Про коврики и про дождики. И немножко про ливер

 Я буду спать на коврике в прихожей
на тряпку половую весь похожий.
И сон мой сможет потревожить
любой прохожий
сквозь прихожую твою.

 Я раньше спал на коврике в подъезде,
страдал неведомой невидимой болезнью
и думал о к тебе подъезде.
Придумал.
И теперь в прихожей сплю.

"""

Капли бьются о подоконник,
а у кресла есть подлокотники.
Бью кулаками по ним от досады:
ливень - осадок.
Только осадок ливень.
А сердце - лишь ливер.
И коровки не радуют и божки.
Вне башки и внутри башки -
- волны-барашки и порошки.

А за порожком коврик лежит -
- страшный, как жизнь.
Скучный, как грусть.
Черный, как груздь.
Дождик пошел, кажись.
Дождик, кажись, скажи, покажись.
Коврик стирай. Три и стирай.
Надо надуть шарик.
Надо надуть и полететь.
Дождик мешает.
Страшный, как смерть.
Коврик стирает.

А всем божкам - по раю.
Бошкам - по шапкам.
Ножкам - по тапкам.
Тапком - по почкам.
И так далее.

"""

Летний дождь, пронзительный и рваный,
разоряет гнезда мух и тли.
Тщетно я подлизываю краны -
- нет воды и земли отошли.
Раззаряет солнце утром ранним,
разгоняет, пучит облака.
Раз за разом тонет сон в стакане.
Видел: восемь рук у паука.
Он бежит косматыми руками
по ноге моей, чтоб хлопнуть по плечу.
Как бы жизнь лохматую исправить?
Знать, увы, я это не хочу.
Я владыкою морскою стану
или же владычицей морским.
Волк мирской зализывает раны.
А залижет - воет на куски.

Рвется от тоски наружу печень,
почки рвутся, рвется прочий ливер.
Будет пища, будет день и вечер.
Будет ливень.