Абонент недоступен?

Снова люди вокруг говорят о погоде, заваривают чёрный чай каждое утро, смотрят новости в узких брюках, ходят на работу в серых пиджаках по улице. И все по разному по кому-то скучают. Проносятся поезда над переносицей, плечи рефлекторно вдавливаются в уши, или уши в плечи. Фонари оставляют отпечатки на теле, на одежде, размером со здоровенную звезду.
 Ты сломал себе нервы, высушил их феном, облил чем-то. Нервы, нервы, нервы. Сухие нервы. Истерзанные страницы Достоевского самим Достоевским.  А потом твоё детство взяло и повзрослело. У детства были глаза такие серые, и вместо зрачка у этих глаз были зубы, они орали «да кто ты такой?» и кусали. А потом всё начиналось с понедельника, вбивая спины в асфальт.  Да сколько можно говорить, что абонент недоступен?
Ресницы полосуют воздух, вздымается грудная клетка над  другой клеткой, или в ней же. Слабо всхлипывает горло и смеётся живот. Руки ладонями целуют колени, и образуется горб, горб горя и недоверия. « Не звони» и из подбородка слова осыпаются кирпичами.  Абонент не доступен? Чёрный чай, нервы, грудная дыра, может быть хватит?