Елизаветграду -Кировограду

Город, в котором оставила сердце
в самом любимом младенческом сне!
Город, в который всегда по весне
тянет душа, чтобы вновь отогреться
на миражах тополиных каскадов.
Солнце в полнеба. Ревут ветропады,
ввысь по-орлиному выгнув крыло.
Там до сих пор так смертельно-светло,
словно в другое попал измеренье,
или на праздник немого прозренья,
чтобы душа стала зорче орла
и ветрокрылая песнь увела
на высоту, где малиновый гул
эхом речным растревожил Ингул.
Где по следам за казачьим обозом   
млечные звезды-кровавые слезы.
А за кустами пожжённой малины
мазанка с крышей-солома и глина.
Кобза осталась висеть на крюке,
небо-разводами на потолке.
В этой землянке жила подолянка...
Где та землянка и где подолянка?
Только  Ингул не забыл ее песни-
в сердце русалочьем эхом воскресли!

         *   *   *

Клинцовский мост и греческая церковь...
Сирень цветёт в моём саду всегда.
Мастеровые праздничного цеха,
Как флаги, поразвесили года.
Весь город в голубых флажках из детства.
Буянят краски солнца на ветру.
Ах,праздник детства! Там всегда мне греться,
Как в австралийских дебрях-кенгуру.
Там и вода ингульская прозрачней
Далёких океанских волн.
Там ждёт меня, там ждёт меня удача.
Вот память щёлкнет: девочка во двор
Вдруг выбежит за голубиной стаей,
И забежит за дальний горизонт.
Потом её родители устанут
Искать до самых запоздалых зорь.
Уснувшую в траве на косогоре
Её найдёт один старик-пастух.
Костёр зажжёт - испепелится горе.
И тот костёр доселе не потух...
И гуси краснолапые сапожки
Всё моют и гогочут у пруда.
Полынный хлеб с крапивною картошкой
Вкусней деликатесов навсегда!
Ах,город мой, в тебе мой праздник длится:
Развешены флажки-мои года.
Ты весь во мне, как островок в столице!
Не рухнешь и в разруху никогда!!!