в Электросталь приезжают его близкие и друзья, сановитые корифеи пера, они всегда встречаются здесь, в литературной гостиной, недаром названной его именем.

Хочется рассказать об одной интересной стороне творчества поэта. Передреев был замечательным переводчиком. Новую жизнь в русском слове он дал целому ряду стихотворений поэтов других национальностей.
Так получилось, что в 1983 году мы оба, Анатолий Константинович и я, работали над переводом книги известного осетинского поэта Реваза Асаева. С Передреевым я не была знакома лично, мы жили в разных городах, но асаевское стихотворение «Вечный огонь», посвящённое памяти погибших в Великой Отечественной войне, перевели в одно и то же время. Каждый написал, конечно, по-своему, но образность осталась единой.

Вот передреевское:

Огня священней в мире нету.
Гори, огонь, и в ночь свети,
Чтоб к твоему теплу и свету
Всем людям на земле идти.

Моё:

Гори, огонь, не угасая!
Стань маяком в ночи безбрежной,
В ненастье путника спасая,
Костром у ног в пустыне снежной…

Верится, что совпадения жизненных дорог происходят недаром. Чувство причастности к творчеству прекрасного российского поэта, некогда жившего в том городе, где сейчас живу я, и переводившего со мной одни и те же стихотворения, заставляет порой другими глазами взглянуть на перекрёстки, улицы и скверы Электростали, по которым он бродил в поисках новых строф и впечатлений…
А каждый, кто давно знает и любит стихотворения Анатолия Передреева, согласится со мной, что об этом поэте лучше всего сказать его собственными стихами:

Всё беззащитнее душа
В тисках расчётливого мира,
Что сотворил себе кумира
Из тёмной власти барыша.
И всё дороже, всё слышней
В его бездушности преступной
Огромный мир души твоей,
Твой гордый голос неподкупный!

      

РЕВАЗ АСАЕВ

ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ

Перевод с осетинского Анатолия Передреева

Бушуют волны белопенно,
Летят, взмывая до небес.
И слышится мне постепенно
В их песне фронтовая песнь.

И вижу я уже не волны,
А белогривых скакунов.
И слышу сабель перезвоны
И звон сверкающих подков.

И обелиском ослепившим,
Как будто здесь, возле меня,
Поднялся памятник погибшим
С пыланьем Вечного огня.

Гори, огонь, гори, как пламя,
Что бушевало в их груди,
И согревай меня, и память
В даль незабвенную веди.

Огня священней в мире нету,
Гори, огонь, и в ночь свети,
Чтоб к твоему теплу и свету
Всем людям на земле идти!



РЕВАЗ АСАЕВ

ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ

Перевод с осетинского Анны Фуниковой

Волна безумная когда-то
На берег выплеснула пламя.
Идя в бессмертие, солдаты,
Склоняясь, целовали знамя.

Оглохнув в грохоте и звоне
Смертельной сечи с вражьей силой,
В багровой мгле метались кони
С кровавой пеной на удилах.

Поныне между скал поникших
Горит в ночи огонь заветный
И белый памятник погибшим
Взмывает в пламени бессмертном.

Гори, огонь, не угасая!
Стань маяком в ночи безбрежной,
В ненастье путника спасая
Костром у ног в пустыне снежной.

Взмыл обелиск, как белый сокол,
Он выше скал, белее снега…
О, чистый пламень душ высоких,
Гори века для Человека!