Александр в пустыне

     было время, когда я думал, что Александра можно отыскать умом, выстраивая цепочки умозаключений, опираясь на опыт или обходясь без опыта, априорно, что, скорее всего, и подобает невидимости Александра, я думал, что Александра следует не ждать, а искать – искать мыслью, строгой и отрешенной от всего видимого, как то моря, острова, ветры и паруса, и я потерпел жестокую неудачу, вот еще одна из печалей, разум в этом деле нам не помощник, он ничего не знает об Александре и не узнает, с его помощью не возведешь никаких декораций, не выгнешь парусов, кстати, каким образом сочетается ожидание с плаванием по морям, плаваешь, ожидая, полагаясь на волю ветра, точнее, на его безвольность, на его слепоту, странствие наугад ничем не отличается от ожидания на месте, среди возведенных декораций, море – такая же декорация, как и другие, декорация не хуже других, например, той, в которой Александра берут в заложники террористы, он – репортер-фрилансер, с британским паспортом, его машину останавливают где-то в пустыне, завязывают глаза и везут, все очень просто, обыденно, единственный вопрос – согласится ли он произнести перед камерой заготовленные слова, надеется ли он на освобождение или нет, мы этого не узнаем, история обрывается в тот момент, когда машина загорается от пули, ударившей в бензобак, и Александр превращается в факел свободы, кадры засняты на камеру, но по неизвестным причинам так и не выложены в Сети, след Александра теряется в песках, вдали от моря, и все, что нам остается, – это почтить его память краткой эпитафией: «родился на острове, умер на материке».

––––––––––––––––––––––––––––––––
     «И не успеешь оглянуться, как я весь покроюсь свищами, брызжущими благословенным гноем разума». – С. Беккет. «Безымянный».
     «…он родился на одном острове и умирает на другом…» – Г. Витткоп. «Смерть С.».